Кэтрин Айзек - Я, ты и все, что между нами

– Самая главная, – не согласилась я.

Адам посмотрел сквозь лобовое стекло на туманный солнечный свет, не в силах взглянуть мне в глаза.

– Я не хотел быть отцом, потому что был напуган и незрел, но я не хотел признавать этого. Я должен был измениться, когда ты забеременела. Но не сделал этого. И я усугубил ситуацию, когда оставался в стороне после рождения Уильяма.

Я прикусила губу.

– И я не особо подпускала тебя.

– Ты ничего не говорила, а я просто ни в чем не был уверен, Джесс. Даже твоя мама считала, что мне следовало свалить, исчезнуть с лица земли. Я знал, что только испорчу все, если бы до этого дошло.

Я нахмурилась:

– Почему ты решил, что мама так думала?

Он сжал челюсти:

– Я заявился к вам с Уильямом в больницу непонятно откуда. Она разочаровалась во мне. Честно говоря, она до смерти пугала меня. Раньше мы так хорошо с ней ладили, она всегда была доброй женщиной, которая заставляла каждого чувствовать себя желанным гостем в ту же секунду, как только человек переступал порог. Когда я увидел, как сильно она возненавидела меня…

– Она не ненавидела тебя, Адам. Не стану скрывать, ты не нравился ей после той ночи. Но те приступы ярости… они были проявлением ее болезни. Это была не она.

Он смотрел прямо перед собой, царапая нижнюю часть руля большим пальцем.

– Как бы там ни было, это стало одним из тех фактов, которые дали мне понять, что мы с тобой просто не должны быть вместе. Что я должен убраться с вашего с Уильямом пути и сделать что-то со своей жизнью. Я был идиотом.

– Я тоже сожалею об этом, поверь.

При мысли о том, что Адам так долго хранил этот секрет, зная, что я столько лет таила на него совершенно необоснованную обиду, я потеряла дар речи.

– Послушай, Джесс. Мне правда пора ехать. Я уже опоздал на двадцать минут. – Он повернул ключ, чтобы завести двигатель, и ждал, пока я вылезу из машины.

Но я не хотела уходить.

Вместо этого я потянулась к нему и коснулась его руки. Затем я расстегнула ремень безопасности и наклонилась к нему, обхватывая его лицо обеими руками. Его глаза снова казались молодыми и светящимися от чувств. Сначала я нежно поцеловала его, едва касаясь кожи его губ, потом он приоткрыл рот и позволил мне проникнуть в него. Я отстегнула и его ремень безопасности.

– Что происходит?

Я снова поцеловала его, прежде чем ответить, – его губы всего в паре сантиметров от моих:

– Как? Ты чем-то недоволен?

– Нет! – воскликнул он. – Совершенно точно нет. Конечно, продолжай. – Отклонившись, он посмотрел на часы. – Хотя… может быть, после моей встречи…

Тогда я поцеловала его глубже и крепче, и он тотчас же ответил, притягивая меня к себе. Затем он остановился и пристально посмотрел на меня. Его грудь вздымалась.

– Ладно, – сказал он отрывисто. – К черту встречу. Я напишу ему, что у меня спустило колесо.

Я рассмеялась, а он вытащил ключ из замка зажигания и открыл дверцу машины – я сделала то же самое. Мы поправляли на себе одежду, идя по траве к коттеджу Адама.

Мы зашли в коттедж, и дверь за нами захлопнулась. Я прижалась спиной к деревянной стене, он переплел свои пальцы с моими и оставил дорожку из поцелуев на моем лице и шее. Его губы были горячими, мягкими и нежными. Я расцепила руки и провела ими по его рубашке, очерчивая контуры его ребер, чувствуя, как волна за волной нарастает во мне желание. Я добралась до ворота его рубашки, но он был нетерпелив и снял ее через голову, расстегнув лишь две первые пуговицы.

Вид его обнаженного торса вызвал горячую пульсацию желания во мне. Соленая влажность его кожи. Атлетические формы его мускул. Темные волоски на ключицах.

Я начала целовать его грудь, но он нежно поднял мою голову и начал расстегивать мою блузку, следя за тем, как она сползает с моих плеч. Когда наша одежда оказалась на полу, он взял меня за руку и повел в спальню.

Я не знаю, почему секс с Адамом всегда был лучше, чем с кем-либо другим. Возможно, он просто чрезвычайно хорош в этом. Но когда мы вместе, между нами возникает волшебная химия, которой никогда не было с другими.

Пока яркое солнце льется потоком через окна, Адам занимается со мной любовью так же, как и всегда: как будто это в первый и в последний раз. Как будто каждый миг так же ценен, как сама жизнь.

Когда все закончилось, я положила голову ему на грудь, а он гладил кожу вдоль линии моего подбородка, и от его касаний меня бросало в дрожь. Он был непривычно молчаливым.

– Все в порядке?

– Да, – ответил он. Потом добавил: – Нет.

Я подняла голову:

– Давай, выкладывай.

Он приподнялся на локте и после небольшой паузы заговорил:

– Ты снова скажешь мне, что жалеешь об этом?

Горькая улыбка появилась на моем лице.

– Нет. – Я приподнялась и легко поцеловала его в губы. – Нет, я не жалею об этом. С чего бы мне жалеть после двух оргазмов?

Я была отчаянно легкомысленной, решив обойтись без высокой драмы. Но несмотря на то что он улыбался, он не казался успокоенным.

– Вот только не надо так открыто гордиться собой, – сказала я с легким нажимом.

– Почему? Ты рассчитывала на три? – Потом он серьезно взглянул на свои руки. – Слушай, я рад, что у тебя было два оргазма. Но я хочу, чтобы это было чем-то большим.

Я расслабила плечи:

– Так и было, Адам. Это определенно было чем-то большим.

– Тогда я должен спросить у тебя кое о чем. – Он убрал мою руку и встал на колени напротив меня, предусмотрительно прихватив подушку, чтобы прикрыть свое достоинство. – Джесс, я люблю тебя.

У меня почти остановилось сердце. Я не могла позволить себе поверить в эти слова – слишком много безрассудства для одного дня.

– Адам, дело в том, что…

– Я не закончил. Я хочу жениться на тебе.

У меня отвисла челюсть:

– Адам, ради бога, успокойся.

– Я знаю, что это звучит неожиданно, – настойчиво продолжал он, – но это не так. Я любил тебя с самого начала.

– С самого начала ты даже не замечал меня.

– Ты придираешься к деталям. Главное не это. Я люблю тебя. Я любил тебя каждое мгновение, когда мы были вместе, что бы ты ни думала, и я потратил десять лет, пытаясь забыть тебя. Встречаясь с женщинами, которые, как я надеялся, смогут хоть немного походить на тебя, а потом месяцами, неделями осознавая, что ни одна из них никогда бы не смогла.

Чувства сражались за место в моей голове. Я потеряла дар речи.

– Я понимаю, что это самое неудачное предложение. У меня нет кольца, я не подготовил речь, я сделал все неправильно. Но у меня есть одно оправдание: я говорю совершенно серьезно. Каждое слово.

Не было похоже, чтобы он шутил.

– Ты выйдешь за меня, Джесс? – повторил он. – Я опущусь на одно колено, если это поможет.

– Это необязательно, Адам. Не тогда, когда твои яйца на виду.