Юрий Гаврилов - Записки комбата

— Вот где надо служить, а не как мы, годами ползаем по степям и пескам — с завистью в голосе промолвил Сергей.

— Кесарю — кесарево …, — с тоскою ответил Вова.

В комендатуре все вновь пошло по старому кругу. Коменданту не понравился внешний вид офицеров, он вызвал патруль и в его сопровождении направил их в парикмахерскую.

В салоне ребят обслуживали две молоденькие, симпатичные девчушки. Патруль ожидал в коридоре.

— Откуда такие бравые воины? — спросила мастерица Сергея, — у нас тут только летуны стоят.

— Мы здесь случайно, на губу садимся, видишь патруль в коридоре? Нас ожидает.

— А, что, большое желание сидеть под арестом?

— Нет. Но, что делать, отсидеть надо.

— А может, ну его…, займемся чем поинтересней?

Сергею понравилась смелая девчонка.

— А что, может быть.

— Тогда предупреди своего друга, я прикрою шторку на двери в коридор и выведу вас через черный ход.

Серега начал мычать и корчить рожи Володе через зеркало. Тот смеялся и ничего не понимал.

Видя нерешительность офицеров, девушка быстрым движением закинула занавеску, схватила ребят за руки и вывела на улицу.

— Идите за угол, там остановка такси. Скажете, что вам в Марьину рощу. Там мой дом.

Назвала адрес и дала ключи.

Заехав по пути в магазин, взяв выпить и закусить, ребята направились по указанному адресу.

Они жили у девчат двое суток. Приключение было конечно интересное, но все когда-нибудь кончается.

Время шло, деньги заканчивались.

— Поедем в штаб батальона, а если комбат будет возникать, вообще вернемся в Даурию, — решили они.

Когда девчата ушли на работу, ребята, написав им записку, закрыли дом и отправились на вокзал. Однако, уехать не пришлось. Их уже разыскивала комендатура.

— Бежим! — крикнул Володя, увидев приближающийся офицерский патруль, — и кинулся к стоящей у перрона электричке.

Двери электрички захлопнулись перед самым носом, а сзади уже стояли патрульные.

Комендант, увидев их, обрадовался.

— Нагулялись, орлы!? А я уже трое суток вас ищу. Добро пожаловать на губу! — и для полного счастья, добавил каждому еще по трое суток ареста.

Камеры для офицеров, похожи на камеры для солдат, только вместо деревянных нар, панцирные кровати. Имеются настольные игры (шахматы, домино), периодическая печать и двери камер на запоры не закрываются, позволяя выйти во внутренний дворик. В камере их встретил тот самый начальник патруля, что прошляпил их в парикмахерской. Лейтенанту дали трое суток ареста, и завтра его срок заканчивался. Был еще прапорщик, как оказалось — начальник продовольственного склада летного училища, которое располагалось через забор от комендатуры.

Потянулись дни ареста. Днем занимались строевой подготовкой и уставами с сидящими под арестом солдатами. Вечером — играли в домино, а по возможности — в карты или сидели в курилке и разговаривали. Питание было безобразное, но выручал прапорщик. Его подчиненные не давали командиру похудеть и вечерами через забор передавали уже приготовленные блюда: картошка с мясом, шашлыки, рыба жаренная, кофе, сгущенное молоко. В общем, подпитка была основательная.

Через пять суток, сославшись на приезд комиссии, комендант всех выпустил на свободу. Денег не было, поэтому на перекладных и попутках с трудом добрались до ближайшего целинного взвода квартировавшего в селе Пресногорьковка Кустанайской области. Командовал взводом друг Сергея, Игорь Трубаев. Естественно, радость неожиданной встречи переросла в трехдневный загул. В их компании появлялись и деревенские девчата, с одной их которых Игорь, похоже, уже жил. В дальнейшем эта история обошлась ему боком.

На четвертый день по телефону доложили о прибытии комбату. Тот приказал Володе следовать в свою роту, а Сибирцеву, прибыть в штаб и принять службу ГСМ, так как прежнего начальника службы горюче — смазочных материалов сняли с должности за воровство и отправили обратно в Забайкалье.

Принимать службу Сергею не хотелось, так как учет там был завален, была недостача, за которую никто не хотел отвечать. Да и какое отношение он, связист, имеет к бензину и солярке? Однако комбат не хотел слушать возражений.

— Не примешь службу, поедешь домой. Здесь ты мне больше не нужен.

Возвращаться домой с клеймом «не оправдавший доверия», в планы Сибирцева не входило и, помучавшись день в размышлениях, он принял службу, с условием, что отвечать будет только за период исполнения обязанностей, до приезда нового начальника ГСМ.

Бензин тогда лился рекой. Учет велся не в литрах и кубах, а в бензовозах. Бензовоз, другой в плюс или минус, ничего не значило. Одолжить какому-нибудь председателю колхоза пару бензовозов горючего, как правило, без отдачи, было делом обыденным. О том, что за это можно иметь большие деньги, никому и в голову не приходило. Так, хорошо погуляли день-другой и в расчете. Основа всему — взаимовыручка.

Были и проверки. Чтобы покрыть недостачу, в цистерну под горловину ставились и приваривались две бочки (или больше, в зависимости от высоты цистерны), они заливались бензином и, когда проверяющий, открывал горловину, смотрел внутрь, создавалось впечатление, что емкость полная. Если он все же сомневался, то опускался щуп, показывающий количество бензина в емкости. Как правило, все сходило с рук. Были и другие варианты надувательства. Знал об этом и комбат, но молчал. Позже окажется, что он замешан в торговле бензином в корыстных целях. Делал деньги он и продавая целинные машины колхозам по завышенным ценам, а на вырученное, скупал ковры и контейнерами отправлял домой в Забайкалье. Несколько таких контейнеров будет задержано погранцами. За все свои проделки он вскоре получит пять лет общего режима с конфискацией.

Сергею все это было чуждо. Привыкнув к тому, что военный человек полностью находится на обеспечении государства, к деньгам он относился как-то беспечно. Есть они — хорошо, а нет — и не надо. Тем более тратить их было не на что.

Другое дело — воинское звание. Малейшая задержка в получении очередной звезды очень болезненно влияла на офицера. Если твои однокашники ходили уже старлеями, а ты еще лейтенант, воспринималось это так, как будто ты хуже их. Преклонение перед звездами воспитывалось в них постоянно, с курсантской скамьи. А если учесть то, что прежде чем получишь звезду, надо получить соответствующую этому званию должность, то гонка за должностями и званиями и являлась сутью жизни офицера.

Командование прекрасно знало, что не материальными, не моральными, не какими то другими мерами на офицера воздействовать почти не возможно, а вот за звезды и должности, он может пойти на многое. Власть в военном деле идет впереди всего. Многие командиры этим умело пользовались.