Андраш Беркеши - Друзья

— Верно.

— Ладно, оставим прошлое. Я на тебя не сержусь. Вернемся к нашим баранам. Что вы собираетесь делать?

— А ты?

— Прежде всего, вчиню иск «Народной газете» за оскорбление и клевету.

— Процесс против партийного органа? — удивилась Вики.

А Чухаи добавил:

— Это все равно что выступать против партии.

— Против партии? Странный ты человек, Балинт. Никак не можешь отрешиться от старых понятий. Газету делают по поручению партии обыкновенные люди. И если эти люди допускают ошибки, если злоупотребляют властью, они, как щитом, прикрываются словом партия. По-твоему получается: если главный редактор Ференц Давид кого-то критикует, значит, это критика со стороны партии. А с Ирен Ауэрбах что получилось? Вы приняли ее в партию, назначили партийным секретарем, а ведь этот человек не имеет никакого отношения к партии.

— Я тебя понял. А дальше что ты собираешься делать?

— Доложу министру о приписках и прочих злоупотреблениях на фабрике. Это мой гражданский долг.

— Тут я с тобой абсолютно согласен, — сказал Чухаи к величайшему удивлению Вики. — Мошенники должны понести наказание. Но только чуть погодя. Повременим немного, я тебя прошу. Пусть фабрика получит звание передового предприятия. Это очень важно для области. Людям дадут награды, премии. Здесь будет телевидение. А потом начнем наводить порядок. С жуликами разберемся по всем правилам. Даю тебе слово в присутствии Вики.

Миклош надолго задумался.

— А где гарантия, что после торжественных мероприятий вы наведете порядок?

— Тебе нужна гарантия? Ну, так вот. Ты станешь главным инженером фабрики и будешь сам этим заниматься вместе с Имре. Получишь все карты в руки.

— Как я стану главным инженером? Каплар этого не допустит.

— Каплар сделает то, что мы скажем. А в газете напечатаем опровержение. Дадим большую статью о тебе, о твоем отце, расставим все по местам.

Зала глубоко вздохнул:

— А какова цена должности главного инженера?

— Чтобы ты не действовал через наши головы.

— А если я откажусь?

Чухаи поглядел на него в упор:

— Тогда лучше нам не попадаться на глаза друг другу.

Позже, когда Вики на машине отвозила Чухаи домой, она сказала:

— Балинт, твоя последняя фраза прозвучала как угроза.

Чухаи повернулся к ней:

— Так оно и есть. Я его убью, если он будет тут мутить воду. Миклош прекрасный парень. Талантливый, честный. Я по-своему люблю его. Но этот уезд и область я люблю гораздо больше. И если мне придется выбирать между интересами области и Миклошем Залой, я без зазрения совести выберу область.

Они свернули в переулок.

— И Залу в самом деле назначат главным инженером?

— Да.

— И после торжественных мероприятии действительно возбудят дело против мошенников?

— Ну… В этом я уже не уверен. Это зависит от многих факторов. Видишь ли, Виктория, мы с тобой принадлежим к разным поколениям. По-разному думаем, по-разному реагируем на происходящее. Не знаю, поймешь ли ты меня. Возбудим ли мы дело против мошенников, будет зависеть от того, насколько это будет соответствовать интересам области после награждения фабрики. — Они остановились у дома Балинта Чухаи. — Не зайдешь ко мне? Выпили бы чего-нибудь.

— Я же за рулем, — сказала Вики.

— Велика важность. Не думаешь ли ты, что Дежё Туриан осмелится оштрафовать тебя? Знаешь, кто такой Туриан?

— Ну как же. Начальник уездной милиции. Полковник. Член обкома.

— Не в этом дело. Когда я служил в милиции, он стажировался у меня. Его отец был лакеем в имении Зоннтага. Этот парень — мой ставленник.

— К чему ты это говоришь?

