Кейси Уэст - Возможно, на этот раз [litres]

– Соф, – Мика обошла гроб и обняла меня за плечи – безотказный способ заставить меня мгновенно почувствовать себя немного лучше. – Что такое?

– Ее единственный кавалер скончался, – ответил Эндрю.

– Серьезно, – сказала ему Мика, – думаешь, сейчас подходящее время?

– Я просто пытался разрядить обстановку.

Я закрыла глаза и сделала глубокий вдох. Осознание смерти Джона наконец накрыло меня с головой. Успел ли он сделать все, что хотел? Чувствовал ли, что никто не понимает его? Не поддерживает его? Был ли он готов уйти?

– Я в порядке. В порядке, – шмыгнула я, вытирая глаза.

– Точно? – спросила Мика. Она, конечно, видела, как я плачу, но случаи эти были довольно редки.

Я кивнула. Заметив боковым зрением, как к часовне подъезжает какая-то машина, я выпрямилась, снова вытерла глаза и оглянулась. Там остановился длинный черный катафалк.

Гарри опустил окно. У него было беззаботное лицо.

– Да, вот эту штуку мы и забыли.

– Правда, что ли? – спросила Мика.

Гарри выскочил наружу и, как ни в чем ни бывало, засунул гроб внутрь катафалка. То, что колеса находились ровно на том уровне, что и пол в машине, действительно было серьезным подспорьем.

– Пока, Мика. До встречи, Соф, – сказал он, сел обратно за руль и уехал.

– Я что, невидимка? – спросил Эндрю, присаживаясь на пол фургона.

– Он просто не знал, как тебя зовут, – сказала я. – Поэтому игнорировать тебя было вежливее.

Мика закатила глаза.

– Это не так. – Она окинула Эндрю взглядом. – Ты просто местная знаменитость, поэтому люди стесняются обращаться к тебе, как к знакомому.

Я фыркнула.

– Но это правда! – воскликнула Мика.

Я провожала катафалк взглядом, пока он не исчез из виду.

– Ты как? – спросила подруга.

У меня не было возможности раздумывать об этом странном нервном срыве, который сейчас почему-то происходил со мной.

– Цветы тоже должны быть на кладбище, – проговорила я.

– Тогда надо их отвезти. – Мика направилась обратно к церкви.

Эндрю немного замешкался. Он задержался, стоя рядом со мной, как будто хотел что-то мне сказать.

– Не время меня анализировать, – сказала я ему. – Держи свои мысли при себе.

Он пожал плечами и последовал за Микой.

Похороны удивительным образом прошли совсем без происшествий. Было жарко, немного печально, но довольно обыденно. Сейчас все были в доме миссис Лоусон. Я стояла одна посреди переполненной гостиной. Мика и Эндрю приехали сюда вместе со мной, но сейчас я не могла их найти и уже готовилась ехать домой.

– Соф. – Кто-то тронул меня за плечо, и, обернувшись, я увидела Кайла.

– О, ты здесь. – Честно, эти слова я говорила ему куда чаще нормы. Было ли это странно, что я всегда удивлялась, увидев его где-нибудь? – В смысле, я не видела тебя в церкви.

– Да, я не смог прийти. У нас была репетиция. – Он кивнул в сторону Джоди, которая стояла у стола и наполняла едой тарелку. Брайса и Линкольна, впрочем, видно не было. – Ты здесь одна?

– Нет, я… с друзьями, – ответила я. Было бы очень мило со стороны этих самых друзей появиться рядом со мной, чтобы мне не пришлось выглядеть так жалко. Но Эндрю, судя по всему, появлялся только тогда, когда мне этого меньше всего хотелось.

– Супер, – сказал Кайл. – Пойду возьму себе что-нибудь поесть.

– Окей. Веселого вечера. – Веселого?

Он неловко улыбнулся мне и присоединился к Джоди. Мы уже трижды ходили на свидания, так почему все разговоры по-прежнему были такими неловкими? Я пробралась сквозь толпу и вышла на задний двор. Там было пусто, только на крыльце стояла пара диванов да висели качели. Я выбрала качели.

Буквально пару минут спустя из дома вышел Эндрю с тарелкой еды. Ну конечно, сейчас-то он появился.

– Сначала я не мог понять, почему все набились в дом, а сюда не выходят, – сказал он. – Но потом духота накрыла меня, и я все прекрасно понял.

– Да, тут жарко, – согласилась я. Он сел рядом; качели слегка пошевелились.

– Где Мика? – спросила я.

– Я видел, как она говорила с Лэнсом, – ответил он.

– О, хорошо.

– Они друг другу нравятся, верно? – проговорил Эндрю. – Скажи, я не один это замечаю?

Я издала смешок, радуясь, что не единственная об этом подумала.

– Они уже однажды встречались. Ты знаешь, какая Мика упрямая. Может, хоть у тебя получится убедить ее.

– Я пару раз это упоминал, но ты права, она сразу меня затыкает. – Он посмотрел на свою тарелку. – Что ж, тренер по этикету, сколько времени принято оставаться на поминках?

– Мы уже отсидели свое. Нужно только дождаться Мику.

– Наверное, стоит дать ей время, учитывая, с кем она разговаривает. – Он взял в рот ложку амброзии. – Что это такое? – спросил он с полным ртом фруктового салата.

– Десерт, притворяющийся полезным.

Он кивнул.

– А вот эти маленькие кусочки?

Я оглядела остатки на его тарелке.

– Понятия не имею. Может, кокос?

– Это не кокос. Попробуй. – Он собрал немного в ложку и предложил мне. Я была не в настроении спорить. Съев салат с ложки, я подержала его во рту, а потом спросила:

– Вишни? Ты их чувствуешь?

– А, наверное. Я не фанат коктейльных вишенок.

– С ними всегда так: люди либо их обожают, либо терпеть не могут. Как кориандр.

– Или пекановый пай.

– Пекановый пай? – переспросила я. – О нем и спорить нечего. А если хочешь поспорить, то ты просто не пробовал… – Я умолкла, чувствуя, что опять прозвучу, как провинциалка.

– Чей пекановый пай мне стоит попробовать?

– Неважно. Ты ее не знаешь.

Он медленно кивнул и, несмотря на провозглашенную ненависть к коктейльным вишенкам, продолжил есть салат.

– Ты веришь в загробную жизнь? – вдруг спросил он.

– От пеканового пая к загробной жизни? Ничего себе скачок.

– Похороны.

– Да.

– Да – ты веришь в загробную жизнь? Или да – похороны?

– Да, я верю в загробную жизнь. – Я помолчала, глядя на облака. – Я не знаю, из чего она состоит, но я верю, что у всех нас есть душа, что-то, что делает нас самими собой. Помню, когда моя бабушка умерла, я смотрела на ее тело и думала, что чего-то не хватает, что она – это больше не она. – Я посмотрела на него краем глаза. – А ты?

– Я согласен.

– Вау, хоть в чем-то мы с тобой согласны.

– Знаю, очень странно. – Он несколько раз постучал ботинком по гвоздю, торчащему из деревянных перил крыльца. – Это поэтому ты расстроена сегодня? Потому что это напомнило тебе о похоронах бабушки?

– Вот оно, – пробурчала я. – Знала, что ты не сможешь сдержать свои попытки анализировать меня.

– Мне нужен всего один последний кусочек пазла, и тогда я пойму о тебе все.

Я понимала, что он шутит, но задумалась, нет ли в его словах доли правды: не решил ли он, что и правда досконально разобрался во мне. Было бы неплохо, если бы он снабдил меня списком: в последнее время у меня самой с этим были проблемы.