Шэн Кэи - Красные туфельки

— Я его не знаю, мы случайно обнаружили его в горном ущелье, когда переносили припасы. Наш командир, увидав, что раненый ещё дышит, попросил меня доставить его в санчасть. — Вытирая пот, солдат поспешил распрощаться: — Ну хорошо, человека я вам доставил, мне нужно уходить. — Он развернулся и широким шагом пошёл прочь.

Доктор заметил поблизости стоявшую в оцепенении Наньянь и окликнул её:

— Подойди сюда, поможешь!

Девушка, опомнившись, поспешила на помощь и поднесла поближе походный фонарь. Свет упал на лицо раненого, и тут же, словно проявленная фотоплёнка, перед Наньянь отчётливо проступил конкретный образ!

Она, не веря своим глазам, даже оттолкнула доктора и обхватила руками голову раненого, чтобы повнимательнее разглядеть его. Такие знакомые брови, нос, рот… это он! Он! Сержант Ло! Ло Юнмин!

У неё вдруг свело спазмом желудок и всё тело пронзила неудержимая дрожь. Он не умер. Он не умер! Она ведь дала обещание, что дождётся его, а теперь выходило так, что она должна была выйти замуж за другого. Наньянь не поспевала за потоком нахлынувших мыс лей, но одно она поняла точно: он вернулся.

Ло Юнмин лежал без сознания. Проведя осмотр, врач сказал, что у раненого многочисленные повреждения. Наибольшие опасения представляла гематома на голове, из-за чего невозможно было оценить серьёзность ранения. Скорее всего, он разбился, упав с обрыва.

Доктор был так встревожен, что Наньянь решила дежурить у постели раненого. Она перенесла его поближе к окошку, чтобы на его лицо падал лунный свет, тогда, даже если внутри станет темно, она сможет ясно видеть его черты. Долго-долго она не отводила глаз, никогда раньше девушка не осмеливалась так прямо смотреть на него — на человека, которого потеряла и обрела вновь. Долгая тоска, душевные муки, обиды — всё это вместе наконец одолело сдержанность и робость Наньянь. Когда забрезжил рассвет, она проснулась и поняла, что лежит плечом к плечу с раненым. Никогда раньше ей не было так хорошо. И она твёрдо знала, что ничего подобного не испытает, довелись ей выйти замуж за Юя.

— А как же Юй… он ведь пришёл потом? — Укрытый пледом Юнмин поёжился, явно давая понять, что ему стыдно.

Да уж, наверняка ему было совестно, ведь он увёл у заместителя комиссара будущую жену. Ох уж эти мужчины, с одной стороны, хотят обзавестись близкой подругой, а с другой — стремятся к справедливости. Спрашивается, где же золотая середина?

— В полдень появился старина Юй. Он пришёл за мной, чтобы оформить бумаги, но я уже решила никуда не ехать. При этом я не чувствовала себя виноватой. В душе я даже негодовала на главврача Юань, которая ради спокойствия Юя обманула меня, сказав, что ты погиб. Ведь я чуть не вышла за него замуж, представляешь, ещё чуть-чуть — и…

Наньянь улыбалась, снисходительно принимая такую шутку судьбы. В конце концов, за долгие годы она простила Юань, ведь и сама она была женщиной. А женские мысли во все времена одни и те же, и видны они, как на ладони, поэтому разгадать их большого ума не требуется.

За палаткой в зарослях бамбука Наньянь, обливаясь слезами, поведала Юю истинное положение дел. Она знала, что он уже подготовил свидетельство, договорился с солдатом, чтобы доставить её в тыл. Она была огорчена, что стала причиной стольких хлопот, но сбивчиво повторяла:

— Всё это время я ждала его, я всё время ждала его возвращения. Юань сказала, что он погиб, и я считала, что это так. Но он не погиб, он вернулся…

Юй растерянно глядел на Наньянь, меж его бровей залегла глубокая складка, отражавшая ощущение «близкой потери». Из путаной речи Наньянь он понял, что сердце девушки принадлежит другому. И на её любовь уже не стоит рассчитывать.

Пока он стоял и молча слушал её, к ним подбежала санитарка и, сияя от радости, сообщила:

— Наньянь, твой раненый, он очнулся!

Услыхав это, девушка забыла про всё на свете и со всех ног бросилась в палатку. Юй, поколебавшись, последовал за ней.

Перед койкой уже стояли замглавврача и сразу двое медсестёр — редкий случай. Все заметили что-то необычное в поведении Наньянь и поняли, что раненый был человеком важным, по крайней мере, по словам Наньянь. Едва она вошла в палату, все тотчас расступились, и девушка увидела смуглое широкое лицо сержанта Ло, который сидел на своей койке. Распахнув глаза, словно что-то вспоминая, он растерянно посмотрел в её сторону. Шаг за шагом она подходила всё ближе, он же всё силился что-то вспомнить, и даже когда она оказалась рядом с ним и посмотрела прямо в глаза, он по-прежнему выглядел безучастным.

В палатке вдруг повисла тишина — не слышно было стонов, утих доносившийся из леса щебет птиц, казалось далее, все затаили дыхание. В тот момент обращённые друг на друга взгляды молодых людей наполнились сомнениями, и заместитель главврача, вздохнув, произнёс:

— Наньянь, хотя его ранение не представляет опасности, память он потерял и теперь даже не в силах вспомнить, кто он такой.

Сказать, что это было настоящим ударом, значит, ничего не сказать. Слёзы потоком хлынули из глаз Наньянь. Она уткнулась головой в край кровати и зашлась рыданиях. Он вернулся, но сердце его опустело! Все его воспоминания стёрлись, подобно тому, как прибой стирает следы на песке. Где уж теперь ему вспомнить медсестру из полевого госпиталя? И как ему осознать страдания Наньянь?

Никогда раньше девушка не была в таком отчаянии. Окружающие были не в силах её успокоить. Юй ещё сильнее сдвинул брови, он пристально посмотрел на сержанта Ло, потом медленно подошёл к нему и тихо спросил:

— Есть ли при тебе какая-нибудь вещь, которая помогла бы определить, кто ты?

Сержант Ло задумался, после чего с трудом стал ощупывать себя раненой рукой. Медленно он извлёк из кармана потрёпанный, заляпанный кровью блокнот и передал Юю, вокруг которого сразу столпился народ. Тот полистал блокнот, но это сплошь были записи политического содержания, типа правил и уставов народной армии, блокнот раненого ничем не отличался от блокнота любого из солдат. Единственной зацепкой оказалось написанное на обложке имя: До Юн… Последний иероглиф скрывало пятно крови.

— Его имя Ло Юнмин, — обращаясь к присутствующим заявила Наньянь, которая, перестав рыдать, вытирала красные от слёз глаза.

Юй по-прежнему сомневался:

— Чем ты можешь это подтвердить? Недавно ты говорила, что он был сержантом при взводе охраны, который послали в командный пункт на передовую. Но, насколько мне известно, практически все солдаты этого взвода погибли, а тех, кто остался в живых, оттуда эвакуировали вместе с командирами. А с этим солдатом… что могло случиться с ним?

Смутившись, Наньянь задумалась, после чего резко откликнулась: