Татьяна Василевская - Если бы

Дверь была открыта. Она могла идти. Но Вера продолжала стоять глядя на большие часы только, что отсчитавшие последние их шестьдесят минут вдвоем.

Прости. Сколько раз эти стены слышали это слово? Наверное оно звучало здесь чаще всех других слов. Сын говорил старушке матери прости, муж жене, молодой парень подруге. Наверняка здесь звучали и мольбы, и угрозы, и проклятия, и клятвы, но, все-таки «прости» говорил, наверное, каждый из побывавших здесь. Под этими часами можно повесить такой же большой и такой же уродливый плакат. С одним единственным словом. Потому, что это не комната свиданий, это комната прощаний и прощения.

Вера вышла в коридор и увидела Филимона, ожидающего ее. Он бы тоже мог сказать ей прости. Прости, что люблю тебя и не могу оградить от всего этого ужаса. Прости, что я даже не имею права тебя любить. Но Филимон ничего не сказал. Он молча подставил ей свою руку и они покинули приют безнадежности и разбитых судеб, где все человеческие чувства заменяются одним словом «Прости».

По обеим сторонам дороги росли высокие деревья. Их кроны, в зарешеченное, наполовину заклеенное матовой пленкой, окно машины для заключенных, не были видны. Дорога проходила через тайгу, где до того как ее проложили, наверное были нехоженые дикие места.

Сергея перевозили одного. Двое хмурых охранников сидели молча, лишь изредка перебрасываясь парой —тройкой слов. Один из сопровождающих постучал в зарешеченное окошко, отделявшее кузов автозака от кабины водителя.

— Останови, — сказал он. — Заключенному по нужде нужно. Сергей удивленно посмотрел на него.

Машина остановилась. Второй охранник открыл задние дверцы, а тот, который велел остановиться подошел к Сергею и приказал выйти из машины.

Оказавшись на дороге Сергей с наслаждением вдохнул, чистый лесной воздух, наполненный запахом хвои, трав и лета. Запах жизни. Запах свободы.

Охранник достал пачку сигарет протянул Сергею и своему напарнику, потом достал сигарету себе. Все трое закурили. Курили молча. Сергей задрал голову вверх и смотрел на небо, чистое и безоблачное. На яркое солнце. Наслаждаясь минутой, пусть и такой, но свободы. Слышно было как шумит лес, поют птицы. Больше не было никаких звуков. Покой и умиротворение окружало стоящих на дороге людей. Сергей выбросил докуренную сигарету. Охранник тоже бросил свою.

— Иди. — сказал он кивком головы показывая на деревья.

— Мне не надо. — сказал Сергей.

— Иди. — повторил охранник. В его голосе прозвучала нотка раздражения.

— Мне не надо. — упрямо повторил Сергей.

— Я сказал, пошел! Быстро! — заорал конвоир.

— Нет.

— Я сказал ты пойдешь, падла. — охранник размахнулся и нанес удар прикладом автомата. Сергей согнулся, ловя воздух ртом. Перед глазами заплясали звездочки.

— Пошел. — приклад автомата легонько подтолкнул начавшего приходить в себя Сергея в сторону деревьев. Наконец, немного отдышавшись, он распрямился и встал во весь рост почти насмешливо глядя в глаза человеку с автоматом в руках.

— Пошел. — в очередной раз рявкнул охранник и видя, что заключенный не собирается выполнять приказ он снова нанес удар. Потом еще и еще.

Дав заключенному время отдышаться и встать на ноги охранник почти миролюбиво повторил команду. Встретившись глазами с его взглядом Сергей помотал головой. Посыпался град новых ударов.

— Чего стоишь, помоги. Хочешь чистеньким быть? — заорал охранник своему напарнику. Тот подошел, но только бестолково потоптался рядом. Чего помогать, когда заключенный и так лежит на земле, запачканный кровью и дорожной пылью. Покрутившись рядом и так и не решившись ударить лежачего, второй снова отошел в сторону. Избивавший Сергея сплюнул на дорогу.

— Тварь упрямая. — выругался он.

— А может … —нерешительно начал второй.

— Что может? Что может? — взорвался первый. — Ты чего в штаны наложил с перепугу?

Лежавший на дороге зашевелился. Медленно, с огромным трудом он поднялся сначала на колени, опираясь о землю руками, потом все—таки встал, покачиваясь, как пьяный. С залитого кровью лица на конвоиров смотрели ошалелые глаза осужденного. Перед Сергеем все плыло. Все тело ныло и болело. Хотелось просто лечь и лежать. Он прекрасно знал, что с этой дороги он уже не уйдет. «Бедная Вера! — подумал он. — Бедная моя бедная.»

— Иди. — почти умоляюще сказал первый охранник. Сергей помотал головой и на разбитых губах появилось подобие улыбки.

— Вы ж меня все равно здесь и так итак прикончите. — с трудом выговорил он. — Думаешь я стану тебе жизнь облегчать?

Наплевав на разбитые губы он расплылся в широкой улыбке.

— Сука! — заорал охранник и бросился на него нанося все новые и новые удары.

— Все, что ли? — почти прошептал второй.

— А я знаю? — первый толкнул безжизненно лежащее тело дулом автомата. Сергей застонал. — Живучий, сволочь.

— Что будем делать? — спросил второй. Руки у него дрожали. Первый многозначительно посмотрел на него.

— Ехать надо. И так задержались. Он поднял автомат и хотел выстрелить, но в этот момент лежавший на дороге человек, каким—то чудом перевернулся на спину. Первый охранник рассмеялся.

— Вот б….ь! Да он издевается. — ухмыляясь он повернулся к напарнику. —Он меня достал.

Он уже хотел сам перевернуть, тело снова ставшее неподвижным, но осужденный зашевелился и снова стал делать попытки встать.

Первый отошел на пару шагов, наблюдая, чем эти попытки закончатся. В конце концов, осужденному все же удалось подняться.

— Во дает! — почти восхищенно сказал охранник. — Если ты такой прямо мужик, может все-таки отойдешь, — он снова мотнул головой к краю дороги, за которым сразу начинался лес.

Осужденный едва заметно мотнул головой. Он уже почти не соображал. Просто остатки сознания подсказали ему, что хочет от него человек в форме. Охранник подошел и снова ударил. Хватило одного раза. Заключенный упал, но как только дуло автомата нацелилось ему в спину он, словно почувствовав, снова начал подниматься. Охранник мог выстрелить, потому, что человек на дороге двигался очень медленно. Но его разобрало какое-то любопытство, сколько тот еще выдержит. Второй охранник, не принимавший участия в жестокой расправе, дрожа всем телом подошел поближе к окровавленному, еле передвигающему руки и ноги осужденному.

— Парень, не вставай. Не вставай. — взмолился он. Нервы у него были на пределе, он больше не мог наблюдать за этой затянувшейся казнью. Все должно было быть совсем не так. Осужденный попытался бежать, его застрелили. Как и положено при попытке к бегству. Все должно было пройти быстро. Один выстрел и все.

Сергей снова встал. Первый направился к нему поднимая автомат, для следующего удара. Он вошел во вкус, ему уже хотелось продлить мучения человека стоящего напротив него. Второй охранник, увидев автомат напарника направленный прикладом вперед, не выдержал. Он вскинул свое оружие и выстрелил.