Донна Ванлир - Рождественская надежда [litres]

– Скажи об этом своей маме, пусть позаботится, – ответил Чез, вручив ему упаковку кексов.

– О-о! – расплылся Донован в улыбке. – Так-то лучше! – И он принялся танцевать, будто поймал мяч в очковой зоне. – Дай пять!

Чез хлопнул ему по ладони.

– Бьешь вверх!

Он поднял руку над головой, и Чез хлопнул еще раз.

– Бьешь вниз! – И Донован убрал руку, не дав по ней ударить. – Тормозишь!

Дурацкие шутки и болтовня без умолку сводили Чеза с ума, и все же, как ни странно, ему нравилось возиться с мальчиком.

– У тебя будет елка? – спросил Донован, разламывая кекс.

– Нет, а у тебя?

– Тоже нет, но мисс Глори дала нам с мамой большой рождественский куст, – сказал мальчишка, запихивая в рот кусок кекса. – Я ей говорю: мисс Глори, Санта не положит подарки под куст! А она отвечает, что у детей с другой стороны мира нет и куста. Это правда?

– Ну да, правда, – кивнул Чез, наливая горячий кофе в одноразовый стаканчик.

– Что же они делают? Наряжают цветок или початок кукурузы?

– Не знаю. Как-то справляются.

– А ты что наряжаешь?

– Ничего. Я не праздную Рождество.

– Почему? – удивился Донован. – Ты что, не веришь в Санта-Клауса?!

– Я верю в дух Санты.

– А ты приходи ко мне домой. Может, Санта оставит что-нибудь и для тебя под моим кустом. Он ведь узнает, что ты ко мне придешь, потому что вообще все знает.

Чез и забыл, как можно встречать Рождество не в одиночестве.

– Я буду занят в этот день, но спасибо за приглашение.

Запихивая в рот последний кусочек кекса, Донован подбежал к видеомониторам.

– Отведи меня в мастерскую Санты!

– Тебе нельзя быть в зале.

– Я не буду в зале, я буду в мастерской Санты! – Схватив Чеза за руку, мальчишка потянул его к выходу. – Ну пойдем, покажешь мне!

Отговаривать Донована не имело никакого смысла, он бы сбежал сам, стоило Чезу отвернуться. Никто не заметил, как, миновав стеллажи с детской одеждой, мальчик проскользнул в отдел игрушек: Ларри, Карла и Моника были занятый уборкой в других залах. Увидев мастерскую, Донован засиял. Перед ним стоял маленький красный домик с крышей из пастилы и желейных конфет, с окнами из глазури и с дверью в виде шоколадной плитки. В садике вокруг сверкали леденцы, по сторонам от входа прилепились пряничные человечки, а ручка двери была сделана из гигантской карамельной тросточки. Донован влетел внутрь – в пустое помещение, сколоченное из фанеры и брусьев.

– А где же игрушки?

– Санта здесь ничего не делает. Посмотри, как тут тесно. Сюда он приходит, только чтобы узнать, что дети хотят на Рождество, а дальше передает заказы… ну, ты сам знаешь, своим эльфам.

Донован закрыл дверь и разочарованно уселся на пол.

– Ты приходил сюда попросить подарок на Рождество?

– Нет.

– Если бы я тут работал, – рассуждал Донован, открывая и закрывая дверь ногой, – я бы сказал Санте, что хочу игрушки, с которыми весело будет играть. Не ерунду какую! А для мамы попросил бы накладные ногти, она о них мечтает. Еще я сказал бы ему, что хочу папу.

Чез не знал, что говорить в таких случаях.

– Давай пойдем уже, – сказал он, посмотрев на часы. – Поздно.

Распахнув белую калитку, мальчик вышел за ограду и последовал за ним.

– Поиграем сегодня в супермена или Человека-Паука?

– В Человека-Паука. Только быстро, тебе пора спать.

– Но глаза у меня еще открыты! – Донован задрал голову, чтобы Чез смог в этом удостовериться. – Смотри!

– Да, я вижу, а должны быть закрыты. Ты еще маленький.

– В душе я большой.

Чез вздохнул. Зачем он вообще спорит с пятилеткой?

Когда они зашли в комнату охраны, Чез испуганно воскликнул, указав на мониторы:

– Отдел товаров для дома обчистил зловещий Снейк Айз Макквин. Что же нам делать?

Донован залез на стол и стал изображать, как карабкается на стену.

– Я помогу!

Спрыгнув со стола, он вступил в схватку с воображаемым врагом и, связав его, оставил лежать посреди комнаты.

…Когда Чез уложил мальчика на диван, Донован взял его за руку.

– Ты у меня теперь как папа, да?

Чез будто удар под дых пропустил. Как можно принять за отца парня, который всего лишь угостил тебя сэндвичем с арахисовым маслом?

– Нет, какой же из меня папа.

– Ты мог бы быть папой!

– Не мог бы.

Он в жизни не делал ничего такого, что подобает хорошему отцу.

– Можно я все время буду у тебя ночевать?

Чез понял, что разговор пора заканчивать.

– Нет. Пусть твоя мама поищет кого-нибудь другого, кто будет с тобой сидеть. Я тут долго не задержусь.

– Куда ты пойдешь? – спросил Донован, привстав с постели.

– Не знаю. Куда-нибудь. Но для этого сейчас мне нужно заработать денег.

Мальчик отвернулся к стене и повыше натянул одеяло.

– Мама говорит, что мужчины всегда уходят.

Не найдя, что ответить, Чез просто вышел из комнаты. Ему захотелось пива, и он решил узнать время. До конца смены оставалось четыре часа.

Мимо проходила Карла в розовом халате уборщицы.

– Можешь зайти. Только-только свет выключил.

Она покачала головой и собралась уходить.

– Карла, – внезапно остановил ее Чез, – Донован – чудный мальчик.

Девушка молча кивнула. Только сейчас Чез заметил, какая она миниатюрная, не выше пяти футов ростом, бледная и уставшая; круги под ее глазами были чуть ли не темнее самих глаз. Распущенные волосы смягчили бы черты лица, но она всегда ходила с туго завязанным хвостиком.

– Он забавный и совсем не глупый, – добавил Чез.

– Да, не в меня пошел, – сказала Карла, направляясь к лестнице у служебного входа. – Да и внешне на меня не похож.

Они молча стояли на верхней площадке лестницы. Над дверью черного хода висела огромная лампочка, освещавшая крыльцо холодным металлическим светом. Карла закурила, и вокруг ее головы серой лентой заклубился дым.

– А отец Донована живет здесь?

Она кивнула.

– Они общаются?

– Плевать ему на Донована.

Чтобы согреться, Чез сложил руки на груди.

– Как можно наплевать на сына? – вырвалось у него.

Карла взглянула на Чеза, и впервые за время их знакомства ее лицо смягчилось.

– Ты не похож на местных.

– А на каких похож?

– На каких угодно, только не на местных, – пожала она плечами.

– Я много где успел пожить.

– Не любишь задерживаться на одном месте?

– Вроде того.

Глубоко затянувшись, Карла выдохнула дым в сторону лампочки.

– Где твоя семья?

– Мои родители умерли. Я был единственным ребенком.

Она кивнула.

– Скучаешь по ним?

– Особенно в это время года. Сегодня Донован собирался передать Санте, что на Рождество ты хочешь накладные ногти.

Карла рассмеялась, облокотившись на металлические перила.

– В детстве ты праздновал Рождество с родителями?

– Да, конечно.