Ян Засурский - Старый шут закон

— Ну что же, товарищи, продолжаем. — Женщины перестали шептаться. Хэм позвал в комнату Нативидад. — Теперь мы часто будем встречаться в такой обстановке, надо привыкать, и неожиданный уход товарища не должен расстраивать собрание. А сейчас товарищ Конни расскажет, какие нам следует создать комиссии и кого в них назначить.

Конни вытащила изо рта скомканный клочок бумаги.

— Если бы они вошли, я бы его проглотила. Будем надеяться, что разобрать еще можно.

— Погоди, сначала я объясню, — сказал Хэм. — Из всего партийного комитета остались только мы с Конни, поэтому нам пришлось взять инициативу в свои руки и начать действовать.

— Первым делом, — продолжала Конни, — мы выбрали нашу боевую группу. — Ей нравилось говорить вот так наперерыв с Хэмом, будто они два руководителя на равных или муж и жена, рассказывающие о чем-то вместе. — Потом наметили членов комиссий, чтобы они выполнили работу, которую, как товарищ Хэм считает, мы должны закончить к завтрашнему утру.

Все засмеялись, она тоже присоединилась к ним.

— И вот, значит, этот список. Конечно, руководить всем будет боевая группа, она будет решать организационные вопросы и финансовые — если финансы найдутся, а уж как надо-то, чтоб нашлись. Теперь второе. Социально-бытовая комиссия будет следить за тем, чтобы хозяева не воспользовались сложившимся положением и не урезали нам пособия; чтобы женщины, которые приходят за пайками, получали их, а не голодали, как старая Лугардита Дестремадура; чтобы при выдаче пособий не ущемляли права семей арестованных. Председатель этой комиссии — я, а члены — товарищи Елена, Альтаграсия, Джейни Лусеро и Лус Лара. Видите, здесь уже не те товарищи, что в боевой группе, а некоторые даже вообще не коммунисты.

Третье — помощь на дому. Не совсем обычная комиссия, согласна, но сейчас у нас остались в основном одни старики, а они, если их организовать, могут здорово помочь нуждающимся. Тут главной поставим товарища Марту, ей будет помогать Бернардина Ландавасо, а насчет остальных мы решили посоветоваться с вами. Мы, товарищи, мало привлекаем к работе стариков, а потом спохватимся, в такие времена, как вот сейчас.

Теперь… четвертое. Четвертое — работа с молодежью. Почти всех наших комсомольцев арестовали, а не арестовали, так здорово запугали, поэтому мы решили ответственной за эту работу назначить Нативидад, и пусть они с Анджело Баттистини подбирают себе помощников. Ребятам легче выходить из дому, чем нам, они будут выполнять всякую подручную работу, нести сторожевую службу, ну и так далее… С ними опять же буду заниматься я, ребята еще со школы ко мне привыкли.

Пятое — юридическая комиссия. Председатель, само собой, товарищ Лео. Эта комиссия будет держать нас в курсе всего, что происходит, и объяснять, что к чему. Помогать товарищу Лео должны мы все, я пока не знаю — как именно, но Лео скоро придет и расскажет.

Шестое — просвещение и пропаганда. Члены этой комиссии будут ездить по городам, организовывать помощь и собирать средства, но сейчас народу у нас маловато, придется подождать, пока кого-нибудь выпустят из тюрьмы, комиссия должна также выпустить бюллетень — ну, как мы выпускали во время забастовки, — чтобы рассказать людям правду и разоблачить ложь, которую печатают в газетах. Сами понимаете, дело это очень важное, и председателем мы решили назначить Джо Старова, а членами — Хэмонсито и Джейни Лусеро.

Седьмое и последнее — профсоюзная работа. Это тоже очень важное дело, поэтому руководить ею будет Хэм, и работать, он говорит, придется главным образом с беспартийными, так что пусть он сам себе подбирает народ, а нам и знать не надо, кого он выберет. Ну что, Хэмон, все как будто?

— Да вроде все, — согласился Хэм. — А теперь, как сказал Ленин, когда революция победила, засучим рукава и начнем строить социализм. Вопросы есть?

Вопросов оказалось очень много. Почему одного не включили в эту комиссию, а другого — в ту? Что надо сделать в первую очередь, готовясь к завтрашнему приезду защитников? Как боевая группа будет следить за работой комиссий? Сможет ли она вообще собираться в полном составе, ведь у всех ее членов столько обязанностей по комиссиям?

На одни вопросы ответил Хэм, на другие — Конни, будто она была его сопредседателем, но итог подвел, конечно, он.

Самое главное, сказал он, — это как можно скорее наметить свидетелей, с которыми защитники смогут побеседовать. Этим они займутся, как только вернется Лео, он уехал в город — хотел побывать в тюрьме и поговорить с теми, кого собираются выслать. Не менее важно выпустить бюллетень о реатинском деле и доставить его в Идальго к началу конференции безработных, иначе ее участники будут знать лишь газетную версию реатинских событий. Бюллетень тоже надо готовить немедленно. Комитет по вопросам просвещения и пропаганды встретится сразу после этого собрания в магазине Джо Старова, в задней комнате, где у них стоит пишущая машинка… нет, лучше у Джейни Лусеро, там мимеограф, а машинку Джо принесет…

Хэм не успел договорить — в дверь постучали. Конни сделала движение открыть, но Хэм предостерегающе поднял руку.

— Ты же под домашним арестом, — прошептал он и спросил громко: — Кто там?

Вошла Лолита Хуарес и сказала, что какой-то senor Hispano-Americano — она его не знает — просит сеньору Арсе выйти к нему на минуту. Сеньор очень вежливый, добавила девочка и поглядела на Конни.

Конни поднялась. Но Хэм опять ее остановил:

— Может, это из иммиграционной полиции? Помощник судебного исполнителя, как его?

Конни фыркнула.

— Руди Гонсалес? Это он-то вежливый! Дождешься от него человеческого слова! Давайте посмотрим, кто там.

— Задуйте свечу, — распорядился Хэм.

Лолита подвела к крыльцу ночного гостя. В темноте он не мог разглядеть Конни, зато она видела его хорошо.

— Кто-то незнакомый, — прошептала она. — Но с виду вроде безобидный — наверное, какой-нибудь campesino [114] Крестьянин (исп.). -бедняк. — Она проскользнула мимо Хэма на крыльцо и подошла к мужчине. — Mande, senor? [115] Что угодно сеньору? (исп.).

«Так, понятно, — подумала Конни, когда он почтительно снял сомбреро, церемонно раскланялся и в самых изысканных выражениях приветствовал ее, — осколок феодальных времен, теперь изведет своей галантностью». Его зовут Хуан Геррера, представился незнакомец, он мелкий ranchero [116] Фермер (исп.). , его jacal [117] Хижина (исп.). находится там, на западе; в городе он больше известен как Хуанито-дровосек, и это он имел честь сопровождать в прошлую пятницу сеньору Долорес Гарсиа, arroyo [118] Речка, ручей (исп.). в ту ночь как раз разлилась и ее carro [119] Машина (исп.). заехала в воду. Он только что опять заходил к сеньоре Гарсия, и она сказала ему, что, возможно, сеньора Альтаграсия Арсе находится сейчас в этом доме…