Энн Наполитано - Милый Эдвард [litres]

Лейси и Джон вздрогнули, услышав слово «смерть». К тому же, когда Эдвард говорил о семье, он всегда говорил о крушении. Крушение так или иначе связывало всех за столом. Жизнь, разделенная на до и после.

– Тебе не нужно больше ничего готовить, – сказал он. – Я съем все овощи и сделаю себе сэндвич.

– Я уверен, нам бы не помешало больше овощей, – ответил Джон.

– Я не хочу, чтобы вы меняли свои привычки. – Эдвард услышал резкость в своем голосе, но ничего не мог с собой поделать. Он был раздражен тем, что вообще им рассказал, а они поддержали. Этот выбор, эта идея принадлежала ему и Джордану, и никому другому.

– Хорошо, что ты делаешь это для своего брата, – сказала Лейси, но ее голос прозвучал неуверенно.

Перестань волноваться, перестань принимать снотворное и обрати внимание на свой брак, хотел выпалить Эдвард, но не сделал этого.

В полночь в гараже Шай разделила небольшую кучу непрочитанных писем. Эдвард открыл верхний конверт.

Милый Эдди.

Меня зовут Махира. Мой дядя владеет гастрономом, который ты часто посещал с семьей. Не знаю, говорил ли Джордан обо мне. Он не хотел никому об этом рассказывать, но, может, ты был исключением… В любом случае мне нужно признаться тебе, что мы были вместе, что он был моим первым парнем. Я не могу говорить за чувства твоего брата, конечно, только за свои собственные. Я любила Джордана.

Как только он сказал мне, что ваша семья переезжает на Западное побережье, я решила, что поступлю в колледж в Лос-Анджелесе. Я не сказала ему об этом – на случай, если этого не случится, но я знала, что на самом деле мы не прощаемся. Мне хотелось изучать физику, и в Калифорнии есть несколько отличных программ. Я представляла себе наше будущее. Представляла себе, как встречусь с тобой, его братом. Представляла, как мы становимся друзьями, гуляем по пляжу.

Мне уже восемнадцать, и я сказала дяде, что планирую взять годичный отпуск перед колледжем. Теперь, пока дядя навещает семью в Пакистане, я работаю в гастрономе. Зачем я тебе все это рассказываю? Полагаю, потому что хочу рассказать об этом Джордану. Жаль, что я не рассказала ему о своем – нашем – будущем до того, как он сел в самолет. Я думала, что у меня есть время. Странно быть молодым и терять время, не так ли? Я также хотела написать тебе, чтобы сказать, что твое имя всегда заставляло Джордана улыбаться. На твоем месте я бы хотела, чтобы мне это сказали.

Я желаю тебе всего хорошего, Эдди.

Эдвард перечитывал письмо снова и снова, по кругу. Он бы перечитывал его до тех пор, пока не пришло время покинуть гараж, но Шай заметила странность в его поведении и спросила:

– Там все хорошо?

Он протянул письмо ей.

– Ты знал, что у Джордана есть девушка? – спросила она, подняв голову.

– Нет. – Это слово отдалось эхом внутри него и будто упало в пустой колодец.

– Ты вообще был с ней знаком?

Он покачал головой:

– Я, наверное, видел ее в гастрономе, но забыл.

– Семь миллионов долларов и девушка, – приглушенным голосом сказала Шай.

Эдвард представил себе Джордана, тот бегает вокруг деревьев. Спрыгивает с крыши машины и отказывается пройти досмотр в аэропорту. Он почувствовал боль, которая медленно зарождалась где-то в груди и разбегалась по всему телу, как линия разлома перед землетрясением.

Что я могу для тебя сделать, Джордан? Что это значит? Чем я могу помочь?

Теперь у Эдварда был ответ: нужно ехать к ней.

14:07

Ледяной дождь, бьющий самолет, вызывает сбой в работе системы. Трубки Пито (названные в честь французского инженера и изобретателя начала восемнадцатого века Анри Пито), которые помогают определить скорость и высоту полета, обмерзают. Этого не должно происходить даже при критически низких температурах, и именно этот факт всплывет на слушании семь месяцев спустя. Когда трубки Пито выходят из строя, отключается автопилот – так работает система безопасности самолета – и тогда пилоты должны проверять показания датчиков и определять скорость и баланс самолета вручную.

Дождь прекращается, но погода, этот капризный клубок воздуха и влаги, все еще не нормализовалась. Тучи кружатся вокруг самолета, как стаи перелетных птиц. Когда командир судна возвращается в кабину, он опускается на левое сиденье и изучает показания радаров. Второй пилот продолжает следить за приборами.

– Роторная турбулентность. Сильнее, чем показывает радар. – Командир смотрит на экран. – Отклонись влево.

Второй пилот, человек лет на двенадцать младше командира, выглядит обеспокоенным.

– Что?

– Немного отклонись влево. Мы ведь теперь на ручном управлении?

Второй пилот кивает и разворачивает самолет влево. Странный запах, запах гари, наполняет кабину. Температура повышается.

– Что-то не так с кондиционером?

– Нет, – отвечает командир. – Это погода. Все в порядке. Просто кристаллы льда скопились на внешней стороне фюзеляжа. Мы в порядке. Давай уменьшим скорость.

Джордан уже давно осознал, что он больше не нуждается в родителях. Он живет с ними, потому что обычно дети живут с родителями до совершеннолетия, но в то же время прекрасно знает, что может легко найти работу, продолжать учиться, проводить время с Махирой и жить самостоятельно. Он представляет себе собственную квартиру: светлая студия с высоким потолком и собственной кроватью. Живущий там Джордан носит очки, несмотря на прекрасное зрение, а в его руках чашка кофе.

Теперь, видя, как доктор исчезает в глубинах первого класса, он думает о том же, о чем думают Брюс и Эдди: Что-то не так с мамой?

– Там летит больной старик, – говорит Брюс. – Наверное…

Воздух, кажется, выскальзывает из его приоткрывшегося рта, и остальная часть фразы теряется, когда самолет резко подает вправо, как камень, скачущий по поверхности пруда.

Толчок сдвигает что-то внутри Джордана, и он постигает новую истину: Я нуждаюсь в них. Мне нужны все трое. И, пока самолет колеблется, словно раздумывая над следующим шагом, в квартире его мечты появляется двухъярусная кровать, которую он делит с братом, и еще одна спальня, где сладко спят родители.

Б о льшую часть дороги до Нью-Йорка Эдвард держал глаза закрытыми. Они с Шай прочитали и проанализировали все письма. В школе начались весенние каникулы, и поэтому они смогли улизнуть из дома незамеченными – Лейси уехала на работу, а Беса отправилась в гости к кузине. И все же Эдварда переполняло раздражение. Он должен был совершить эту поездку, потому что она очень важна. Но в то же время он сердился на брата, ему казалось, что у них не было секретов. А Джордан взял и поцеловал девушку. Влюбился в нее, в эту незнакомку. Брат либо не хотел говорить Эдварду правду, либо не доверял ему.