Ведат Кокона - По волнам жизни

Правительство приняло меры предосторожности из страха, как бы население столицы не хлынуло к дворцу и не захватило его, хотя люди, уже не один год угнетаемые королем, пришли на этот раз только потребовать оружия для защиты родины от опасности.

Утром следующего дня, в среду пятого апреля, в Тиране прогремел двадцать один пушечный выстрел, возвещая о рождении принца-наследника {125} 125 …возвещая о рождении принца-наследника… — Имеется в виду единственный сын А. Зогу Лека, рожденный в браке с венгерской графиней Геральдиной Аппоньи. . Но это почти не произвело впечатления на обеспокоенный народ. Встревоженные горожане снова собрались перед зданием ратуши на площади Скандербега. Расстроенные и взволнованные, они вновь требовали у правительства правды об истинном положении в стране. Правда, в сегодняшнем номере газеты «Дрита» появилось Заявление Албанского Телеграфного Агентства, которое внесло кое-какую ясность. В Заявлении говорилось следующее:

«АЛБАНИЯ НИКОГДА НЕ ДОПУСТИТ, ЧТОБЫ ЕЕ НЕЗАВИСИМОСТЬ И ТЕРРИТОРИАЛЬНАЯ ЦЕЛОСТНОСТЬ ПОДВЕРГАЛИСЬ КАКОЙ-ЛИБО УГРОЗЕ.

Опубликованные сегодня сообщения некоторых иностранных газет и радиостанций об установлении протектората Италии над Албанией не имеют под собой никакой почвы. Албания никогда не допустит, чтобы ее независимость и территориальная целостность подвергались какой-либо угрозе».

Это коммюнике несколько успокоило встревоженных людей: если ходившие слухи и отражали в какой-то степени реальную ситуацию, то правительство все-таки обещало принять надлежащие меры и гарантировало безопасность страны.

Горожане толпились возле ратуши и с волнением ждали, когда с балкона мэрии им наконец растолкуют, что надо предпринять в этот тревожный для родины час.

А мэр, выйдя на балкон, обратился к народу с такими словами:

— Жители столицы! Милостивая судьба даровала мне высокую честь и великую радость сообщить вам сегодня счастливое известие, которое вы ждали с огромным нетерпением.

— Э-э-э, да уж не о рождении ли наследника он говорит?

— Об этом, должно быть… Тише, может, и скажет что-нибудь дельное…

— Народ Албании! Твоя мечта сбылась! Династия, основанная нашим Великим королем, Спасителем и Реформатором, династия Зогу Первого, увековечена! Радуйся и ликуй, албанский народ! Небо послало Албании наследника королевского трона, трона, покрытого славой Скандербега и Зогу!

— Что он такое говорит?

— Да говорит, чтобы ты ликовал, не знаешь разве — наследный принц родился!

— Ах, чтоб его! Пусть ликует сам, чтоб ему лопнуть от ликования…

— Принц-ангелочек появился на свет сегодня в три часа ночи в Королевском дворце. Наследный принц, которого ты, албанский народ, ждал с таким нетерпением!

— Эй, осел, говори нам о наших бедах!

— В жилах этого крошки течет кровь Дьердя Кастриота-Скандербега {126} 126 Дьердь Кастриот Скандербег — национальный герой албанского народа (настоящее имя — Дьердь, или Георг, Кастриоти; 1405—1468), полководец, возглавивший народное восстание 1443 г. и освободивший часть албанской территории от османского владычества. и Ахмета Зогу. Королевский наследник, благословляемый всей нацией, пребывает в полнейшем здравии…

— Слава богу, что ты нам это сообщил, а то мы, грешные, места себе не находили…

— …к безграничной радости августейших родителей, королевского семейства и всего албанского народа. Точно так же и Ее Величество, августейшая мать наследника, наша обожаемая королева, к которой обращены по этому торжественному случаю пожелания и поздравления, идущие от сердца всех албанцев…

— От сердца твоей матери, чтоб тебе…

— …тоже чувствует себя хорошо. Их Величества король и королева, как и все королевское семейство, испытывают величайшее счастье от того бесценного дара, который им и нашей Албании ниспослало благословенное небо.