— А к тому, чтобы ты поняла: нам всем, от кого зависит судьба этого края, необходимо держаться вместе. — Чухаи опустил стекло, закурил. — Знаешь, вся беда в том, что некоторые, вроде Шандора Ауэрбаха, считают, будто мы создаем некий наступательно-оборонительный союз. Они, мол, спокойно могут воровать, мошенничать, а если попадутся, мы их защитим. Это их серьезная ошибка. Я склонен смотреть сквозь пальцы на некоторые грешки, если они не идут вразрез с интересами области. Но во имя этих интересов я пожертвую кем угодно. И собой тоже.

— Не знаю, — сказала Вики, — насколько укрывательство мошенников может соответствовать интересам области. Вообще я все больше прихожу к убеждению, что фабрику нельзя награждать после всего случившегося. По-моему, Зала прав.

— Я уважаю твои убеждения, — произнес Чухаи, — но не могу с тобой согласиться. Ну, пока. Привет мужу.

— Спасибо. Передам. Поцелуй за меня Катинку.

Когда Чухаи скрылся за воротами, она нажала педаль газа и покатила в сторону города.

Балинт Чухаи сдержал слово. Он доложил Мартону о договоренности, достигнутой с Миклошем Залой. В тот же день они позвонили Каплару и сообщили ему, что обком решил предложить кандидатуру Залы на должность главного инженера. Довели также до его сведения, что обвинения, выдвинутые против этого человека, оказались беспочвенными. Зала превосходный специалист, испытанный партиец. Каплар все понял, сразу же вызвал Маклари и объявил ему о своем решении назначить Миклоша Залу главным инженером. С руководством области вопрос уже согласован, Мартон не возражает против этой кандидатуры. Поскольку Маклари очень удивился такому повороту событий, Каплар счел нужным объяснить: он принял это решение, дабы никто не подумал, будто он до сих пор сводит счеты с Залой. Что касается обвинения в изнасиловании, оно оказалось безосновательным. Можно справиться об этом у Имре Давида. Желательно, чтобы приказ о назначении был подготовлен как можно скорее и отправлен с завтрашней почтой.

Вот так Миклош Зала стал главным инженером, а вскоре получил и ордер на трехкомнатную служебную квартиру. Тереза была счастлива. И не только из-за квартиры и повышения Миклоша по службе, сколько из-за того, что мужа полностью реабилитировали. Через два дня в газете появился очерк о Миклоше, где восторженно описывалось его прошлое и сам он представал перед читателями в образе почти легендарного героя и несгибаемого борца за идеалы революции. Далее сообщалось, что факты, изложенные в предыдущей статье, не соответствуют действительности, ибо репортер пользовался непроверенными данными и ложными слухами, за что и понесет соответствующее наказание. Потом следовало интервью с Балинтом Чухаи. Со множеством подробностей он поведал, как двое друзей, Имре и Миклош, действуя по его указанию, совершили покушение на фольксбундовцев. «Только человек, не искушенный в революционной борьбе, или сознательный враг может назвать это героическое деяние детской шалостью», — гневно заключил Балинт Чухаи.

Все были довольны. На фабрике готовились к предстоящим торжествам, обсуждали, какая сумма будет выделена на премии. Никто этого толком не знал, но некоторые уже занимали деньги под будущую премию. О прежних злоупотреблениях как-то постепенно начали забывать. На фабрике теперь действовала новая система оплаты труда, полностью исключавшая саму возможность приписок. Пала Зоннтага и Ирму Шиллер немедленно рассчитали и отправили на пенсию. Ирма откровенно радовалась, что удалось так благополучно выпутаться из этой истории. Пал Зоннтаг места себе не находил от стыда и старался по возможности не появляться на людях. Анико обручилась с Земаком, уволилась с фабрики, и будущая свекровь взяла ее под свою опеку. Слишком тяжело пережила она все случившееся и теперь нуждалась в отдыхе.