Ольга Птицева - Зрячая ночь. Сборник [СИ]

Стас хохотнул, покачал ногами, опущенными в кромешное никуда.

— Что еще попадает под твою юрисдикцию?

— Ну… — Лера задумалась, вспоминая, обычно проекты вылетали из головы в ту же секунду, когда оплата за них падала на карточку. — Описания товаров в интернет-магазинах. Чаще всего обувных, почему-то.

— Там всегда отвратительные тексты, да! — радостно подхватил Стас. — Прямо вот ужасающие. Так это ты?

— Я и подобные мне. — Смех бурлил на уровне желудка, но выпустить его было страшно, никогда не знаешь, закончится ли приступ веселья форменной истерикой или на этот раз обойдется. — Ну а чем таким великим занимаешься ты?

— Ооо! Я и правда незаменимый для мироздания человек! — Он взмахнул руками, оставляя все четыре конечности без опоры, внутри Леры тихонько екнуло. — Листовки, баннеры, визитки, каталоги — любой каприз за ваши деньги.

— Звучит, как что-то… — Лера поискала подходящее слово, но не нашла. — Нужное. Да, как что-то нужное людям. Это хорошо. — Голос звучал неуверенно.

— Каталоги обуви я тоже пару раз верстал, если тебе интересно.

— Ооо, они обычно просто тошнотворные, да…

Смех пронесся над медленной водой, в ответ ему протрубил прогулочный пароходик — запоздал, бедняга, загулялся и шел теперь к причалу в полнейшей тьме, как одинокий мамонтенок из советского мультика.

— Кажется, мы оба в восторге от того, что делаем. — Лера запрокинула голову, но звезды, обиженные светом тысячи тысяч огней столицы, мерцали блекло и слепо.

— В неудержимом, просто бери и прыгай от счастья. Вниз. — Ответ вышел мрачным, Стас вытащил третью сигарету и закурил, опасно покачиваясь. — Вот чем бы ты хотела заниматься? На самом деле хотела бы, без всех этих «не могу», «не умею», «голодно», «страшно». Просто чистое желание, конь в вакууме, где нет тупых правил и законов рынка. Порыв что-ли. Мечта. Есть такое в тебе?

— Я бы… — Лера не привыкла проговаривать это вслух. — Я бы писала сказки. Знаешь, хорошие такие, мрачные, но добрые. Чтобы непроходимый лес, чудища, выпь на болоте горло дерет, а в конце всегда свет, но путь к нему долгий, герой ведь еще должен заслужить вечные райские кущи.

— И кому нужны такие сказки?

Лера помолчала, обдумывая.

— Да никому, наверное. Зачем читать про дорогу к счастью, если можно сразу о счастье? Где все на подносе, серебряная ложка в зубах, и можно представлять себя вон той красоткой с огромной задницей и кучей мужиков.

— О таком пишут книги?

— Еще бы! Золотая жила, скажу я тебе. А еще несчастные подростки, их многочисленные любови и ненависти. И плохие парни при бабле, которых исправляет главная героиня, приучает к руке, потом груди, а в конце концов к сердцу. Идеальная Золушка нашего времени.

— Звучит даже хуже, чем описание обуви в каталоге.

Недокуренная сигарета устремилась вниз, пополняя братскую могилу предшественников. Стас продолжал сидеть на ограждении, рассеянно участвуя в пустой болтовне. Лера бросала осторожные взгляды в его сторону, безотчетно страшась, что любое резкое движение может разорвать нить разговора, наметившегося между ними. Она чувствовала тепло мужского тела, даже прикасалась локтем к его бедру, слышала как скрипят подошвы кроссовок, когда ноги, висящие над пустотой, опускаются на кованные узоры ограждения, но рассмотреть лицо, понять, что думает и чувствует тот, кто уже с половину часа ведет беседу, оттягивая решительный прыжок, Лера не спешила.

Обострившимся чутьем чужой беды она понимала — главное продолжать тараторить всякую чушь, когда начнет светать, дурные мысли сами покинут пьяного уставшего парня, он перелезет обратно и направится домой. Лера согласилась бы оплатить его такси. Отчего-то ей было очень важно, чтобы сегодня никто не шагнул в ленивые воды Москвы-реки, так же, как не шагнула она. Словно это висело на ней должком перед мирозданием. А может, так оно и было, кто разберет?

— Ну а ты чем бы занялся, не придумай однажды человек интернет и все эти сайты обувных магазинов?

— Я бы… — Стас запнулся, покачал правой ногой, дернул левой, а потом проговорил что-то неразборчивое.

— Что?

— Рисовал бы, говорю, — буркнул он наконец. — Большие такие иллюстрации, яркие, странные, чтобы ни черта не понятно, но глаз не отвести.

Вот тебе и Телеграм-канал с его быстрыми свиданиями.

— И что бы на них было? — Лера постаралась, чтобы в голосе не читалось особенного интереса, но все в ней вдруг напряглось, как у охотничьего пса, который почуял среди палой листвы и мха след добычи.

Стас наклонился вперед, два шнурка от капюшона его толстовки закачались перед Лериными глазами, будто маятники в кабинете гипнотизера.

— Непроходимые лес, чудища всякие… И выпь над болотом, разумеется.

Лера чувствовала, как он заглядывает ей в лицо, ждет отклика, растерянной радости узнавания.

— Издеваешься, да? — равнодушно бросила она и отвернулась, набережная медленно засыпала, небо набухло, вот-вот покраснеет, согретое рассветом.

— Нет. — Стас все еще свисал над рекой, опасно накренившись вниз. — Сам удивился, когда ты про лес начала… Всегда мечтал рисовать что-то такое… Нездешнее. Переплетение веток, черная краска, коричневая, зеленая, бурая, и чтобы из тени ярко-желтые глаза смотрели. Не злые, нет…

— Равнодушные. — Опередила его Лера, и мурашки побежали по голым предплечьям. — Вечность мало волнуют наши тараканьи бега, ей даже не любопытно наблюдать за нами, так… равнодушная ленца. И вот это по-настоящему жутко.

— Да!

Стас выпрямился, отпустил перила и принялся выстукивать по ним что-то ритмичное. Длинные красивые пальцы, узловатые косточки, закругленные фаланги с коротко остриженными ногтями. Их Лера смогла разглядеть до боли скосив глаза, набраться смелости, повернуться и посмотреть на того, с кем так легко было говорить о сложном, никак не получалось. Тело почти перестало слушаться от ночной прохлады и нервного озноба. Лера была почти уверена — эта встреча случилась непросто так, это важно, может быть, это важнее всего прочего.

Никогда не знаешь, где встретишь главного человека всей жизни, так ведь? Вдруг это место — мост, с которого сама решила спрыгнуть, но передумала. Чужие танцы, чужие стихи и средний стаканчик елового чая — бюджетный способ вспомнить, что жизнь — неплохая штука. Но незнакомый парень, отпускающий едкие замечания и топящий в реке сигареты, — вот он мог оказаться как проблемой, так и ее решением. Пятьдесят на пятьдесят.

Обычно, при таком раскладе Лера сбегала куда подальше. Но только не в этот раз. На кону было нечто значимое. Не сиюминутное наслаждение случайным знакомством, нет. Человек, который может стать союзником, который разделит и поможет. Человек, который знает, что из дремучей чащи леса наблюдают за миром равнодушные желтые глаза.