Эбби Ваксман - Книжная жизнь Нины Хилл [litres]

– Конечно, – ответила Нина. – Мое расписание основано на статистике и личном опыте. Я знаю, что обычно такое-то действие занимает столько-то времени, и планирую соответственно. Но я умею быть гибкой. Могу подстраиваться под обстоятельства.

Полли фыркнула:

– Как в тот раз, когда у Фила завелись глисты и тебе нужно было свозить его к ветеринару?

– Отличный пример, – ответила Нина, чувствуя себя немного уязвленной. – Я полностью отменила свое расписание в тот день. Нисколько не колеблясь.

Полли засмеялась:

– Да, потому что ты не знала, как все перепланировать, чтобы вместить ветеринара, поэтому вместо того, чтобы попытаться, ты просто все отменила.

– Что ты хочешь сказать?

– Что ты не умеешь быть гибкой, – Полли улыбнулась Нине. – И ты скорее все бросишь, чем попытаешься как-то переделать. Но, конечно, это не важно, если только ты не жалеешь, что из-за этого упустила свидание.

Нина покачала головой:

– Он все равно мне не подходит. Он не любит читать.

– Чтение не самое важное в мире, Нина.

– Это одна из пяти идеальных вещей.

– А какие остальные четыре?

– Кошки, собаки, яблоки сорта «Ханикрисп» и кофе.

– И все?

– Нет, есть и другие замечательные вещи, но эти пять идеальны.

– По-твоему.

– Да, конечно, по-моему. У каждого есть свои пять идеальных вещей.

Полли подумала над этим:

– Я понимаю, что ты имеешь в виду. Для меня это кино, стейк с картошкой фри, Джуд Ло в возрасте тридцати, чистые простыни на кровати и канализация в доме.

– А для меня – прибыль от продаж, открытый магазин, расставленные по полкам книги, заполненные заказы и сотрудники, которые не болтают в рабочее время, – заявила как из-под земли возникшая Лиз.

– Видишь? – беззаботно спросила Нина, забирая список заказов. – У каждого свои пять.

Бывают люди, у которых нет времени читать. Нина встречала таких: обычно они заходили в магазин, чтобы спросить, как пройти куда-то, и в замешательстве оглядывались, когда понимали, что окружены странными предметами из бумаги. Может, им заменяет книги богатое воображение или их вырастила морская звезда, у которой не было доступа к печатным изданиям, кто знает, но Нина их осуждала и ей было за это стыдно.

Она всегда была книжным червем. На стене в ванной у нее висела фотография, на которой она спала в окружении книг на каком-то ковре. Ей был примерно год. В тот момент Нина все еще находилась с мамой, путешествовала с ней по миру и спала там же, где спала она. Но даже тогда книги были единственной постоянной составляющей ее жизни, если не считать Кэндис с фотоаппаратом. У нее на полке до сих пор стояла «Сказка про Кролика Питера» (не в сборнике, а отдельной книгой) на английском, французском, греческом, валлийском, тагальском, русском и хинди. Не во всех этих странах они побывали вместе, но когда Нина осела в Лос-Анджелесе, посылать ей «Кролика Питера» отовсюду, куда мама ездит по работе, стало семейной традицией. Периодически Нина ловила себя на том, что ищет в интернете языки, которых у нее до сих пор нет, хотя заказать их все на eBay было бы жульничеством. К тому же у нее на полках не так много места.

Место на полках – насущная проблема всех книгочеев. По счастливой случайности Нина стала обладательницей трех больших стеллажей от пола до потолка, при виде которых друзья ахали, когда впервые заходили к ней в гости. Один стеллаж был посвящен исключительно «книгам месяца», что представляло проблему, поскольку книги добавлялись (естественно, раз в месяц), а место заканчивалось. А еще на восемнадцатилетие Луиза подарила ей членство в книжном магазине. Нина изо всех сил старалась сдерживаться и не покупать больше книги в месяц, но только в этой секции собралось около ста двадцати прекрасных книг в твердых обложках. Во втором стеллаже хранились книги с автографами, и их тоже было за сотню. Нина серьезно рассматривала только те книги, которые автор подписывал лично для нее, купленные с уже поставленной подписью не считались. Отдельный застекленный стеллаж поменьше был отдан под подарочные или редкие первые издания. Эта коллекция была гораздо более скромной, потому что Нина могла их себе позволить лишь изредка. Однажды пожилая посетительница, захаживавшая в магазинчик «У рыцаря» несколько лет, принесла первое издание «Пророка» Халиля Джебрана и вложила в руки Нины.

– Я уже слишком стара для печатного текста, Нина. Пусть будет у тебя. Мне подарили эту книгу, когда я была еще совсем девчонкой, и даже тогда она была особенной. Думаю, мать купила ее в молодости.

Нина была невероятно тронута.

– Разве вы не хотите отдать ее сыну?

Она видела его однажды, когда он заходил с матерью, но плохо помнила.

Пожилая леди, улыбнувшись, покачала головой:

– Его скорее заинтересует не сама книга, а то, сколько денег за нее можно получить, это неправильно. Возьми ее, и я буду знать, что о ней хорошо позаботятся.

Нина так и поступила: надела на книгу не содержащую кислот обложку и часто ею восхищалась. Там было одно из любимых изречений Нины: «Вы говорите, когда перестаете быть в ладу со своими мыслями». Ей хотелось носить эту фразу на футболке, вышить на подушке, набить на запястье. Но проблема текстовых татуировок в том, что кто-то начинает читать их и приходится стоять смирно, пока он не закончит, а потом он смотрит на тебя, нахмурившись, и нужно объяснять, что это значит… Слишком много взаимодействия с людьми, да еще боль от иголок и страх перед болью от иголок. Поэтому никаких татуировок, но над вышивкой стоило подумать.

Еще одна стена была посвящена прочитанным книгам. Те, разумеется, были рассортированы по авторам в алфавитным порядке, а произведения каждого автора расставлены по дате публикации. Несколько лет назад в попытке излечить разбитое сердце Нина купила себе штампик, библиотечные вкладыши и кармашки для них, после чего потратила пять недель на то, чтобы привести свою домашнюю библиотеку в порядок. Оказалось, что ее сердце не разбито, а лишь слегка треснуло, и пять недель – как раз тот срок, в течение которого нужно отвлекать себя, чтобы это понять. Теперь с помощью этой системы она могла отслеживать, какие книги перечитывала, а какие – одалживала друзьям в тех редких случаях, когда друзья были достойны доверия.

Она обожала библиотеки и, оказавшись в новом месте, сразу искала библиотеку, демонстрируя тем самым, что она совершенный задрот. Говорят, что первый раз не забывается, и Нина прекрасно его помнила. Лет в восемь она зашла в Центральную библиотеку Лос-Анджелеса, чтобы получить свою первую в жизни библиотечную карточку. Это до сих пор оставалось одним из самых дорогих ее воспоминаний. В вестибюле, не уступавшем красотой собору, Нина оглянулась и поняла, что теперь ей всегда найдется что почитать, и это осознание принесло спокойствие и удовлетворение. С какими бы трудностями ей не пришлось столкнуться, она все преодолеет, пока в мире остаются непрочитанные книги. В окружении книг она чувствовала себя так, будто у нее есть банда. Книги всегда были на ее стороне, а научно-прикладные могли и подраться, если потребуется.