Оуэн Дэмпси - Найдите Ребекку

В кабинет он вернулся только после полудня, с остатками своего обеда для Анки. И сразу запер за собой дверь. Снаружи никого не было, Флик, Мюллер и Брайтнер выполняли его приказ. Девочка спала под столом, как он и надеялся. Проснулась и резко подпрыгнула, но, увидев его, успокоилась и накинулась на еду. Кристофер сидел с ней рядом, взяв ее за запястье. Ее пульс стал сильным и ровным, кашель — редким. Часы на стене заставили его вернуться к работе. Анка залезла под стол, он дал ей бумагу и карандаши.

Два часа спустя отряды ворвались в жилые бараки эсэсовцев. Флик стоял рядом с ним, наблюдая за обыском. Брайтнер принимал непосредственное участие в процессе, раздавая бесполезные приказы. Обыском занималось около пятидесяти человек. Он занял почти три часа. То и дело раздавались крики, когда кто-нибудь находил украденные купюры, украшения или алкоголь и выносил все это из комнаты, словно трофеи, чтобы убрать в коробки в качестве улик. Интересно, к кому попадут улики после трибуналов? Арестовали двадцать семь человек — никого из его знакомых — и всех этих эсэсовцев сгубила жадность. У одного в шкафу лежала коробка с часами. Другой хранил в чистых носках восемь золотых зубов. Но большинство прислушалось к предупреждению. Они нашли украшения в мусорном ведре, золотые монеты под бараками и выброшенные купюры во дворе. Но находок все равно было достаточно, чтобы впечатлить руководство, и первый день работы антикоррупционного комитета оказался победоносным.

Обыски заключенных проходили во время и после дневной работы. Заключенных заставили раздеться перед охранниками, и выложить одежду на стол для обыска. Их бараки буквально вывернули наизнанку, но ничего не нашли. Казней не последовало.

Общий доход от денег и драгоценностей ликвидированных заключенных в тот день получился огромный, гораздо больше обычного. Это было ясно всем, но вопросов никто не задавал. Офицеры в Берлине лишь заметят огромный приток дохода из Аушвица. И задачей Кристофера будет его поддерживать.

К пяти часам антикоррупционные отряды прочесали жилые бараки почти всех эсэсовцев и большинства заключенных в Аушвице. Контрабанду увезли на грузовиках как улики для последующих судов. Большинство провинившихся ждали тюремные сроки. Некоторых могли отправить на Восточный фронт. Но Кристофер не чувствовал удовлетворения из-за восторжествовавшей справедливости. Даже наоборот. Он чувствовал себя предателем. Закурив, он пошел прочь от жилых бараков, сосредоточив мысли на Анке. Нужно вернуться к ней. К нему подошел Брайтнер.

— Вы довольны проделанной работой, герр оберштурмфюрер?

— Как можно быть довольным арестами товарищей из СС?

— Да, никто не любит крыс, верно?

Брайтнер ушел.

Кристофер вернулся в контору. Она пустовала с утра, но впереди было еще четыре дня. Дым крематория взлетал в чернеющее небо. Их окружал покров смерти и было некуда скрыться. Но Анка как-то выжила. Другие говорили о чуде, словно сам Бог спустился, прикоснулся к ней и сохранил в живых по лишь ему одному ведомым причинам. Но Бога здесь не было. Это единственное, что Кристофер понял наверняка.

Когда он вошел, она пряталась под одеялами в углу.

— Анка, выходи. Это Кристофер.

Она откинула одеяло.

Тишину пронзил телефонный звонок. Он замер, прислушиваясь, не идут ли эсэсовцы, чтобы забрать их обоих. Но слышал лишь резкий звон телефона.

— Оберштурмфюрер Зелер? — зазвучал голос на другом конце провода. Либерманн.

— Здравствуйте, герр гауптштурмфюрер.

— У меня есть новости. Приходите немедленно. — Он повесил трубку.

У Кристофера внутри все заледенело, он стер с лица несуществующий пот.

— Оставайся здесь. Поняла? Это очень важный звонок. Очень. Я вернусь, как только смогу. Принесу еду и воду. Мы тебя отмоем. — Она прошептала что-то по-чешски. — Я вернусь, — повторил он, закрывая за собой дверь. Повернул ключ, вышел наружу и только тогда сообразил, что оставил его в замке. Вернулся и вытащил ключ, пытаясь взять себя в руки.

Темнело, дневной свет постепенно угасал, уступая место черноте ночи. Включили прожекторы. Кристофер стряхнул с сиденья велосипеда влагу и запрыгнул на него, едва не упав от спешки. Доехав до выезда из Биркенау, он весь вспотел. Охранник что-то сказал, и Кристофер улыбнулся ему, хоть и не слышал, что именно. Если приедет Ребекка, он сможет вытащить их с Анкой вместе. Может, получится вывезти их на машине или, в крайнем случае, устроить Ребекку в «Канаду», где она точно будет в безопасности. Анка поместится в багажник. Машину никогда не проверяют. Все охранники его знают. Доверяют ему. Что может не получиться?

Он соскочил с велосипеда возле здания администрации, ноги горели от езды. Перевел дыхание, пригладил волосы и прислонил велосипед к стене.

— Здравствуйте, оберштурмфюрер Зелер, — поприветствовал его охранник.

Он постучал в кабинет Либерманна и дождался позволения войти. Либерманн пригласил его сесть.

— Зелер, сегодня о вас говорит весь лагерь. Молодой оберштурмфюрер, провели здесь всего два месяца и уже возглавляете антикоррупционный комитет! Потрясающий прогресс.

— Я лишь изо всех сил стараюсь служить рейху и лично фюреру.

— О да, как я мог забыть про фюрера, конечно, разумеется.

— Так у вас есть для меня новости?

— Да-да, поэтому я вам и позвонил. Простите меня, Зелер, — я старик, а не пылкий юноша вроде вас.

— Так что вы мне расскажете?

— Терпение, молодой герр Зелер. Мне позвонил старый коллега из лагеря Биберах. Похоже, у него ваша мисс Кассин.

У Кристофера екнуло сердце.

— Так она жива?

— Похоже на то.

— И когда ее смогут сюда доставить? Мы с вами об этом договаривались.

— Я прекрасно помню, о чем был договор, герр оберштурмфюрер. Она прибывает на последнем поезде в среду.

— В эту среду? Через три дня?

Либерманн кивнул.

Кристофер прикусил губу, пытаясь сдержать улыбку.

— Откуда она прибудет?

— Это имеет значение?

— Думаю, нет. Хорошо, что она прибывает в среду, а не в четверг, потому что в четверг я уезжаю в Берлин. Меня не будет весь день.

— А в чем проблема? Вам нужно встретить ее лично?

— Пожалуйста, ближе к делу, герр Либерманн.

— На вашем месте я бы следил за интонациями, молодой человек, — Либерманн погрозил Кристоферу пальцем. — Что, если столь многообещающего юношу, главу нового антикоррупционного комитета, поймают за передачей взяток старшему офицеру?

— А если старшего офицера поймают за приемом взяток? Послушайте, я уже говорил вам, я не даю взяток. Во сколько прибывает в среду тот поезд, герр гауптштурмфюрер?

— В пять тридцать. Я указал, чтобы мисс Кассин направили прямо в экономический отдел, на сортировку имущества.