Виктор Казько - И никого, кто бы видел мой страх…

Время по–своему распоряжается пространством, отодвигает или разрушает его вовсе, но порой и приближает. Об этом можно судить опять же по Богдановичу. Он одновременно далеко и рядом. Далеко — там, где и надлежит быть Богдановичу, чтобы не похлопывали по плечу. А рядом — в каждом, в том числе и в нем, в Мастере. Камешек тот с могилы — в кармане его сорочки, камень на груди у него. Захотелось покурить. И чтобы над ним покурили, дали дыму коромыслом, подпустили фимиаму.

Время собираться в дальнюю дорогу. И чтобы не пришлось просить прощения потом, когда не у кого его уже просить. Надо идти. Вот она перед ним, его дорога, прямая, что струна, ровная, что доска. Это и есть доска — кладочка через ручей, от одного берега к другому. Надо ее перейти.

С белорусского. Перевод автора