Татьяна Беспалова - Похищение Европы

— Алло! — Патриция выхватила из кармашка вибрирующий мобильник. — Джером! Я скоро буду! Я на мосту Умберто! — It’s good! [28] Это хорошо! (англ.) — пророкотал Джером в ответ.

— Тут так много машин! Сейчас горит зелёный свет и я не могу перебежать через Лунготевере Тор ди Нона [29] Название одной из улиц района Лацио. . Зато здесь тень, а потом мне придётся бежать по жаре. Мои сандалии… — трещала Патриция.

— Я выслал за тобой своего человека. Смотри внимательно и увидишь чёрную немецкую машину. Шикарную. Ой, забыл название лейбла!.. На таких любят ездить русские бонзы средней руки. Четыре колечка на радиаторе. Водитель — сущий азиат, но не русский. Он уже где-то неподалёку от тебя!

Джером, так же как Патриция, любил поговорить. Пусть даже и по телефону. Автомобили римлян сигналили друг другу и газовали в унисон их трескотне. Где-то внизу, за парапетом каменной набережной лениво катил свои воды зелёный Тибр. Патрицию не назовёшь дурочкой. Она мигом опознала чёрный «Ауди». Лоснящийся, огромный, он перемещался вдоль кромки тротуара. Дома и кроны каштанов уплывали назад, отражаясь в его лакированных поверхностях. Блики на лобовом стекле не помешали Патриции разглядеть и седую, с черными прядями бороду водителя. В ряду разноцветных, пыльных малолитражек чёрный «Ауди» казался китом в окружении аквариумных рыбок. Выхлоп монстра мощной струёй вырывался из блестящих труб. Знойный воздух Вечного города нипочём не хотел растворять его. Патриция несколько раз звонко чихнула, когда серое облако достигло её ноздрей.

— Вы женщина Джерома? — бородатый водитель «Мерседеса» говорил на итальянском языке с едва заметным акцентом. — Патриция?

Патриция со всем возможным вниманием уставилась на собственное отражение в зеркальных стеклах его очков.

— What? [30] Что? (англ.) — растерянно переспросила она.

— Джером — муж? — спросил водитель.

Патриция ответила, но её голосок заглушило отчаянное гудение клаксона синего «Пежо», пристроившегося следом за чёрным монстром.

— Садись. Джером велел доставить, — сказал водитель.

Патриция отрицательно покачала головой.

— Тут пешком восемьсот метров.

— По жаре! — водитель ослепительно улыбнулся.

Парень, управлявший «Пежо», уже выскочил на тротуар.

— Оборзели совсем! — возопил он. — Полон город проклятых мусульман! Скоро нас будут бить шариатские патрули! Куда катится Рим?! Наш город превращается в девятый круг Дантова ада! Паркуются в левом ряду Лунготевере Тор ди Нона! Дикари!

Случайный прохожие слева и справа от Патриции с любопытством рассматривали парня, а он, воодушевлённый всеобщим вниманием, верещал всё громче.

— Да он педик… — задумчиво произнёс старикашка в соломенной панаме.

— Вы не политкорректны, сеньор, — проговорила дородная дама в штапельном платье. — Надо говорить: гей.

Патриция подвинула парня бедром, распахнула заднюю дверцу и погрузилась в прохладное нутро огромного «Мерседеса».

— Поехали. Виа дель Корсо четыреста один… — она на минутку задумалась. — Нет! Четыреста три!

Она видела, как стекло водительской двери поплыло кверху. Тонированная поверхность умерила блеск солнечных лучей, заглушила голоса прохожих и вопли водителя «Пежо». В машине стало ещё прохладней. Водитель приглушил звук магнитолы. Навязчивое мяуканье восточного напева сделалось еле слышным.

— Вам ведь не понравятся наши нашиды… — проговорил он.

Ореховые глаза Патриции время от времени сталкивались с его чарующе синим взглядом в зеркале заднего вида. Она провела ладонью по мягкому ёжику на своей голове. Так продолжалось, пока не пропиликал мобильник. Патриция провела пальчиком по дисплею и прочитала новое сообщение Джерома: «Постарайся присмотреться к водителю. Он может оказаться полезен для нас».

Несколько лёгких прикосновений и её ответ улетел в эфир. Он состоял всего из одного короткого словца: «Уже». Джером прочитал кратчайшее из посланий через несколько секунд после отправки. Джером ждал Патрицию.

Проклятая привычка сутулиться. Увлекаясь, она неизменно забывала об осанке. Вот и теперь она скрючилась на скользкой, кожаной поверхности заднего сидения «Мерседеса» так, что смуглые колени оказались на уровне глаз. Стороннему наблюдателю, которым в данном случае мог быть и водитель, её поза могла бы, теоретически, показаться сексуально привлекательной. Патриция гордилась своими ногами: стройные как колонны дорического ордера, кожа смуглая, глянцевая, идеально гладкая. Патриция считала ноги наиболее привлекательной частью своего тела и всегда выставляла их напоказ, а интеллект, наоборот, приучилась не демонстрировать. Теперь она водила пальцами по дисплею телефона, просматривая корреспонденцию в почтовом ящике, и не спешила заводить разговор с новым работником Джерома. Среди прочего она перечитала и записку, полученную вчера. В электронном послании Джером сообщал ей о приобретении автомобиля представительского класса и новом водителе-афганце, который хоть с виду и диковат, но чрезвычайно услужлив и прекрасно владеет, помимо итальянского, ещё и английским языком. Джером нанял его ещё в Лондоне, но уговорил на время переехать в Рим. Патриция подняла голову. Водитель рассматривал её в зеркало заднего вида. Седая борода, весёленькая шапочка прикрывает коротко стриженую макушку, глаза удивительного холодного синего оттенка — в целом вполне приличный пуштун. Вероятно, давненько живёт в Европе и вполне адаптировался. Конечно, Рим это совсем не Лондон. Здесь больше привержены традиционному христианству. В Италии слишком много католиков и совсем мало атеистов. Неужели этому человеку удаётся сохранить традиционный, присущий культуре его предков, быт? Неужели его жена носит чадру или хиджаб? Да и одна ли у него жена? Надо о чём-нибудь его спросить. Продемонстрировать участие. На каком же языке к нему обращаться?

— You’ve recently been in Rome? How did you get settled? Is the family satisfied with the new conditions of life? You have a big family? Children? Wife… or Wives? [31] Вы ведь недавно в Риме? Как устроились? Семья довольна новыми условиями жизни? У вас большая семья? Дети? Жена… или Жены? (англ.)

Он заговорил с ней по-итальянски. Добросовестно и толково ответил на каждый её вопрос.

— Большая ли у меня семья? У моего деда был брат. Их было двое в целом мире. Теперь нас 190 человек.

— Ооо! — Патриция вытянула губы трубочкой. — Вы действительно хорошо говорите по-итальянски. Лучше, чем сеньор Джером.

— Сеньор Джером? — широкие плечи водителя затряслись.

Он смеялся. Передний парктроник пищал. Перед поворотом с Лунготевере Марцио на Виа Томачелли образовалась пробка. Патриция опустила стекло.