АlshBetta - Созидая на краю рая [СИ]

— Они защищают тебя, — неохотно признаёт он, словно какое-то своё слабое место. — Не дают другим причинять боль. Думаю, ты знаешь, о чём я.

— Знаю. Но о себе, — заминаюсь на секунду, но потом всё же спрашиваю: — Тебе делали больно?

— Считаешь — это невозможно? — грустно улыбается он. Похоже это его любимая фраза.

Впервые вижу перед собой нормального человека. Ласкового, осторожного, и такого красивого. Но за красотой кроется нечто большее. Я начинаю догадываться, что у него в душе остались какие-то глубокие шрамы из прошлого. И я не знаю, смогу ли до них добраться и нужно ли мне это вообще…

— Почему? Конечно, возможно!

— Ты первая, кто говорит это, — пожимая плечами, произносит он. — Ты вообще во многом первая, Белла.

— В чём? — я действительно удивлена таким поворотом событий. Я первая для него? Разве у него ещё не всё было?

— Когда я предложил тебе задать мне три вопроса в тот день, когда ты впервые спала со мной, ты спросила то, что другие никогда не спрашивали. Спросила про мою семью, про меня…

— А что спрашивали другие? — осторожно интересуюсь я, не до конца веря, что он говорит правду. И всё же, если это так, моё сердце болезненно сжимается. Почему мне снова больно? На этот раз за него?

— Сколько у меня было любовниц, сколько у меня денег… — чередуя улыбку с хмуростью, отвечает он.

— По-моему, глупые вопросы, — отвечаю я и искренне улыбаюсь. Он поджимает губы. — Я люблю, когда ты улыбаешься, — тихо говорю я, снова обвивая руками его шею. Мне так хорошо и спокойно, что на миг кажется, будто мы оторвались от реальности, будто вокруг ничего нет кроме нас двоих. Это так прекрасно, что у меня захватывает дыхание, а по телу течёт приятное, словно мёд, тепло.

Он выдавливает улыбку, и моя собственная становится шире.

Хочу ещё кое-что спросить у него, но меня прерывает стук в дверь.

Поднимаю голову и пытаюсь слезть с колен Эдварда, но его руки держат мои бёдра, не позволяя сделать этого.

— Сиди смирно, Белла, — журит он, а потом обращается к стучащим. — Войдите.

На пороге появляется Эленика, и кровь начинает бешено стучать в моих висках. Вот оно, долгожданное сообщение, которое может стать моим приговором или спасением.

Молюсь и уповаю на второй вариант.

— Мистер Каллен, — здоровается она, и он кивает в знак приветствия, а тем временем девушка оборачивается ко мне. — Белла!

— Ну? Что? — сжимаю руки в кулаки так, что белеют костяшки пальцев. От Эдварда явно не укрывается моя взволнованность и странное поведение, но сейчас меня это не беспокоит. Его пальцы принимаются растирать мое предплечье, и должна признать, это заставляет меня почувствовать что я не одна. Что он рядом, и защитит меня, утешит при необходимостию.

По лицу Эленики расплывается улыбка. Впервые за долгое время:

— С Энтони всё будет хорошо, мисс Мейсен. Операция прошла успешно!

Её слова эхом отдаются в моём сознании, звуча по всему телу.

Слезы снова брызжут из моих глаз, и я закрываю глаза, мысленно повторяя то, что приберегла как раз на это случай:

«Спасибо, Господи, за то, что сохранил мне сына!»

— Эдвард, я, правда, не голодная, — хмурюсь я, когда он останавливает машину возле какого-то итальянского ресторана.

— Не упрямься, Белла, — отзывается он, выключая зажигание. — Твоим условием было увидеть сына. Ты увидела. Теперь исполняй обещание.

Прикусываю язык: а ведь, правда.

Уже после ухода Эленики мы с Калленом заключили сделку, что я вернусь с ним в отель и поем, как только увижу Энтони.

Я думала это невозможно, ведь операция только что закончилось и меня бы явно не пустили, но мне пришлось убедиться в том, что Эдвард всесилен в прямом смысле этого слова.

Доктора, под взглядом изумлённого Джейкоба, отвели меня в специальную комнату, переодели в стерильный костюм и пустили к сыну.

Жаль, что всего на десять минут, но это лучше, чем ничего.

Я убедилась, что с ним всё в порядке, хотя от наркоза он ещё не отошёл. Я поцеловала его и пожелала спокойной ночи, потому что до вечера мне бы здесь задержаться не позволили.

И теперь я в роскошном чёрном «Мерседесе», за рулём которого Эдвард Каллен.

Вообще-то я никогда не думала, что человек может измениться так быстро. Возможно, это очередной скачок его настроения, но сейчас он добр ко мне и ведёт себя абсолютно нормально.

— Ладно, — соглашаюсь я и выхожу на свежий воздух.

Сегодня пасмурно, но дождя нет. Наверное, хороший знак.

Входим внутрь заведения. Пахнет кожей и какими-то едва уловимыми, смешанными ароматами. Похоже на цветы. Только какие?

Проходим мимо зала с обычными посетителями к отдельной кабинке. Она отгорожена деревянной стойкой, расписанной в средиземноморском стиле.

— Садись, — указывая на один из стульев, говорит Эдвард, и я делаю, как велено.

Официант приносит нам меню и удаляется.

Вижу стоимость одного из блюд, и мои глаза непроизвольно округляются — семьдесят пять евро?

— Выбирай, что хочешь, — мягко улыбается Эдвард, когда я, не веря, смотрю на него. С какой стати, он так расщедрился?

— Ты уверен?

— Если говорю, Белла, то уверен, — хмурится он и устало вздыхает, возвращаясь к своему меню.

Качаю головой, понимая, что спорить бесполезно и скольжу взглядом по перечню блюд. Их названия написаны на итальянском, как и ингредиенты. Чёрт, мне ни за что не разобраться.

— Я буду тоже, что и ты, — сдаюсь, откладываю меню в сторону. Он смотрит на меня и усмехается. Ему весело?

— Уверена? — он копирует мой тон, отчего я тоже невольно, сдавленно улыбаюсь.

— Уверена, — хмыкаю я, и он подзывает официанта.

Пока Эдвард делает заказ, я наслаждаюсь его благосклонностью и собственной облегчённостью. Всё кончилось. Теперь мне нечего бояться, потому что с Тони никогда и ничего не случится. Он будет жить долго и счастливо, и будет иметь всё то, что имеют обычные дети: друзей, школу, может быть, собаку или кролика.… Всё, что он захочет. Я сделаю так, как он захочет.

Мой маленький мальчик, изведавший столько боли это заслужил.

В голове путаница. Я не могу описать то счастье и восторг, каким наполнилась, когда осознала, что всё будет хорошо. Что всё прошло хорошо.

Я всё ещё пребываю в прострации. У меня эйфория, наверное, и поэтому о новых проблемах — реабилитации, неожиданном появлении Джейкоба — я не думаю. Будет время и позже.

— О чём ты думаешь? — спрашивает бархатный баритон, от которого у меня по коже пробегают приятные мурашки.

— Ни о чём, — беспечно отвечаю я и улыбаюсь.

— Что служит причиной твоей радости сейчас, Белла? — ему действительно интересно. Изумрудные глаза изучают каждую эмоцию на моём лице.

— Всё получилось так, как я хотела, — отвечаю на его вопрос, по-прежнему не прекращая улыбаться.