Андрей Виноградов - Не ум.ru [litres]

Ещё здорово наблюдать за трамваем через влажный бок наполненного графинчика. Все нечётко, как и должно быть, когда смотришь в прошлое. От этого особенно отчётливо понимаешь, что в этой туманной размытости пути туда уже не сыскать. Нет… не то чтобы возвращение в прошлое было совсем невозможным. Как раз наоборот. И получается это, как ни парадоксально, быстрее и проще, чем вперёд двигаться. Такая вот до жути странная историческая физика. Правда, прошлое в сегодняшнем дне выходит какое-то пародийное, ряженое, неуютное и мне совершенно не интересное. Я о другом прошлом. О том, когда мы были молоды, беззаботны, счастливы, распираемы изнутри от надежд и амбиций. Это его я через графин в упор не вижу. Что странно, поскольку серьёзную оптику протирают спиртом. Правда, товарищи намекнули, что у меня на сей счёт доисторические сведения. То есть спиртом оптику протирали «при динозаврах»?

«Почему, когда хотят уличить в дремучести, то вспоминают о динозаврах, а не о лесах и не о Петре Первом?»

«Станет нашим президентом швед, тут и сменит Пётр Лексеич динозавров».

«Уморил».

Однако же я по простоте душевной упорно продолжаю завидовать людям удивительной, редкой профессии – протирщикам оптики. И жалею, что сам не так, как следовало бы, с делом жизни определился. Траченая молью печаль пеленает мою податливую душу, как тело упаковывают на карнавал в музейный офицерский мундир. И вот уже опустел графинчик, и в давно в неведомое дал е ко ушлёпал на стыках торопыга-трамвай. А без него и смотреть не на что. Покрутил в руке графинчик, натекло на слезу кузнечика, и отставил его.

Чего только не роняем мы, мужики, на землю в «Трамвайной остановке»: перчатки там, шарфы, мелочь всякую. Бывает, что тарелки с едой смахиваем, в запальчивости делясь чем-то наболевшим. Товарищей? Тоже бывает. Реже, чем перчатки, но чаще тарелок. Графинчики же – их в заведении всего-то семь штук – никто ни разу не уронил. Не было такого на моем веку. Впрочем, я не летописец, так что вполне мог проморгать историческое. Гранёные стопки – в такие очень давно семечки насыпали, если «маленький» брал, они в комплекте с графинчиками идут, – было дело, летели на землю. Они, конечно, натуральные крепыши, разными переделками пытанные, но годы так и так берут своё. Сколы по кромке почти на всех. Для рук-губ не опасные, если с техникой безопасности ознакомлен, а уж мы-то будь здоров!

Люди судачат, что графинчики заговорённые. Люди не знают про пузырьки внутри. А я молчу. Хомячура, тот один знает, только с ним я поделился секретом. Но он тоже молчит. В этом небесный промысел, как ни странно, на моей стороне. Сто к одному: награди господь Хомячуру даром речи – более трепливого хомяка не сыскалось бы на земле. А пока он ни на одном допросе не расколется. Мучать же животное подло, он и без того по жизни – хомяк.

Что-то Хомячура зашухарился. Едва заметно приоткрываю один глаз, без очков все одно могу лишь силуэт различить, но мне, с моим опытом хомяковладения, и силуэта достаточно, чтобы убедиться, что хомяк в порядке. Просто у него тоже воскресенье.

«Лентяй. Весь в хозяина».

«Так народной традицией предписано».

Да и что с ним может приключиться, в клетке-то. Словом, грамотно силуэт различил, до мельчайших деталей. Однако гуманно, по-человечески.

Клянусь, не встречал больше в городе уличных забегаловок, чтобы водку подавали в графинчиках. Тем более вот так, чтобы безбоязненно разрешали наружу, на уличные столики выносить. Нонсенс, если не покидать ложе здравого смысла. С новичков, хотя на вид они очень даже бывалые, или с предположительно ненадёжных граждан, которые при тёртых портфелях и застиранных галстуках, в «Трамвайной остановке» берут залог. Это нормально. Деньгами берут, но можно часы заложить. Зимой шапка сойдёт, если не кролик. Кроличий мех почему-то не ценится. Я бы на месте кроликов обиду затаил. Джорджи Армани их ценит, а Резо нет. Фамилия этого милого человека мне неизвестна, Резо и Резо. А ведь он для меня не чета модельеру, он мне как брат, отец и благодетель в одном лице. Где справедливость? Хотя можно с другой стороны посмотреть. Если человеку для жизни и узнаваемости достаточно имени, когда вокруг все с фамилиями, а кое-кто и с отчествами, и все в общей унылой массе… А он просто Резо. Это ведь ни к чему не обязывает, но я уверен, что открывает доступ ко многим правам.

Они, графинчики, всегда плохо промытые, как глаза у народившихся щенят. От этого содержимое кажется мутным, а поутру сильно мутит. Но все одно – высший класс. К тому же в графинчиках есть чистые, заповедные места. Для всех они невидимы, отчасти потому, что кроме меня их никто не ищет. Я один различаю микроскопические пузырьки воздуха, замурованные в стекле вместе с притаившимися в них миллиардами живущих с нами, но не среди нас существ. Когда мироустройство раздражает меня больше обычного, я сильно щелкаю ногтем по тому месту, где, только я знаю, есть пузырьки. Безответных наказывать – одно удовольствие. Поэтому и помогает потеснить хандру.

«Просто так, без всякого повода?»

«Повод всегда найдётся. Сказал же «мироустройство раздражает». Чем не повод? С таким и войну начать незазорно».

В принципе я их, обитателей пузырьков, чморю, как выражаются неформалы, не со зла, просто нервы. Если бы верил, что таинственным обитателям пузырьков будет лучше на воле, то, клянусь, освободил бы их, невидимых, из стеклянного заточения. И черт с ними, с деньгами за разбитую посуду. Заодно бы развеял миф о заговоренности графинчиков. Порой так и тянет что-нибудь развеять…

«Откуда деньги?»

«Хорошо, на шапку плевать! И на часы тоже, потому что шапка в покрытие ущерба не ляжет…»

Шапку у меня не возьмут Ни многолетнее знакомство, ни уговоры… – ничто не поможет. Кролик. А без часов мне никак нельзя, и так повсюду опаздываю. Но не по этой причине оставляю я прозрачные пузырики там, где они есть. Стреляного воробья на мякине не проведёшь, знаем жизнь: чистеньким среди нас делать нечего, вмиг перемрут. Такой грех я на душу не приму – чистеньких в мой-то мир.

Интересно, а как у них, у обитателей пузырьков, всё устроено в их микромире? Или это вообще инопланетный мир? Есть ли у них космические подоконники, на которых на инопланетном нацарапано о ком-нибудь, что он «мудило» или того хуже?

Дались мне сегодня эти подоконники… Неспроста, наверное. Надо бы и впрямь поторопиться увековечить памятную выцарапанную надпись, не то завтра спозаранку развернут фронт ремонта и сразу начнут с подоконников. С этих уродов станется. Когда только успели русского строителя вывести под корень как вид? Может, вывезли куда-то на экспорт? Или прячут до окончательного вымирания? Строителей – их ведь так просто, на «фу-фу», не возьмёшь! Размножаются где-то в неволе, тем более, что к таким условиям им, как и всем нам, не привыкать. Кстати, эти, из кишлаков и аулов, тоже инстинктом в неволе не брезгуют…