Татьяна Василевская - Если бы

— Какая у вас елка! — восхитилась Вера.

— Я так люблю Новый год и елку признаю только настоящую, никакой пластмассы. — сказала Алина Николаевна.

— Очень красивая. — Вера потрогала пушистую колючую веточку, пахнущую хвоей, и почему то этот запах напомнил ей о Сергее, в памяти всплыло его лицо сильные руки, его улыбка. Радостный голос Вована вернул ее к реальности.

— Конечно красивая, перед Кремлем другие не сажают. Папа вчера всю ночь пилил. Им на работе специальные пропуска выписали. Одна елка в одни руки.

— Володя!!! Ты, что с ума сошел?! Ты думаешь, что ты говоришь? — взвизгнула Алина Николаевна.

— Да ладно, Верка ни кому не скажет. Правда, Вер?

— Ты меня в могилу сведешь своими шуточками. — сердито сказала мать.

Пришел Родион Петрович, увешанный подарками для всех собравшихся. Праздник получился на славу. Было весело и по домашнему уютно. Как в детстве.

Когда пробили куранты, и все выпили шампанское и поздравили друг друга, Вован взял Веру за руку и потащил в коридор одеваться.

— Куда ты собрался? — встревоженно спросила его мать.

— Ну все Новый год закончился. Отведу Верку к метро. Когда откроется, домой поедет.

Алина Николаевна издала то ли стон, то ли всхлип.

— Да шучу я, мам, шучу. Мы с друзьями договорились в центре встретиться, погулять. Буду за твоей любимой Верочкой смотреть как за родной, не переживай. — он нежно чмокнул мать в нос. — С новым годом, мам! Пока пап, с Новым годом! Ну что, Верка, идти-то сможешь? Вон какое брюхо наела, тяжело небось? Ничего, сейчас растрясем.

Бригада Сергея отмечала праздник весело и шумно. В одном из вагончиков накрыли стол. Было ужасно тесно, но никто не жаловался. У всех было отличное настроение.

Елки не было. Ее просто негде было взять. Но у Николаича, уже который год встречавшего этот праздник в полевых условиях, была припрятана коробка с елочными игрушками и даже гирлянда. Повесили шарики, зажгли разноцветные лампочки и сразу в вагончике стало как-то уютно и нарядно. Николаич с Эрчимом притащили здоровенный мешок и начали раздавать подарки. Оказывается многим родные прислали к Новому году посылки, а тем кому посылка не пришла Николаич сам приготовил, что-нибудь к празднику. Зиме достался блок сигарет, Сане Морозову, у которого никого из близких не было, была подарена гитара, которую Николаич выпросил у мужика в аэропорту. Он хотел ее купить, но мужик, узнав, что они зимуют, отрезанные от города, от людей, просто подарил гитару, пожелав, что бы она радовала их долгими зимними вечерами.

Кукушонку посылку из дома прислали, но Николаич тоже приготовил ему персональный сладкий подарок: конфеты и печенье. И Кукушонок, со счастливым видом, лопал шоколадные конфеты и угощал всех остальных.

Перед Сергеем Николаич поставил внушительных размеров ящик.

— Уж не знаю, что там тебе прислали. Может телевизор? — со смехом сказал он.

Оказалось, что посылка «общая». То есть от Теляниных, от Веры и от мамы. Это Алина Николаевна придумала собрать все вместе. Вера прислала Сергею теплый, очень мягкий свитер и зажигалку Зиппо, не задуваемую на ветру. Мама теплые носки, связанные своими руками. Вован прислал коробку самых настоящих сигар и бутылку виски. Ребята взвыли от восторга, когда Сергей выставил это богатство на стол для общего пользования. А Алина Николаевна уставила дно ящика, в два ряда, всевозможными консервами. Тут были и крабы, и икра, и маринованные огурчики, и шпроты, и ананасы. Все это также пошло к общему столу и ко всеобщей радости. Во времена, когда в стране вообще напряженно было с продуктами, а в лагере, так и вовсе, еда была однообразной, такие богатства казались самым, что ни на есть замечательным подарком. Последним из даров оказалась завернутая во множество слоев бумаги, что бы не разбилась, бутылка импортного шампанского.

— Сидим как какие-нибудь английские лорды. — попыхивая сигарой и отпивая глоток дорогого виски из алюминиевой кружки радовался Генка Рыжов.

Когда до двенадцати часов осталось несколько минут разлили шампанское. Ровно в двенадцать дружно чокнулись выпили по глотку. Виски давно уже закончился, и Николаич выставил на стол водку. Пять бутылок, ради праздника, по полбутылкина брата.

— Смотрите как Кукушонок наяривает! — засмеялся Паша, глядя как Кукушонок жадно допивает шампанское из кружек. Что бы освободить кружки под водку перелили все остатки шампанского ему, все равно шампанское никто не пил, так налили по традиции, пригубили и все. Кукушонок, вообще никогда не пивший спиртного, быстро вошел во вкус. Сладковатый газированный напиток показался ему восхитительным. Быстро допив содержимое своей кружки он потянулся за бутылкой и налил себе еще.

— Смотри май беби, утром головка будет бо-бо. — предостерег его Генка. Но Кукушонок, уже успев немного охмелеть с непривычки, только блаженно улыбался потягивая приятную жидкость из кружки.

Саня Морозов взял гитару и, пробежав пальцами по струнам и немного подкрутив колки, что бы настроить инструмент под себя, запел печальный старинный романс. Все притихли, слушая грустную мелодию. Кто-то вспоминал о доме, об оставшихся далеко-далеко любимых, родных, друзьях, а кто-то грустил о не сложившейся жизни и о тех с кем их разделяет не расстояние, а время.

Когда песня закончилась, Николаич сказал:

— Давай ка чего-нибудь повеселее, Сань. А то щас вся бригада затоскует, и еще заплачет кто-нибудь, и мы тут потонем в слезах.

Саня ударил по струнам и запел веселую, даже хулиганскую песню про молодку, которая шла по воду и встретила молодого красивого парня, и про то чего они потом вытворяли. Ребята развеселились. Смеялись и подпевали, когда Саня пел припев.

Потом были и веселые и грустные песни. Через какое-то время гитара перешла к Паше Головину. Спев несколько песен, он передал ее Сергею. Сергей сыграл пару военных песен, а потом тоже заиграл грустную песню на стихи Ахматовой. К этому времени уже всем было все равно веселая песня или грустная. После сытного, вкусного ужина, выпитой водки и от духоты в маленьком, непроветриваемом вагончике всех разморило и клонило в сон. Кукушонок к этому времени уже успел допить бутылку и спал, положив голову на стол.

Стали расходиться. Сергей с Генкой подхватили Кукушонка, Паша прихватил со стола полбутылки водки «на утро», как он сказал, и компания отправилась в свой вагончик.

— Во нализался, дурачина! — посмеивался Генка укладывая Кукушонка в кровать и заботливо укрывая его одеялом. Все улеглись по своим кроватям и моментально уснули. Сергей проснулся от того, что хлопнула входная дверь. Наверное, кто-то из ребят вышел облегчиться, подумал он. Захотелось пить, и Сергей стал спускаться вниз со второго яруса. На его место внизу они вчера уложили Спящего Кукушонка. Нижняя постель была пуста. Значит это Кукушонок вышел на улицу. Попив воды, Сергей уже хотел лезть обратно, но тут заметил, стоявшую на столе бутылку, принесенную Пашей. Она была почти пустая. Сергей посмотрел в окно. Ночью опять началась метель. Почувствовав неясное беспокойство Сергей одел куртку, натянул унты и вышел на улицу. Дошел до маленького домика с покатой крышей.