Кейси Уэст - Возможно, на этот раз [litres]

Мика рассмеялась и последовала за мной; Эндрю спустился по лестнице. Когда мы вместе шагали к фургону, Мика шла между нами, взяв нас с Эндрю под руки.

– Я не успела попробовать салат твоего отца, – пожаловалась Мика. – Пока я ходила за тарелкой, он уже исчез.

– Вкусный был салат, – ответил Эндрю.

– И потом четверо человек принесли картофельные драники, – добавила я. – Не то чтобы там было много вариантов.

Блестящая черная машина, которую я уже хорошо знала, вдруг шумно вывернула из-за угла и остановилась рядом с нами. С водительского кресла вылез Джетт Харт, глаза его гневно горели. Яростно хлопнув дверью, он направился к нам.

– Где твой телефон? – Джетт накинулся на Эндрю. Тот указал на цветочный фургон.

– Я оставил его в машине.

– Я попросил тебя принести семье покойного блюдо и наши соболезнования, а не оставаться, чтобы шляться с местными.

Мы с Микой переглянулись.

– Прости, я думал, что должен прийти на похороны, – очень тихо проговорил Эндрю.

– Незнакомца? – рыкнул Джетт.

– Он не был мне совсем… – начал Эндрю, но отец громко перебил его.

– Я уже час пытаюсь до тебя дозвониться! Твое полное безразличие ко всем, кроме тебя самого, Эндрю, меня уже порядком утомило.

– Он только что сказал вам, что пошел на похороны. В каком месте это эгоистично?

Не успела я произнести эти слова, как поняла, что лучше бы держала язык за зубами. Это была не моя битва, совсем не моя, но только что я сама в нее вступила.

Злые глаза Джетта вперились в меня.

– Я спрашивал твоего мнения?

– Когда я вижу, что кто-то не прав, я высказываю свое мнение без спроса. – Отлично, я совершенно не контролировала свой язык – вероятно, у него уже появилось собственное независимое сознание. Мика слегка пихнула меня в бок.

– Эндрю, – процедил Джетт, очевидно, решив игнорировать меня с моим непрошеным мнением. – Собирай вещи и будь дома через полчаса. – С этими словами он залез в машину и уехал.

Я не понимала, почему Джетт просто не взял Эндрю с собой. Может быть, мое возражение остудило его пыл. А может, ему не хотелось ехать в одной машине со своим сыном, который сейчас порядком разозлился. Воцарилось молчание. – Зачем ты это сделала? – спросил наконец Эндрю.

– Я? – переспросила я, понимая, что он мог обращаться только ко мне: Мика все это время ни слова не сказала. Я посмотрела на него. Он что, злится на меня? – Потому что ты ничего не говорил. Ты просто позволял ему вытирать об cебя ноги, как будто это нормально.

На щеке Эндрю дрогнул желвак.

– Я и сам могу разобраться со своим отцом.

– Что-то непохоже.

Он повернулся, глядя мне прямо в глаза.

– Ты не знаешь всего, Софи, сколько бы ни делала вид, будто это так.

– То же самое могу сказать о тебе, – бросила я.

Ничего не ответив, Эндрю унесся прочь – в точности как его отец.

– Серьезно? – Ничего не понимая, я повернулась к Мике. – Они оба те еще говнюки.

Она скрестила руки на груди.

– Соф, приди в себя. Ты и правда переступила границы.

– Ты сама слышала его отца. Он с ним обращается, как с грязью под ногами.

– Его отец рассердился, потому что не мог связаться с Эндрю. Ты знаешь, как у этих родителей бывает.

– Он унижал его, как и всегда. Как унижает всех вокруг.

Мика вздохнула.

– Что ж, в любом случае, лучше тебе пойти найти Эндрю и извиниться.

– Ты хочешь, чтобы я извинилась? Я ничего плохого не сделала.

– Соф, просто проглоти свою гордость и извинись, чтобы мы уже могли уехать.

Я яростно отвернулась от нее. Почему сегодня все меня так раздражали? Почему мне приходилось всех искать? Я просто хотела спокойно сходить на гребаные похороны. В голове промелькнула идея – просто пойти к фургону и уехать. Но я этого не сделала. Вместо этого я отправилась злобно наматывать круги по дому миссис Лоусон. Эндрю внутри не было. Я открыла заднюю дверь, прошла по крыльцу, потом по двору и, наконец, нашла его у сарая.

– Прости меня, – выплюнула я.

Эндрю не смотрел в мою сторону.

– Ты вообще знаешь, что эти слова значат? Потому что использовать ты их не умеешь.

Я уперла руки в бока.

– Можно мы просто уже поедем?

– Поезжайте. Я не просил вас ждать меня.

– Мы приехали сюда вместе.

Он молчал, опустив голову.

Ну и упрямый осел.

– Неужели со мной все настолько плохо? – спросила я. – Я первая, кто тебе говорит, что твой отец – говнюк? Мне это кажется очень маловероятным.

Он наконец поднял голову.

– Это не твое дело, вот и все.

– Ага, но кого там целует Кайл и какое отношение это имеет ко мне – твое дело?

– Это абсолютно разные вещи.

Я сделала еще один шаг вперед и ткнула пальцем ему в грудь.

– Это одно и то же. И если кто-нибудь – даже твой отец – будет говорить с тобой вот так, когда ты этого не заслуживаешь, то я призову его к ответу.

Эндрю перехватил мое запястье, отталкивая мою руку от своей груди.

– А если ты будешь притворяться, что ты в полном порядке, когда это очевидно не так, то я призову к ответу тебя.

– Ну и ладно!

– Ладно! Я быстро перевела взгляд на его руку, все еще сжимающую мое запястье, а потом снова взглянула ему в лицо. Пристальный взгляд голубых глаз, чуть приоткрытые губы, частое нервное дыхание. В следующий момент мое тело как будто переключилось на автопилот. Я наклонилась вперед и с яростью поцеловала его.

Он замер. Мы оба замерли, прижавшись друг к другу губами.

Он притянул меня ближе к себе, и я обхватила его рукой за талию. Он наклонил голову, углубляя поцелуй; я быстро втянула воздух носом, чувствуя, как по всему телу будто проходит электрический разряд. Я обняла его обеими руками, прижимаясь к нему всем телом. Он развернулся на 180 градусов, прижав меня к сараю и все еще целуя. Это было слишком хорошо. Нет. Нельзя было это продолжать.

Я просунула руки между нами и оттолкнула его. Он какое-то время смотрел на меня и тоже прислонился спиной к сараю. Несколько минут мы просто пыхтели, пытаясь выровнять дыхание.

– Зачем ты это сделал? – спросила я наконец.

– Вообще-то ты это сделала, – заметил он резонно. – Ты сделала это, потому что тебе стало меня жалко.

Я нахмурилась.

– Не надо мне объяснять, почему я что-то сделала.

– Даже если это правда?

– Особенно если это правда.

Он издал слабый смешок.

– А может, это тебе стало меня жалко, – сказала я.

– Это не так.

– Хорошо.

– Хорошо, – повторил он.

– Нам пора, – сказала я, не двигаясь с места.

– И правда пора, – повторил он, не двигаясь с места.

– Ты боишься? – спросила я.

– Что ты на меня снова накинешься? Да, ужасно.

Я улыбнулась. В лицо повеял слабый ветерок – хоть какое-то облегчение после этой удушающей жары. Листья на дереве, растущем во дворе, зашелестели.