Шэн Кэи - Красные туфельки

Перед ним стояла санитарка с двумя жидкими короткими косичками, над её заострённым подбородком нависала марлевая повязка. Вероятно из-за худобы, её глаза казались невероятно большими, а обрамляющие их ресницы при каждом взмахе отбрасывали густые тени. Можно сказать, это были лучшие годы Наньянь. И пусть на ней была всего лишь мешковатая военная форма, и пусть она с утра до вечера не снимала с лица повязку, и пусть даже сама она не выделяла себя среди других сослуживиц, однако ничто не давало повода усомниться в её привлекательности, она словно пропиталась тонким ароматом диких горных акаций, который густо распространялся вокруг.

Наньянь очень трепетно относилась к этой части своего повествования, именно так она и должна была выглядеть. Возможно, из-за убедительного тона, а возможно, Юнмин действительно начинал что-то припоминать, но всякий раз, когда рассказ повторялся, он безошибочно реагировал именно на такое описание её внешности, что всегда очень трогало Наньянь.

— Ты кого-то ищешь? — снова спросила солдата Наньянь.

Однако, едва раскрыв рот, она пожалела, что задала такой вопрос.

На лице солдата появилось страдальческое выражение. Наньянь поняла, что он не то чтобы кого-то ищет, скорее он боится найти кого-то. Другими словами, он приходил сюда, чтобы получить отрицательный ответ. Он был таким непосредственным: сколько людей умирает каждый день на поле боя, и никто не знает, где их хоронят, и только часть умерших оказывается в госпитале.

Наньянь подумала об этом, но сказать не сказала. В глазах бойцов женщины были заносчивыми гордячками, которые держались обособленно. И уже одно то, что кто-то отваживался посмотреть в сторону женщины, пусть и не красавицы, было достижением. Если же взрослому мужчине при попытке сближения давали резкий отпор, у него надолго оставался неприятный осадок. Об этом рассказывала их главврач Юань, которая просила санитарок относиться к солдатам помягче. Несмотря на свои семнадцать лет Наньянь была девушкой понятливой.

— Тот, кого ты искал… точнее, тот, кого ты не хотел найти, как он выглядит? Я могла бы тебе помочь.

Сказав это, Наньянь совершенно не подумала, насколько наивной выглядит сама. Парень благодарно улыбнулся и снова посерьёзнел. Он замахал руками, провёл по лицу, словно пытаясь описать кого-то, в конце концов оставил эти попытки и просто сказал: «Он такой же, как я», после чего снова, как бы извиняясь, уставился на Наньянь. Они стояли совсем рядом, но в его взгляде было такое почтение к Наньянь, словно она была недосягаемым изваянием. Наньянь уловила скорбь в его голосе. Ну как ещё он мог описать кого-то? Практически все, кто сейчас ещё воевал или уже лежал здесь, похожи на него. Ну как тут кого-то найти? Вчера, сегодня, завтра, неважно, когда ещё, каждый день мелькают одни и те же лица, как уловить разницу? Наньянь вздохнула.

Так, можно сказать, и состоялось их знакомство. У них в госпитале лежал один важный начальник, никому не разрешалось выяснять его звание, должность или имя. И поскольку информация о нём считалась конфиденциальной, все привыкли называть его просто «начальник». А этот молодой солдат, будучи сержантом, отвечал за его охрану и безопасность. Начальник был нетерпеливым пациентом, чуть что, выкрикивал: «Сержант Ло! Сержант Ло!» Так ей стала известна его фамилия, но она никогда не интересовалась именем молодого человека, поскольку воспринимала его как часть начальника, а значит, и как часть тайны. А вот сержант Ло, напротив, исподтишка поглядывал на неё. И поскольку они уже дважды сталкивались, при очередной встрече он неизменно приветствовал её. В третий раз он вдруг обратился к ней по имени: «Цзян Наньянь!» В тот момент девушка, ухватив корыто с мокрыми простынями, собиралась отнести их сушиться на южный склон. Услыхав оклик сержанта Ло, она вдруг непонятно почему покраснела, но, совладав с собой, кивнула и, согнувшись, пошла прочь со своим тяжёлым корытом, перекосившим её фигуру.

На самом деле их встречи в госпитале нельзя было назвать содержательными, можно сказать, случайные столкновения. И если не считать встреч у «того ряда» погибших, то хватило бы пальцев одной руки, чтобы пересчитать их все. Пару раз они искали вместе. Подсев к трупам с разных сторон, Наньянь приподнимала с лица умершего покрывало, а сержант Ло после внимательного осмотра заключал: «Не он». Тогда она накрывала труп и переходила к следующему. В госпитале Наньянь уже вдоволь насмотрелась на мёртвых, поэтому относилась ко всему спокойно. На этот раз они не нашли среди покойников знакомого сержанта Ло, так что он мог вздохнуть с облегчением.

Однако потом сержант Ло признал одного солдата. То был уже опытный служака, который в своё время научил его, зелёного новобранца, стрелять. Когда сержант Ло замер перед его трупом, Наньянь сразу всё поняла и тихонько отошла. Через некоторое время она отправилась за лекарствами и снова оказалась на заднем дворе госпиталя. Сержант Ло по-прежнему был там. Осторожно и в то же время старательно он приводил умершего товарища в божеский вид, убирал сухие былинки, поправлял съехавшую на бок голову. Так он и сидел, преклонив колени, плечи его то и дело вздрагивали в беззвучном плаче, небольшой шрам на шее тоже подёргивался. Словно в бреду, Наньянь подошла к нему и слегка прикоснулась к его шраму своими загрубевшими руками. И тут у неё защемило сердце: она ощутила, как под кожей рубца идёт кропотливый процесс затягивания раны, мощный кровоток, чуть щекоча, стремительно проходил прямо под её пальцами. Эти грёзы средь бела дня прервал резкий порыв ветра, и её бросило в холодный пот! Да-да! Ей действительно хотелось его погладить! Погладить кожу мужчины! Её захлестнуло чувство неодолимого стыда, перед которым она оказалась совершенно бессильной.

Чтобы наказать себя за преступные мысли в последующие несколько дней Наньянь работала не покладая рук. Избегая разного рода случайных встреч с сержантом Ло, в душе она всё-таки нашла вескую причину, чтобы увидеться с ним: следовало оставить ему шанс под предлогом, что и сама она будет разыскивать своих боевых товарищей.

Обстоятельства изменились, подобно внезапному дождю в горах. Приближался решающий бой. Когда сержант Ло нашёл Наньянь, до его отъезда осталось лишь двадцать минут. Услышав это конкретное «двадцать минут», Наньянь подняла голову и почувствовала напряжение, исходящее от стоящего перед ней сержанта. Юность, которая пришлась на его годы и таких, как он, была вся перековеркана. Каким же тесным казался этот холст размером в двадцать минут, чтобы успеть до мелочей запечатлеть на нём все сокровенные чувства! Однако сейчас в его взгляде не было обычной подавленности, напротив, от него исходила твёрдая решимость. Ему предстояло вместе с начальником срочно отправиться на передовую для ответственного сражения. Начальник уже написал простое и сдержанное прощальное письмо с просьбой передать его родным. Сержант Ло не сказал, написал ли он такое письмо, но во всяком случае на его лице лежала печать прощания.