Татьяна Виноградова - Непростые истории 3. В стране чудес

Некоторое время чихуахуа неподвижно стояла на широко расставленных лапах и тупо смотрела перед собой. Лидочка осторожно протянула к ней руку. Масяня оглушительно рыгнула и содрогнулась всем телом.

– Что она съела, Егор?! Скорее к ветеринару! – Лида была настроена решительно. Всё-таки она очень любила Масяню, даже без привязки к её родословной и цене.

– Я как раз собирался сказать, – Егор поморщился, предвкушая последствия, но продолжить не успел.

По округлившемуся животу собачки волной прошла судорога. Масяня широко открыла пасть, словно в глубоком изумлении, и глаза её сошлись к носу. Большие уши мелко дрожали. Она снова рыгнула громко и мучительно, и тут её стошнило. На многострадальный стол хлынули неаппетитные куски чего-то неопознанного, полупереваренная трава, спрессованный комок мокрой вонючей шерсти и почему-то – розовая резинка для волос. Исторгнув всё это из себя, Масяня облегченно чихнула, встряхнулась и осмотрелась вокруг с задором, как заново родившись.

– Смотри! – прошептала Лидочка, бледнея.

Егор смотрел. На столе происходило странное. Озерца, лужи и лужицы подтягивались друг к другу, скапливались и объединялись. Капельки и брызги формировались в шарики и бодро катились в их сторону, вливаясь в общую массу. Прозрачными водяными гусеницами, переливаясь волной по вытянутому телу, взбиралось по ножкам стола то, что пролилось на пол. Всё это стремилось в одну точку – в центр стола, как раз перед изумлённой Масяней. Собака замерла и даже не моргала. Атаковать снова непонятную сущность она не решалась. Совсем уж дурой Масяня не была, родословная всё-таки обязывала.

Между тем, скопившаяся на столе огромная лужа уже подтягивала края, уплотнялась и формировалась в знакомые очертания. Егор поспешно налил фильтрованной воды в кастрюлю, дождался готовности мешка и, подхватив ладонями, ловко переселил Водяного в кастрюлю. Он чувствовал себя уже опытным специалистом по водяной нечисти.

Лидочка и Масяня сглотнули синхронно и вытянули шеи. В кастрюле возилось, фыркало и кряхтело. Фонтанчики воды вскипали и опадали. Наконец, над краем кастрюли медленно возникла «голова» водяного. Глаза уже смотрели в упор на собачку, но рот с появлением ещё запаздывал. Мрачное раздражение во взгляде накапливалось молча.

– Брысь! – гулко рявкнул Водяной, едва у него появилась такая возможность. Масяню как ветром со стола сдуло. Егор с Лидой тоже дернулись было, но опомнились.

– Чем она вообще питается? Смените ей корм, я там такого насмотрелся… – брюзгливо начал Водяной, но вспомнил про Лидочку. Он выполз на край кастрюли и сделал странный нырок в сторону девушки – поклонился. – Добрый день.

Лидочка взвизгнула:

– Что?! Егор, откуда ты это притащил? То подбитого воробья, то лабораторную крысу…

– Я бы попросил… – гость гордо выпрямился столбиком.

– Это Водяной, – быстро вмешался Егор. – Его затянуло в трубы, он выполз из раковины…

– Издеваешься?! Это фокус какой-то? Не понимаю, как ты это делаешь, и почему оно разговаривает, но тут ему не место! У собаки стресс, она чудом жива…

– Лида! – Егор повысил голос.

– Как выполз, так пусть и вползет обратно! – отчеканила Лидочка. От пережитого испуга её трясло. На щеках расползались алые пятна, глаза возмущённо сверкали. Слушать она решительно не желала. – Либо это , либо мы с Масяней. Вот как хочешь!

Жена развернулась на каблуках и подхватила с пола прятавшуюся в углу собачку. Протопали шаги, грохнула дверь. Оставшиеся ошеломленно посмотрели друг на друга.

– Да-а-а, – глубокомысленно протянул Водяной, пожалуй, даже с сочувствием. – С бабами всегда что-нибудь эдакое. У тебя-то она одна, а у меня девок – полное болото. Живу как в осаде, каждый день оборону держу.

Помолчали. Вариантов особенно не было. Егор решился.

– Э-э-э-э… – медленно подбирая слова, начал он. – Думаю, у нас действительно не слишком удобно. Может быть, попробуем отправить вас домой? Вас там, наверное, ждут… – Егор осекся. Жена? Дети? Русалки? Пиявки да лягушки… Ничего подходящего к данному случаю на ум не приходило. – Кухонные трубы узкие, но может быть… в унитаз… – ещё не договорив, по выразительному взгляду гостя Егор понял, что сморозил глупость. Вскинул ладони в извиняющемся жесте и зачастил: – Нет, я не имел в виду…

– Да понял я уже, – Водяной подтянулся на край кастрюли и словно облокотился. Помолчал, подумал:

– Что, речка рядом есть? Болото какое-нибудь? Озеро или может быть – море?

– Моря рядом нет, – признался Егор. – А река – да, и большая. Река вас устроит?

– Вполне, – благодушно согласилось существо. – Тащи!

***

Закрыть кастрюлю крышкой Егор почему-то постеснялся. Пока нёс её к машине и пристраивал на пассажирское сидение, весь вспотел. Страшно было подумать, как объяснять соседям, что это такое смотрит из кастрюли. Но всё обошлось – никто им не встретился.

Водяной наполовину торчал из кастрюли и с любопытством озирался по сторонам. Глаза у него смещались по поверхности тела самым невероятным образом. Егор старался вести машину осторожно, но вода всё равно плескала и заливала сиденье. От толчков пришелец окунался и выныривал обратно, как поплавок.

На светофоре встали, ожидая зелёного. Егор почувствовал напряжение быстрее, чем понял, в чём дело – у окна машины с пассажирской стороны торчал пацан лет двенадцати. Он в немом ступоре глядел на водяного, ныряющего в кастрюле. Выражение «упала челюсть» было как раз про мальчишку. Его глаза медленно увеличивались, расширялись, и брови уже скрылись под чёлкой. Если бы не сменился сигнал светофора, они перекочевали бы на затылок. Егор поспешно тронул машину с места.

Проехав перекресток, он переключил скорость, разгоняясь. В следующее мгновение что-то мелькнуло по краю поля зрения, и двигавшаяся впереди цистерна словно прыгнула на бампер его машины. Грохот и темнота упали одновременно.

– Живой? Скорую кто-нибудь…

– Погоди, вроде дышит. Эй, парень, ты как?

«Жёлтый мячик, вот что было на дороге, – мысль всплыла, как кит из зыбких глубин. – Водяной!»

Егор распахнул глаза. По лобовому стеклу змеилась трещина. Ныла грудь, жестко перетянутая ремнем безопасности. Кружилась голова. Непослушной рукой парень отстегнул свистнувший около уха ремень. Всем телом он развернулся к пассажирскому сидению. Кастрюля стояла на боку, вода капала на пол. Водяного нигде не было.

– Браток, глянь-ка на меня. Что-то взгляд у тебя больно ошалелый. Ты уж прости. Испугался, что девчонка за мячом рванет. Дал по тормозам, и тут ты в меня, эх… – мужик в клетчатой рубахе распахнул дверцу и хлопотливо помог выбраться из машины. – Как сам-то?

Егор невнятно повел рукой, успокаивая мужика, прихрамывая обогнул машину и открыл пассажирскую дверь. В пластиковом коврике на полу стояло небольшое озерцо. С сиденья в него стекали извилистые ручейки.