Шэн Кэи - Красные туфельки

Когда Юань увидела Наньянь, в глазах главврача появилось странное выражение. Подсознательно она окликнула её, Наньянь обернулась, а Юань, уставившись на неё, помедлила, после чего расстроенно сказала:

— Да нет, ничего, ступай по своим делам.

Такое странное выражение лица… потом Наньянь старалась припомнить его и осознать, что бы это значило. Но в тот момент им и вправду было не до разговоров, так что она и отреагировать как следует не успела.

— Если бы Юань не погибла, я не стала бы снова и снова вспоминать то её выражение лица, — объясняла Наньянь Юнмину.

Уголки её глаз покрывала густая сеточка морщин, но лёгкая улыбка по-прежнему трогала за душу. Только постигший суть жизни человек может улыбаться, говоря о смерти. Солнце мало-помалу садилась, жара спряталась за густыми облаками. Наньянь сходила в комнату за пледом для Юнмина. Она тщательно укутала его, расправив все складочки. Задержавшись у его шеи, она инстинктивно погладила её, отчего Юнмин легонько вздрогнул.

Юань погибла неожиданно. И хотя все люди гибнут неожиданно, главврача Юань, по мнению Наньянь, нельзя было приравнивать ко всем, ведь девушка считала её богиней. Но оказалось, что богини тоже умирают, и происходит это совершенно неожиданно.

Вскоре после той операции в ущелье Юань возглавила группу по транспортировке раненых с поля боя. На свою беду, она наступила на мину. Секунда — и мощный взрыв с разлетающимися комьями земли стал последней церемонией прощания с ней. Наньянь никогда не забудет, как после взрыва рванулась вперёд и увидела Юань, которая, скорчившись, лежала на разорванной в клочья земле. Наньянь отчаянно зарыдала и бросилась к раненой, попыталась осторожно пере вернуть. Вдруг прекрасные глаза Юань посреди кровавого месива широко раскрылись. Она убедилась, что перед ней Наньянь, да, это точно она — слава тебе, Господи, как хорошо, что это Наньянь, — и тогда из последних сил произнесла:

— Не жди… тот сержант Ло… он погиб… в ущелье, я сама видела… не смогла тебе сразу сказать…

Наньянь словно ударило током, её пронзила такая боль, что всё внутри онемело. Юань говорила с трудом, у неё был ещё важный наказ, предсмертный наказ, который потряс Наньянь. Собрав последние силы, Юань заговорила:

— Наньянь, ты хорошая девушка, пообещай мне, что выйдешь замуж за Юя и вместо меня вырастишь Янъян. Ты справишься…

От этих слов Наньянь вконец растерялась, не зная, что сказать. Между тем дыхание Юань ослабевало, но губы ещё продолжали двигаться. Девушка приблизила ухо к этим уже бессильным губам и услышала последние слова Юань:

— Умоляю тебя.

Наньянь разрыдалась, слёзы лились рекой, она изо всех сил кивала головой.

Следующие полмесяца шли проливные дожди, да такие, что казалось, горы вот-вот сровняются с землёй. То был самый тяжёлый период в жизни Наньянь. Ведь она неожиданно потеряла сразу двух человек, которым могла довериться, двух… родных людей. Всегда улыбчивая, она вмиг переменилась, и теперь если вдруг выдавалась свободная минута, она сидела скрючившись, готовая вот-вот расплакаться.

Девушка чувствовала, что осиротела.

Когда дожди прекратились, в госпитале появился заместитель комиссара Юй, он пришёл, чтобы забрать нехитрые пожитки Юань. Наньянь в это время стирала во дворе, увешанном простынями, бинтами, одеждой. Сохнущие вещи покачивались на слабом ветерке, распространяя вокруг запах свежести. Погруженная в свои мысли, Наньянь вдруг подняла голову и краем глаза увидела Юя, который стоял за сушившейся простынёй. Он похудел ещё сильнее, под глазами нависли тяжёлые мешки. Едва их взгляды встретились, он поспешил отвести взор и сконфуженно опустил голову.

Девушка сразу всё поняла. Проницательная Юань наверняка ещё при жизни остановила свой выбор на Наньянь и, скорее всего, обсуждала с мужем, что в случае её гибели эта девушка станет достойной заменой.

Наньянь прикрыла лицо локтем и беззвучно заплакала — у неё не было выбора.

Вскоре после той битвы войска постепенно стали пробиваться на занятую врагом территорию, приближался решающий бой. Во время передышки, когда санчасть стали переформировывать и Наньянь приготовилась к отправке на передовую, её вдруг разыскал Юй. Они встретились в бамбуковой роще, временно служившей местом для палаток, Юй с усилием произнёс:

— Юань говорила, что ты… сможешь полюбить Янъян, сможешь позаботиться о ней…

За этой фразой скрывалось очень многое, однако её нельзя было расценить как исходящее от мужчины предложение женщине. Речь шла об исполнении двумя бойцами последней воли погибшего соратника. Этой ситуации соответствовало не выразимое словами торжественно-печальное настроение. Уже готовая к такому повороту событий, Наньянь, проглотив подступивший к горлу комок, кивнула, тем самым выражая своё согласие. Юй, похоже, почувствовал облегчение и добавил:

— Руководство дало установку всех домочадцев переправить в тыл, вместо того, чтобы быть с бойцами. Ты пока собери вещи и дожидайся завтрашнего дня. Когда будут готовы документы, я пришлю за тобой человека, он доставит тебя в тыл, где тебе подберут работу воспитателя или учителя.

Сказав это, Юй развернулся и пошёл прочь. Наньянь так и осталась стоять, где стояла, не в силах поверить, что вот так запросто была определена вся её дальнейшая судьба. Всё прошло как во время устройства на работу, по-военному разумно и рационально. Она понимала, что Юй торопился быстрее всё уладить перед решающим боем. Он не хотел подвергать её риску, зная, что только в тылу она будет в безопасности.

То был её последний вечер в санчасти. И хотя она, как обычно, занималась своей работой: ухаживала за ранеными, подносила лекарства и воду, помогала во время операций, едва у неё появлялась свободная минута, глаза её гасли, тело становилось ватным и она была похожа на призрак, который бредёт куда ни попадя. Привычные фронтовые будни близились к концу, она пока не знала, хорошо это или плохо. Это следовало бы отметить чем-то вроде новогоднего фейерверка. И пусть бы яркие огни вспыхнули только на мгновение, она навсегда сохранила бы в памяти этот миг. Но никому не было до неё дела. Никто не понимал эту девушку, которая уже завтра станет членом семьи заместителя комиссара.

Но, похоже, Небеса сжалились над ней. В решающий момент в её жизни вспыхнул-таки фейерверк. В их санчасть постоянно поступали раненые, и эта ночь не стала исключением. И вот ближе к полуночи к ним явился боец с раненым на спине. Опустив его на землю, он с трудом перевёл дух. Заместитель главврача только-только отправился прилечь, но, услышав о раненом, набросил одежду и вышел. Осматривая бойца, он спросил пришедшего солдата, что случилось с его товарищем. Тот, с трудом дыша, ответил: