Владимир Нестеренко - Дорога на плаху

Охранник был озадачен. Он приблизился к Анатолию, вращая резиновой дубинкой, на которую тот не обратил ни малейшего внимания.

— Молодой человек, отойдите от стола, — приказал охранник. — Вы нападали на редактора?

Анатолий повиновался, сделав шаг назад, но молчал.

— Он дважды ударил меня по голове! — взвизгнул Алферов, едва не выпрыгивая из кресла, глядя, как в кабинет входят две его сотрудницы.

Охранник вопросительно посмотрел на Анатолия, тот удивленно пожал плечами.

— Я намеревался выяснить, почему появилась эта подлая статья в такой же подлой газете, оскорбляющая мое и моих родителей достоинство? Но вижу, тут ничего не добьешься, и я подаю в суд.

— Что и следовало ожидать! — громко сказала средних лет вошедшая в кабинет дама, с насмешливыми глазами и кривой улыбкой на полных губах. Она демонстративно повернулась и, громко стуча каблуками, вышла, не закрыв за собой двери. Вторая дама остановилась в нерешительности перед столом редактора.

— Почему вас не бывает никогда на месте? — перенес свой гнев с Анатолия на охранника Алферов. — Мы вам платим деньги за нашу безопасность.

— Я один на всю вашу контору и только что выпроваживал от секретаря какого-то хама, — с достоинством ответил охранник. — Молодой человек, пройдите на выход.

— Но я не все выяснил с редактором. Будет ли он публично извиняться?

— Нет и нет! — хлопнул ладонями по столу Алферов. — Сведения получены из источника, которому мы доверяем. И я вас посажу за решетку.

— Это еще посмотрим, кто кого посадит, — сказал Анатолий, сворачивая газету. — Ждите Рябушу. Уж он вам точно начистит хрюшку за дочь, в которой души не чает. Встретимся в зале суда, толстяк.

— Вы слышите, он меня оскорбляет.

— Ха-ха-ха! — презрительно захохотал Анатолий и вышел из кабинета, оставив с выпученными от негодования глазами Алферова и молчаливых охранника и журналистку.

Возле лифта Анатолия остановила покинувшая кабинет дама.

— Я не ошибаюсь, вы — Анатолий Кузнецов? — сухо спросила она.

— Да, чем обязан? — с неприязнью ответил Анатолий, собираясь войти в открывшийся лифт, но дама властным жестом остановила его.

— Я член редколлегии, но Алферов поставил в номер этот материал против мой воли. Вы правы: оскорблено достоинство семьи. И если подадите в суд на зарвавшегося редактора — выиграете. Более того, в наших руках был пакет с материалами о Костячном от актрисы Савиновой с просьбой опубликовать в случае ее смерти. Алферов отдал пакет, теперь я уверена, людям Костячного. Через три дня труп Савиновой был обнаружен на пустыре. Сложное финансовое положение газеты вдруг выправилось: ее стал спонсировать Костячный. Это вам для сведения. Но я читаю на вашем лице недоумение?

— Да, какой смысл газете поливать своего спонсора?

— Очень простой. Спонсор мертв, более того за ним тащится уголовное дело по нескольким статьям, в том числе финансовые грехи. Этот и предыдущий материалы прекрасный способ откреститься от гангстера, который кормил газету, хоть и недолго, но рулил ею, вляпавшись в дерьмо по самые уши. Прощайте. И будьте настойчивее. — Дама с достоинством умолкла, повернулась и защелкала каблуками…

— Интересная информация, сын. Я переоделся и готов к борьбе, — выходя из спальни, сказал отец. — У меня есть приятель, прекрасный адвокат. Поедем прямо к нему.

Грубый пасквиль газеты резанул по сердцу Климова. Генерал поторапливал с обвинительным заключением следователя, заменившего Петракова. И когда его принесли на следующий день после скандальной публикации, он прочитал и с удовлетворением подписал.

— Завтра в пятнадцать часов проведу пресс-конференцию в зале главного управления для всех, кто интересуется делом актрисы Савиновой. — Генерал сделал паузу и добавил. — Пригласите персонально Алферова. Жаль, что нет Бориса Петракова.

— Он сегодня звонил и спрашивал, не собираетесь ли вы давать пресс-конференцию и готов участвовать в ней. Парень держит руку на пульсе событий.

Генерал улыбнулся точному замечанию своего помощника, порадовался интуиции молодого детектива.

— Только с разрешения лечащего врача. Но я сомневаюсь, не разрешит.

Пресс-конференция собрала широкую аудиторию журналистов газет и телевидения. Савинову культурный город знал хорошо, и об ее убийстве говорили и писали долго. Наконец, убийство раскрыто, как оказалось с весьма необычными мотивами, затрагивающими честь двух других семейств. Пожилой даме с насмешливыми глазами многие из собравшихся журналистов пытались высказать комплименты о завидном умении газеты первой снять пенку с сенсации. Но дама их не принимала. В зале стоял нестройный шум. Он сразу же прекратился, как только на кафедру, уставленную микрофонами, прошел генерал Климов с помощником. Едва офицеры уселись, как последовал нетерпеливый вопрос.

— Ходят слухи, что вы, генерал, безошибочно вышли на Костячного, расскажите, как это вам удалось после тщетных полугодовых попыток местных сыщиков?

— Это не слухи, а истина. Как только был возобновлен поиск, нам быстро удалось выйти на преступника. Неясны были мотивы, да требовались улики. Их раскрыл и добыл молодой сыщик Борис Петраков, но был тяжело ранен в схватке с преступниками. Петраков — наш герой. Раскрыть преступление отчасти помог завербованный преступником сотрудник милиции: мы его вычислили, но до времени не трогали, и он, не подозревая, подсказывал нам действия бандитов. Агент будет сурово наказан.

— Назовите его фамилию, — послышался выкрик из зала.

— Назвать фамилию не могу, чтобы от вашего брата не пострадала семья. Ведь грехи и ошибки родителей, да и вообще старшего поколения, отражаются на детях. Им приходится расхлебывать ту горечь, которая остается в наследство. В этом контексте показательна жизнь Савиновой и Костячного.

— Вы согласны с публикацией «Настольной газеты?»

— Это грязный опус, ничего не имеющий общего с журналистикой. Прокуратура города сегодня возбудила уголовное дело против гражданина Алферова за нанесенное публичное оскорбление семьям Кузнецовым и Рябуше. Вот отчего господина редактора сегодня я не вижу в зале, хотя мы его персонально приглашали!

Зал загудел от возбуждения, обращая взоры на журналистку, которой многие опрометчиво раздавали комплименты. Но она сидела невозмутимая, всем своим видом давая понять, что коллеги напрасно завидовали.

— Вы одобряете мордобой, устроенный Анатолием Кузнецовым редактору Алферову?

— Но был ли мордобой? Никто не подтверждает его. Эксперт, осмотревший Алферова, не обнаружил никаких следов насилия.

— Почему на ваш взгляд, люди, подобные Костячному, становятся кандидатами в депутаты разного ранга, а обманутый народ избирает их?