Ивлин Тойнтон - Современное искусство
- Название:Современное искусство
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Книжники
- Год:2015
- Город:Москва
- ISBN:978-5-9953-0381-7
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Ивлин Тойнтон - Современное искусство краткое содержание
К началу романа Клей Мэдден уже давно погиб, тем не менее действие вращается вокруг него. За него при жизни, а после смерти за его репутацию и наследие борется Белла Прокофф, дочь нищего еврейского иммигранта из Одессы.
Борьба верной своим романтическим идеалам Беллы Прокофф против изображенной с сатирическим блеском художественной тусовки — хищных галерейщиков, отчаявшихся пробиться и оттого готовых на все художников, мало что понимающих в искусстве нравных меценатов и т. д., — написана Ивлин Тойнтон так, что она не только увлекает, но и волнует.
Современное искусство - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
— Скажите ей, чтобы пришла сюда, — распоряжается Белла. — А сами идите-ка гулять. Побродите по берегу. Морской воздух пойдет вам на пользу.
Лиззи плетется на кухню за Ниной, та смотрит на нее с укоризной.
— Я ничего ей не сказала, — говорит Лиззи и сама чуть не плачет. — Она и без меня все знала.
— Не вы виноваты. — Нина удручена, сморкается. — А я. Знала же я, не надо было мне сегодня приходить.
— Значит, он взялся за свое, — говорит Белла, едва Лиззи закрывает за собой дверь.
— Да нет же.
— Он тебя побил.
— Да нет же. Смотрите. — Нина поворачивает голову туда-сюда, поднимает голые руки, вертит их так-сяк. — Видите? Он меня и пальцем не тронул.
— В этот раз, возможно, и не тронул. Но раньше бил и опять побьет. И тебе меня не переубедить.
— Вы его каким-то чудовищем выставляете, словно он прямо и не человек. Почему вы его так невзлюбили? — По Нининому лицу катятся и катятся слезы.
Белла пробует подступиться с другой стороны.
— С чего ты взяла, что я его невзлюбила, вовсе нет, — говорит она более мягко. — Просто мне хотелось бы, чтобы тебе было хорошо. А тебе плохо. Вот что меня беспокоит.
— Это потому, что ему и самому плохо, — говорит Нина и плачет навзрыд. — Господи! — Она нашаривает на Беллиной тумбочке бумажную салфетку, утирается. — Извините. Я не хочу, не хочу, чтобы вы меня видели вот такой.
— Обо мне не беспокойся, — говорит Белла. — На моем веку мне доводилось видеть, как люди плачут.
Нина протяжно вздыхает.
— Но том, как держать удар, мне тоже кое-что известно, — сообщает Белла.
— Да… Я знаю, мне говорили.
— Не сомневаюсь. — Белла суха. — Не сомневаюсь, они много чего тебе наговорили.
— Так я им и поверила, — вдруг взрывается Нина. — Знаю, все было не просто, иначе, чем у них выходит. Знаю, у вас на то были причины.
— Причины есть у всех. Только порой они не очень-то веские. И ты об этом подумай, вот чего я хочу.
— Это вы на что намекаете? Чтобы я его бросила? Это что ж — все равно как если б я платье купила, а потом вернула в магазин и поменяла на другое? Знаю я людей, для которых брак все равно что платье. Но мне они не пример, я такой быть не хочу.
— И не будешь, поверь мне.
Но Нина, по-видимому, ее не слышит.
— Когда нас венчали, я сказала: в богатстве и в бедности, в здравии и в болезни. Пока смерть нас не разлучит. Это же не просто слова, ты же обязательство даешь. И я дала обязательство. И от него не отступлюсь.
Белла отвечает не сразу.
— Раз так, объясни мне, почему ему плохо?
— Потому что он не может себя показать — не было случая. А он много чего умеет, это же несправедливо. Умеет чинить вещи, какие никому не починить, и он столько всего напридумывал, как что построить, и он может резать по дереву, как сто лет назад резали. У него есть старая книга, и в ней разные образчики, вы бы посмотрели, какие он вещи вырезает, просто чтобы попрактиковаться. И… и еще, не знаю, как и сказать, но он столько всего знает. И он умеет выследить зверя в лесу не хуже индейца.
— К сожалению, на это умение, — говорит Белла, — сейчас спроса нет.
В глазах Нины обида.
— Не хочу больше об этом говорить. Что хотите на завтрак? Пожарить вам оладьи?
— Что-то я сегодня не расположена к оладьям. Сойдет и корнфлекс.
Минуту спустя Нина возвращается с подносом, на нем, кроме чашки чая и корнфлекса, три розы в синей вазочке: когда они только переехали сюда, Клей нашел две половинки в груде мусора, склеил и, чтобы ее задобрить, преподнес как-то утром — накануне вечером он вернулся пьяный вусмерть.
— Хотите, я позвоню Дику Гудричу? — меняет тему Нина. — С тех пор как вы попали в больницу, он садом не занимался.
— Твой муж — столяр, верно?
Нина опасливо кивает.
— Раз так, не смог бы он кое-что для меня сделать? Мне нужны перила, чтобы передвигаться по дому. И что-то вроде лифта — поднимать меня наверх. Хочу перебраться в спальню.
— Зачем это вам?
— Ты сказала, у него не было случая себя показать. Так вот, будет у него случай.
— Хорошо, — не сразу отвечает Нина. — Я спрошу его.
— Не откладывай.
Лиззи тем временем обследует дюны, целенаправленно выискивает укромные уголки, где они с Полом могли бы уединиться: о близости в доме, где в комнате под ними спит, а может, и не спит Белла, не может быть и речи. Когда Лиззи возвращается, Беллу она застает на подъеме — такой деятельной с тех пор, как та вернулась из больницы, она ее не видела. И остаток утра Лиззи составляет списки: кто позвонил, кто написал, кто прислал цветы, разбирает счета за последние несколько недель.
Потом они сидят на кухне, едят Нинин гороховый суп.
— Сегодня днем придет Нинин муж, — сообщает Белла и объясняет, что он будет делать. — А потом нам с вами надо разработать какой-то распорядок дня. Я хочу, чтобы вы купили мне книги. Что бы вы посоветовали? Джейн Остин? Как по-вашему, она мне понравится?
— Не очень.
— В таком случае что мне прочитать? Пруста? Генри Джеймса? Я и их не читала.
— Можно попробовать. — В голосе Лиззи сомнение. Ее вдруг осеняет: Белла с литературой несовместима. Литературе недостает открытости, слишком много в ней подразумевается, слишком мало говорится напрямик. Все эти уловки, околичности, путем которых только к концу романа выясняется, в чем собака зарыта, нечего и думать, что Белла смирится с такими увертками. Пруст будет ее бесить, на Генри Джеймса у нее не хватит терпения.
— А как насчет Драйзера? — спрашивает Лиззи, хотя сама она от Драйзера не в восторге.
— Почему вдруг Драйзер?
— Просто мне кажется, что он вам понравится. А может быть, Диккенс?
— Давайте начнем с Диккенса, — говорит Белла. — Я, конечно, читала «Повесть о двух городах» и ту, про Скруджа. Мы проходили их в школе. Так что выберите что-нибудь другое.
Потом ей приходит в голову обучить Лиззи игре в кункен. Она разбивает ее наголову в третий раз, когда в гостиную входит Нина, а за ней блондин с патлами до плеч, глаза на его испитом лице ярко синеют.
— Вы не помните Сэма? — Нина явно робеет, и Белла, не откладывая карт, поворачивается и вперяет в него взгляд.
— Разумеется, помню. Лиззи, это Сэм Хейзен. Лиззи Доусон.
— Привет, Лиззи, — говорит Сэм и часто моргает. — Привет, миссис Мэдден. Вы сегодня молодцом.
— Спасибо, — говорит Белла. — Как поживаете?
— Как поживаю, как поживаю… Стараюсь поменьше об этом думать. Знаете, как оно: спросят, как поживаете, Сэм, а я потом весь день ломаю голову, как же я поживаю, ну и что в итоге? Что я могу вам сказать: сердце бьется, пульс нормальный, и больше ничего. — Он притоптывает ногой, повинуясь какому-то внутреннему ритму. — Так что насчет перил, какие вам желательны? Хорошие, отполированные, с фасонистыми скобами или сойдут какие попроще, из скобяной лавки? Чтоб вы знали, на что похожи те, из скобяной лавки, я принес одну — показать вам. — В руке у него толстая скоба из неструганой сосны. — Выберете такие, к ним можно подобрать и перила. Просто неотесанные палки. Или вам красота надобна? — Глаза его тем временем, ни на чем не останавливаясь, обегают комнату.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: