Сергей Докучаев - Глиняный сосуд

— Так чего решили, я спрашиваю? — раздраженно повторил вопрос молодой человек. — Молчишь? Тогда проваливай из палаты. Как же ты мне надоела.

У Вики из глаз брызнули слезы, и она промямлила:

— Не говори так…. Я не виновата, что с тобой это случилось.

— Что вы решили?

— Операция назначена на послезавтра, — аккуратно нанизывая каждое слово на нить, произнесла врач. — Предстоит сделать большой объем работы, но профессор заверил, что все будет хорошо.

— Сложная операция… — задумчиво проговорил Матвейчук, несколько раз нехотя поводив ложкой в тарелке с бульоном. — И какие шансы?

Он начал по старой привычке буравить ее взглядом.

— Шансы всегда есть, — ответила та тихо.

— Ты скоро дырку в полу просверлишь взглядом.

— Не рычи на меня. Я не знаю, какие шансы, но они есть. Профессор обещал сделать все, что в его силах.

Она стала вытирать заплаканное лицо платком, и тут в ноздри залетел резкий шлейф духов:

— Всем привет! Что за шум, а драки нет? Я не помешала?

Дима повернул голову в сторону женского голоса, и на окаменелое лицо медленно стала наползать улыбка.

— Яна Евгеньевна! — вскрикнул он. — Неужели Вы все-таки приехали?

— Ну, можно просто Яна, — играючи сказала загорелая женщина лет сорока и поставила на кровать два пузатых пакета. — Ты же написал, что сильно заболел, вот я и прилетела сразу, как смогла.

Она села рядом и погладила в буквальном смысле бриллиантовыми пальцами немытый взъерошенный валик на голове цыпленка. Духами уже не просто пахло, а несло, хоть нос затыкай.

Вика отрешенно наблюдала, как незнакомая женщина легко и непринужденно щекочет Диму.

Дама вдруг осеклась и посмотрела на застывшую Вику.

— Кстати, как он, доктор? Вы же доктор, я не ошиблась? С ним все будет хорошо?

Вика не моргала и, кажется, даже не дышала. Манекен в медицинском халате.

Яна Евгеньевна несколько раз щелкнула пальцами в надежде вывести врача из транса.

— Доктор, ау?

— Да оставьте ее, Яна Евгеньевна. Наберут не пойми кого.

— Я тебе, Димочка, тут гостинцев привезла разных, — поворачиваясь к пакетам, сказала женщина. — Все как ты любишь.

Вика очнулась и медленно начала двигаться в сторону выхода. Когда врач уже шла по коридору, к ней подбежала Яна Евгеньевна и от всего сердца попросила быстрее поставить Димочку на ноги, сунув в карман белого халата несколько купюр, сложенных пополам.

— Хочу забрать его к себе, понимаете? — сказала она полушепотом, оглядываясь по сторонам. — Все документы на вылет давно готовы, а тут такое… Уж постарайтесь —деньгами не обижу. Сделайте все на совесть, а дальше он будет под присмотром.

Она еще немного постояла, держа врача за кисти рук цвета подвенечной белизны, а потом побежала обратно в палату. Вика же продолжила движение в сторону ординаторской, даже не обратив никакого внимания на временное препятствие.

Хирург Василий оторвался от компьютера и, повернувшись вполоборота, спросил:

— Елена сегодня выходной, что ли, взяла? Профессор все утро ищет. По Еременко хочет консилиум собирать.

Вика подняла заплаканные глаза, но ничего не ответила.

— Ты не знаешь, она сегодня придет?

— Не знаю, — вытирая салфеткой расплывшуюся тушь, ответила та.

Хирург повернулся к компьютеру и продолжил с усилием опускать пальцы на кнопки клавиатуры.

Зазвонил стационарный телефон. Вика сняла трубку:

— Кардиохирургия.

— Это Агаров. Елена Николаевна не появлялась?

— Нет, не появлялась.

— Странно. Сотовый тоже не отвечает.

— Что там у нас по Еременко? В реанимацию ходили?

— Все по-старому, профессор. Елена Николаевна должна была делать вчера назначения. Посмотреть историю болезни?

В трубке глубоко вздохнули.

— Да, посмотрите и зайдите ко мне, пожалуйста.

— Хорошо, — сказала врач вслед коротким гудкам.

— Что? — спросил Василий.

— Говорит, что телефон Елены не отвечает и просит зайти к нему с историей болезни Еременко.

— На нее это не похоже…

— Может быть, что-то семейное? — проговорила Виктория, рассматривая покрасневшее лицо в маленькое зеркальце.

— Может быть, хотя у нее, кажется, никого не осталось.

Она встала из-за стола и, открыв дверь, вышла в коридор. На посту взяла толстую папку с больничными выписками Еременко и, просмотрев последнюю страницу, пошла к профессору. Постучала в дверь. Зашла.

Профессор закрыл толстую книгу под названием «Доктор Гааз» и отложил в сторону.

— Я посмотрела. Добавилось только железо в уколах. Сегодня должны поставить фильтр.

— Ты вот что, пока Елены Николаевны нет, сходи в реанимацию и узнай, что и как. Я сегодня хочу консилиум созвать. Профессор Таладзе приезжает из Петербурга. Подумаем, что еще можно сделать такого, чего мы не сделали с Микулиным в прошлый раз.

— Хорошо.

— Почему глаза зареванные? — спросил он, пристально на нее посмотрев. — Кто обидел? Назови имя того, кому надоело жить!

Он улыбнулся.

— Никто, профессор. Все хорошо.

— Из-за Матвейчука что ли?

Она кивнула.

— Сделаем все, что в наших силах.

— Спасибо.

Зазвонил телефон. Профессор не стал снимать трубку, а нажал кнопку громкой связи:

— Слушаю.

— Здравствуйте, профессор. Заведующий отделением нейрохирургии беспокоит. К нам привезли Бестужеву Елену Николаевну. Мы не смогли найти никого из ее родственников, а нужно заполнить документацию, разобраться с формальностями.

— Что значит, привезли к вам?!

— Подозрение на инсульт. В данное время проводим реанимационные мероприятия.

— Так… Сейчас я сам приду. Родственников у нее не осталось.

— Хорошо, ждем.

Агаров посмотрел на интерна большими бегающими глазами и промолвил:

— Так, Виктория, беги в ординаторскую и срочно позови сюда Василия! Час от часу не легче!

— Но как же это?

— Беги за Василием, Вика.

Та выбежала.

— Спокойно… — сказал себе Агаров, встал из-за стола, взял листочек и что-то на нем написал.

Вошел хирург.

— Звали?

— Василий, поедешь сейчас на квартиру Елены Николаевны. Вот адрес. Сейчас она у нас в институте, в реанимации нейрохирургии. Узнай дома все и сразу позвони мне.

Василий взял в руки бумажку с адресом и понюхал.

— Да что ты ее нюхаешь? Беги уже!

— А как же операция после обеда?

— Отменяется. Послезавтра по плану Матвейчук. На сегодня все отменяется. Давай, поезжай.

Профессор выключил вентилятор, накинул на плечи белый халат, убрал в кожаный коричневый портфель какие-то бумаги из стола. Огляделся, чтобы ничего не забыть, и вышел следом.

На улице его окликнула какая-то женщина.

— Здравствуйте, профессор. Я — мама Максима Еременко. Извините, ради Бога. Как мой сын?

Не сбавляя шагу, тот ответил: