Игорь Фёдоров - Отсчёт пошел!

Андре нажал на курок, в пустом соборе раздался чудовищной силы грохот, звякнули разноцветные стекла в витражах, колыхнулась занавеска исповедальни и ненаписанные ноты, вылетевшие из затылка Колина, кровавыми брызгами окропили орган. Даже будучи охотником со стажем, Андре не мог смотреть на этот труп. Да и зачем?

Как можно быстро, он вышел из собора. На площади толпились люди, большей частью предпочитающие просто любоваться пожарищем, чем пытаться хоть что-то делать. Полицейские расталкивали зевак, освобождая проезд для пожарного экипажа. Утреннее небо, покрытое тучами, обещало дождь, но и оно не торопилось с реализацией задуманного. Повесив обрез на плечо, в надежде пройти незамеченным и спускаясь по ступеням вниз, Андре увидел среди людей Самсона. Бросив взгляд циркового работника, только что оставшегося без работы, уродец скрылся в толпе быстрее мыши, хозяйничающей в зерновом амбаре.

Только этого не хватало.

Домой Андре добрался только через три часа. Ехал неторопливо, периодически оглядываясь назад. Всюду мерещились братья-насильники, полицейская засада и Самсон. Как же он в самом конце мероприятия оказался рядом? Он, способный опознать Андре и дать против него показания? Дождь поливал не переставая, будто желая смыть все грехи, совершенные людьми этой ночью, а грехов скопилось множество. Один только Андре отличился так, будто на злодеяния ему выделили один день в жизни, и он не сплоховал.

Но вот дождь подошел к концу, как и дорога домой.

Лисы дома не было. Она выбила дверь в подвал, да так, что прочные петли были вырваны из косяка с гвоздями. От осознания непоправимого в нетопленном доме стало еще холоднее. Закрытые ставни, не пропускающие дневной свет, убивали любую надежду на присутствие Лисы. В доме ничего не скрипело, не шуршало. Дом был мертв.

Андре бросился к краю Земли. Не сейчас ли выпал Лисе отличный шанс увидеть и слонов и черепаху и прочих обитателей Океана? Пробежав по грядкам и перепрыгнув ограду, он поспешил по тропинке, ведущей к камню с веревкой и к…

— Только не это, только не это, — повторял он как молитву.

…Лисе, сидевшей на краю Земли на меховой подстилке, и поющей одну из сотни своих незамысловатых песенок. Услышав шум, она слегка обернулась и снова вернулась к созерцанию Великой Пустоты. Андре остановился неподалеку от нее.

— Слонов не видно? — спросил он первое, что пришло в голову.

— Если боишься, что прыгну, то напрасно, — тихо и как-то беззаботно сказала Лиса, — пока не собираюсь.

Андре оглянулся вокруг, словно ожидая какого-то подвоха.

— Иди, посиди со мной, — позвала Лиса и размотала подстилку.

— Мне, в общем-то, поспать бы, — пробормотал Андре.

— Как все прошло? — спросила Лиса после небольшого молчания.

— Если Бог наказывает за справедливость, то не кататься мне на морском коньке.

— Справедливость уже идет по нашу душу.

— В смысле?

Лиса кивнула головой назад. Более чуткий женский слух услышал за спиной топот копыт и скрип колес. Тут же залаяли собаки. Из леса выехал полицейский наряд, позади, в телеге, находились свидетели ночного пожара. Среди них был и Самсон. Лиса вскочила на ноги и подкладка тут же была унесена ветром вместе с робкой надеждой, что все обойдется само собой.

Брат с сестрой пошли навстречу. Опасно вести беседу рядом с краем Земли. Если собеседники не подготовлены, может возникнуть паника. Отряд спешился. Самый старший молча сделал повелевающий жест рукой и все бездомные, нищие, пьяные интеллигенты и один уродец, беспрерывно хохотавшие до этого, слезли с телеги, недовольно разглядывая местных жителей. Некоторые с опаской посматривали на край Земли и нервно топтались на месте.

— Многоуважаемый, — обратился старший офицер, мучившийся началом сильного похмелья.

Тут он замолчал, с любопытством глядя то на лицо Лисы, то Андре.

— Мы вчера подрались, — сообщил Андре, — мы часто деремся.

— Ага, понятно… Бывает… Так, значит… Сегодня ночью в городе произошло убийство пяти человек. Еще двое находятся в больнице с сильнейшими ожогами. Один, наш коллега, пропал без вести.

Офицер предоставил ровно столько времени, сколько нужно для осознания сказанного. При этом он не отрывал глаз от Андре.

— Так же был осуществлен поджог бродячего цирка, а с полицейского участка угнан дозорный воздушный шар… Извините.

Он отстегнул от пояса фляжку и сделал несколько больших глотков. В ожидании действия содержимого, он продолжил:

— Вам ничего не известно об этом вопиющем инциденте?

— Простите, господин офицер, как вы сказали? — нахмурился Андре.

— Понятно, — полицейский сжал губы, — где вы были сегодня ночью?

— У себя дома.

— Утром отлучались куда-нибудь?

Следы! Свежие следы от копыт на дороге!

— На охоту ездил, — ответил Андре, и добавил, — с ружьем.

Лиса чуть улыбнулась — молодец!

— В дождь?

— Мясо закончилось.

— Подстрелили кого-нибудь?

— Два раза промахнулся.

Полицейский раздраженно нахмурился и махнул рукой. Весь сброд, называемый свидетелями, выстроился в неровную шеренгу.

— Кто из вас видел этого господина? — властным голосом спросил полицейский.

Толпа зашумела. Каждый пытался вспомнить очертания лица, в надежде на обещанную награду.

— А! — воскликнул один, — Я его опознал! Он на рынке мясом торгует! Точно говорю.

Полицейский бросил взгляд на говорящего, потом на Андре.

— Торгую, — согласился Андре, — но больше в долг не отпускаю.

Свидетель, осознав свою ошибку, охнул.

— Иди сюда, — полицейский поманил пальцем Самсона.

Уродец, полный достоинства, не спеша приблизился, и тут же получил подзатыльник за нерасторопность. Свидетели захохотали, часть полицейских засмеялась, другие хмуро отвели глаза.

Лиса тихо ахнула.

Самсон бросил на нее взгляд и чуть не расплакался — на девушку было жалко смотреть. Неужели Игнатий способен на такое?

— Мадам, простите, работа такая, — полицейский обратился к Андре, — продолжим?

Андре кивнул, чувствуя, как колотится сердце.

— Что скажешь? Узнаешь этого господина?

— Как не узнать? — криво улыбнулся Самсон, — Такого, да не узнаешь!

И замолчал, разглядывая свои грубые ладони.

— Ну! — нетерпеливо прикрикнул полицейский.

— А, да! Пили давеча с этим… как вы сказали… господином.

Сброд захохотал, найдя в этой фразе тонкий юмор.

— Молчать! — полицейский поднял руку, но встретив умоляющий взгляд Лисы, тут же опустил, — Этот человек выходил утром из собора?

— Никак нет, — покачал головой Самсон, — тот был высокий такой, красивый. А этот?

— То есть, ты не узнаешь в этом господине поджигателя цирка…

Он наклонился ниже.

— … и твоей работы? — добавил он вкрадчиво.