— Поставь богу свечку, — сказал кто-то. Многие рассмеялись.

Мэр отдышался немного, поправил на носу очки и, рисуясь перед публикой, возгласил:

— Его Величество король, одаренный непревзойденными качествами гениального государственного деятеля, и Ее Величество королева, наделенная самыми прекрасными чертами характера, благородством и просвещенностью, Их Величества, оба замечательные воспитатели, передадут принцу-наследнику все свои достоинства и вырастят его во славу, во благо и счастье нашей любимой Албании…

Да здравствует Его Величество Зогу Первый, король албанцев!

Да здравствует Ее Величество королева Геральдина!

Да здравствует наследник престола!

Народ забушевал. Он ожидал услышать совсем другое. Громкий голос из самой гущи крикнул:

— Да здравствует Албания!

И тут толпа, не сочтя нужным славословить короля, королеву и наследника, взревела, как бушующий океан:

— Да здравствует!

Тот же голос, принадлежавший юноше в лицейской фуражке, опять зазвенел над площадью:

— Да здравствует народ Албании!

Толпа единодушно подхватила:

— Да здравствует!

Юноша поднял руку и крикнул:

— Ну а теперь все во дворец!

Людская лавина тронулась с площади Скандербега к дворцу. В первых рядах процессии шагали гимназисты и студенты Технического училища. За ними — воспитанницы Института Королевы-матери. Несли знамена и пели песни. А следом валил народ.

Полагая, что это спешат поздравить его с рождением наследника, король отдал приказ жандармам своей гвардии не задерживать людей. Толпа ворвалась в дворцовый парк, остановилась у главного подъезда и закричала:

— Да здравствует Албания! Да здравствует албанский народ!

В это время король и его сестры уже стояли на балконе и улыбкой приветствовали собравшихся. До короля наконец стало доходить, что вся эта многоликая толпа явилась сюда не ради его наследника. А окончательно он убедился в этом, когда услышал гремевшие в гуще толпы голоса молодежи:

— Оружия! Оружия!

Перед ним бушевал тот самый албанский народ, который ему удавалось обманывать в течение всех пятнадцати лет своего жестокого правления. Чего добивались они, эти люди? Они требовали оружия для защиты своей родины. Он обманул их всех, давно уже продал вместе со страной, надругался над ними и продолжал издеваться теперь, в трудный для нации час. От короля ждали правды, а он с невиданным самодовольством ликовал, празднуя рождение наследника.

— Оружия! Оружия! — ревела толпа. Король незаметно, как тень, исчез с балкона.

Весь этот день, будто в насмешку, все репродукторы столицы вместо призывов к обороне отечества, стоявшего на краю бездны, передавали колыбельные, убаюкивая новорожденного принца.

На следующий день, в четверг шестого апреля, на первой странице газеты «Дрита», опять словно издеваясь над народом, поместили большие фотографии Зогу и королевы Геральдины. Король, в венгерской гусарской форме с галунами, с орденской лентой через плечо и наградами на груди, сидел, положив руки на колени, придерживая правой кивер и устремив прямо перед собой уверенный взгляд сердцееда. Геральдина, в жемчужной короне на волнистых каштановых волосах, в белом меховом палантине, слегка повернувшись направо, в сторону мужа, смотрела на него с затаенной печалью и словно говорила: «Ах, супруг мой, какое несчастье!» Газета пестрела заметками о вчерашнем событии, о блестящей речи мэра с балкона ратуши и о проблемах международной политики. Но ни одного слова не говорилось о том, что тревожило весь албанский народ, — о дальнейшей судьбе государства. Громкоговорители надрывались от колыбельных. Король продолжал издеваться над народом.