АlshBetta - Islensk kaffi, или Кофе по-исландски [СИ]

— Я оставил тебе немного десерта сегодня. Видишь, как знал.

Я не могу не улыбнуться.

— Takk fyrir (спасибо большое), Триггви.

— Ты делаешь успехи в исландском. Не за что, Асаль.

Мужчина наливает себе кофе, но второй тарелки не достает.

— А себе пирога ты оставил? Я могу поделиться.

Ну вот, улыбается. Так же, как и когда я первый раз пришла сюда. По-доброму и весело.

— Я сегодня на воздержании, но спасибо за беспокойство.

Ну что же… я с удовольствием отрезаю себе кусочек, накалывая на вилку. Он определенно колдует над тестом, слишком оно вкусное.

— Как сегодня с посетителями?

— Ты как служба клиентского контроля, — мягко подкалывает мужчина, в свете ламп борода его почти рыжая, а волосы в самурайском стиле перехвачены черной резинкой, — ставки растут, ты третья за сегодня.

— Может, я приношу удачу?

— Может, и так, — улыбка Триггви становится чуть-чуть игривой, — заходили два орнитолога, с Рейнисдрангара, жаловались на преждевременный отлет сибирских гаг.

— Похоже, тупики интересуют только меня.

— Они очень забавные. Любимые птицы детей и туристов на всем побережье.

Лунго удался, как и пирог. Лакомства маленького заведения Триггви стали моим личным пристанищем уюта в крохотной деревушке у подножья скал. Кто бы мог подумать.

— Ты занимаешься чем-то кроме кофейни?

Триггви делает глоток своего кофе. Судя по всему, это флэт-уайт.

— Стригу овец.

— Извини?..

Его усмешка откликается даже в глазах.

— У родителей ферма, а стрижка — постоянный ритуал разведения овец, правда, дело сезонное. Перед этим мы их собираем, где-то в октябре, эта работа подольше, но тоже временная. Так что, основное мое место — здесь.

— Собираете овец?..

— Их выпускают в середине весны на свободный выпас. Они разбредаются кто куда до самого начала осени. Потом всей страной их вылавливают на своих угодьях местные фермеры и, по бирке, что есть у каждой овечки, передают хозяевам.

— Никогда о таком не слышала…

— Еще один странный ритуал.

Пирог на моей тарелке почти заканчивается и это грустно.

— Ты открываешь для меня новую Исландию, Триггви.

— Если это правда так, я счастлив. Я обожаю эту страну.

Его искренность пленяет, в ней ни капли изъяна. Такой открытый, такой простой, такой… настоящий. Мои кофейные вечера, кажется, уже не такие уж и кофейные… в них подтекст этого опьяняющего общения. Не знаю, есть ли у Триггви кто-то (хотя наверняка быть должен, он общительный, привлекательный и милый), но я готова с этим смириться. Мне нравится говорить с ним, нравится получать от него заряд положительной энергии, хорошо проводить время и не терять связи со своим «кофеманным» прошлым. А еще, его угощения обалденные.

— Ты много путешествуешь, Асаль? — спрашивает хозяин кофейни, забирая у меня пустую тарелку.

— В основном по работе, но да. Люблю жить на чемоданах.

Он проводит пятерней по волосам, чуть мечтательно вздохнув.

— Какое место было самым запоминающимся из тех, что ты видела?

Мне даже задумываться не приходится.

— Ты можешь подумать, я подлизываюсь, но это правда так — северное сияние возле Рейкьявика прошлой зимой. Это было… лучшее, что я видела в жизни.

— Aurora Borealis (*северное сияние) — чистая магия, — согласный, восторженно вторит мне Триггви. Глаза у него как отблеск тех свечений — зеленые, с синеватым отливом и поблескивающим восхищением. — Хотела бы увидеть это еще раз?

— По-моему, отрицательного ответа не существует…

— Над Кефлавиком будет в эту субботу. Я могу тебя отвезти.

Предложение не просто неожиданное, оно застает меня врасплох. Но Триггви, похоже, совсем не шутит.

— Я безвреден, правда, — принимая мое удивление за опасение, мягко произносит он. — Тебе не о чем беспокоиться, если дело в этом.

— Я плохо разбираюсь в людях, но мне кажется, ты хороший человек. Просто это… слегка внезапно. Тебе будет удобно?..

— Я поеду отвозить в город продукты с фермы и надо кое-что купить в кофейню, поэтому вполне. Если захочешь составить мне компанию, будет здорово.

Какая же у него подкупающая, очаровательная улыбка. Он действительно рад такое мне предложить и слегка волнуется в ожидании ответа. На щеках, в самом начале бороды, чуть-чуть алого. Боже.

— Я с удовольствием к тебе присоединюсь, Триггви. Спасибо большое.

В глазах местного викинга смешинки и искорки, как у ребенка. Мне чудится, олени на его свитере тоже довольны.

— Договорились.

Триггви дал мне свой номер вчерашним вечером, чтобы обсудить место встречи, когда я доедала потрясающий клюквенный пирог по старинному рецепту его бабушки.

Необычный вкус — и кисло, и сладко, и горько — отражение моего отношения к Исландии. Я оказалась здесь не по своей воле и долгое время мучилась от мысли, что надолго. Теперь, когда существовало место, куда каждый вечер возвращалась и к которому так прикипела душой, я боюсь лишь запланированного на следующий месяц отъезда. Нигде и ни с кем мне не было так просто, как с Триггви. И никто так часто мне не улыбался, как он.

Вот сейчас, например. Я осторожно спускаюсь по мокрым ступеням продуктового магазинчика, в котором покупаю любимые леденцы по субботам (день их завоза), а он уже ждет меня на маленькой парковке. И при условии, что я понятия не имею, какая у него машина, даже до оклика своего имени определяю, куда идти.

Хозяину кофейни больше подошла бы работа на китобойном судне или на ледоколе, уж очень внушительных он размеров, силой обладает немалой. Ему нужно пространство и комфорт — как любимому мужчине. Поэтому в стандартных моему пониманию автомобилях, вроде модельных рядов «Honda» или «Fiat», ему просто не расположиться. Да и не покатаешься на них по гористо-ухабисто-расплывающейся местности холодного островка.

Триггви приветственно машет мне с водительского сиденья повидавшей виды «Toyota Land Cruiser» темно-серого цвета. С тем же удовольствием, с каким прежде куталась в плед, прячусь в просторном салоне. Пахнет, само собой, кедровыми орешками и немного — можжевельником.

— Как же я рада, что у тебя есть печка, — с удобством устраиваюсь на пассажирском кресле, даже не думая снимать шарф, не то что расстегивать куртку. — И машина есть…

Триггви, на котором сегодня традиционный свитер лопапейса (чрезвычайно ему идет), понимающе мне кивает. И делает температуру в салоне выше.

— Спасибо, что согласилась поехать, Асаль, — на пару секунд зеленые глаза только мои, как и маленькое северное сияние в них… от моего присутствия? — Ты оказала мне большую услугу.

— Вообще-то ты собираешься показывать мне полярные огни. И это я очень благодарна.

— Надеюсь, облака нам не помешают, — довольный, Триггви подмигивает мне, потянувшись к заднему сидению. Достает картонную подставку, чуть промокшую, с двумя большими стаканами с гофрированной окантовкой. В салоне начинает пахнуть кофе.