Игорь Фёдоров - Отсчёт пошел!

— А кто говорит — «гав-гав» и живет в конуре?

Если отгадывание домашних животных, это и есть самореализация… Ну не знаю. Я надеялся на что-то большее. Но торопиться не будем, это только начало. На все, про все, нам дают 80 лет, кому больше, кому меньше. Этого должно хватить. Вообще, тут интересная деталь. Когда мы, образно выражаясь, расписывались в получении тела, то ставили подпись, что не будем обрывать жизнь раньше времени специально . И выше шел целый список — прыжки с крыши, с балкона, из окна, на линии электропередачи, под поезд… Одних только прыжков набралось несколько десятков. Мой выпуск был в шоке — нам дается одна-единственная жизнь, а предыдущие поколения изобрели тысячи способов, что бы от нее избавиться, вместо того, чтобы реализоваться! Может, нам чего-то недоговорили?

— Вася, теперь ты скажи!

— Это собака!

— Молодец Вася!… Витя Семаков! Ну-ка сядь на место! Чего вскочил?

Это она мне. Я встал на скамейку и схватился за край веранды, чтобы подтянуться и посмотреть, что за ней находится. Тяжело. Это притяжение, как же оно надоело! Трехмерное пространство, тоже. Вот в раю такого нет. Еще одна вещь, я знаю все о Тибете, но не знаю, что находиться за верандой. Пока не знаю. Под понимающие и сочувствующие взгляды детей я сел на скамейку. Вот любой взрослый может подойти к веранде и посмотреть, что за ней находиться. Но им это не интересно.

Антонина Ивановна бросила на меня оценивающий взгляд и вернулась к телефону.

— А кто говорит…

Леся тянет руку усерднее всех. Я смотрю на Лесю. А Платон хочет поймать мой взгляд и показать кулак. Пожалуй, я сорву с него кепку и выброшу в кусты. В предыдущем садике я так успокоил одного. Он тоже пытался показать свою силу с помощью демонстрации кулака. Потом плакал, а меня ругали. А все потому, что он забыл одну поговорку — не гордись силой, встретишь сильнее себя. Казахская поговорка. Интересно, а Антонина Ивановна это знает? Кто говорит мяу, гав-гав — это любой скажет. И если она кроме этого ничего не знает, я не хочу быть взрослым. Скучно.

На инструктаже нас предупредили, что в 1,5—2 года мы все забудем, и будем учиться жить самостоятельно. Мне скоро пять лет, я общался с предыдущей группой, смотрю на эту. Ребята уже все забыли, а я помню. Может, там, в раю, что-то сломалось, или тело оказалось бракованным? Я помню Бога, изобретательность и доброта которого выходит за границы Вселенной. Помню своего Ангела, и если одно перышко с его крыла положить на дно Марианской впадины, то свет этого перышка сможет осветить Луну через толщу воды. Я помню благословение Святой Девы перед отправлением нас на Землю. И самое главное, я помню свою подпись под согласием не оканчивать жизнь заранее. И это в такой-то скукоте! Остается надеяться, что я стану таким, как все. Буду отгадывать собачек, учиться завязывать шнурки на ботинках, потом освою алфавит.

Но меня интересует вопрос, если я все забуду, как я буду помнить про обещание не обрывать жизнь? Что-то тут непонятно.

— А где живут…

Однажды чуть не спалился. Родители вошли, когда я на обоях высчитывал кривизну дифракции Земли. Хотел проверить достоверность Земного атласа для студентов высших учебных заведений. Читать еще не умею, а вот формулы идут на отлично. Ох, старшему брату досталось. Мне тогда было три года. Кстати, атлас не так, чтобы уж намного ошибался. Видимо, буду топографом или геодезистом. Сдается, я кое-что знаю о Да Винчи.

— …воробьи и синицы?

Перед тем, как родиться, нам сказали, что мы должны учиться самостоятельности. То же самое сказал папа, отправляя меня в садик. Что надо самому обувать сандалии, одеваться. Есть, держа в левой (почему, не в правой?) руке хлеб. Но о какой самостоятельности может идти речь, если родители за меня решают, что можно делать, что нельзя. А во время прогулки, я будто собака на привязи, всегда под жестким контролем.

Самостоятельность. Платон, наверное, такого слова уже не помнит, хотя кулаки показывает вполне самостоятельно. А вот если за кепкой в кусты не полезет, а заревет, как девчонка, значит, несамостоятельный.

— На дереве, — радостно сообщила Леся.

— Мо-ло-дец, — похвалила ее воспитательница, — ты сегодня в ударе.

— А у моей мамы в телефоне тоже такие вопросы, — засмеялась Леся, — мне их вчера задавали.

Не знаю, почему, но воспитательница посмотрела на телефон, виновато улыбнулась и изменилась в лице. Наверное, аккумулятор сел.

Во время сон-часа Леся дождалась, когда няня выйдет из спальни, соскочила с кровати и на цыпочках подбежала ко мне.

— Коси под дурочка, — тихо сказала она, — не выдавай себя. Взрослые боятся умных детей. Всех вяжут!

— Так ты тоже? — удивленно прошептал я.

— Нас пока трое.

— А кто…

— Там решили, что взрослым уже нельзя доверять. Слишком глупые. Все загадили и Земля долго не протянет. Нужно спасать.

— Землю?

— Всё! Мы, вроде как, последняя надежда… Самая последняя или через сорок семь лет будет новый потоп!

Бог всегда крут в крайних мерах. Будто от прикосновения холодной воды, я вздрогнул.

— Окончательный, — добавила Леся.

— А что нам делать?

— Тебе пока достаточно информации. Мне про потоп на пятилетии сообщили. Сама еще не разобралась. И еще сказали про какой-то Легион. Вообще жесть!

— Какой Легион?

— Не выдавай себя!

Она также на цыпочках добежала до своей кровати, легла и притворилась спящей.

Вот это оборот, подумал я. Значит, там ничего не сломалось.

— Эй, новичок! — послышалось с другой стороны.

Я обернулся и увидел Платона. Он показал мне кулак и подмигнул. Вот он, третий! Нашего полку прибыло.

— Прости за кепку, друг, — прошептал я, — не знал.

— Здорово я разревелся? — спросил он.

— Станиславский бы одобрил. Будешь актером?

— Я поэт! — гордо сказал Платон.

Тут вошла няня, и мы спрятались под одеялами.

Когда Рома зашел в комнату, то увидел, что младший брат сидит за компьютером, подложив под себя пару толстых энциклопедий, и внимательно читает что-то в Интернете. Но, скорее всего, он, не знающий еще ни одной буквы, просто смотрел на экран. С левой стороны стояла стопка маминых книг, с правой Сашкина тетрадь для рисунков.

— Что смотришь?

Рома подошел ближе.

— Ё-моё! Ты чего наоткрывал тут?

И только он взялся за мышь, как Сашка, издав недовольное мычание, ударил брата по руке.

— Ну-ка, тихо мне тут, — возмутился Рома, — что ты здесь нашел интересного?

Сашка, пятилетний ребенок, разглядывал сайт, посвященный онкологии. Неприятные картинки прилагались.

— Санек, давай вырубим эту хрень, — предложил Рома, — мультики лучше включим, а?

Сашка посмотрел снизу вверх на брата, ткнул пальцем ему в живот, потом указал на дверь. Рома рассмеялся: