Маргарет Грэм - Истерли Холл [litres]

Они миновали придорожные кафе, но не заходили внутрь, а на второй день их погрузили в вагон для перевозки скота. И пока старый паровоз с лязгом тащил их тридцать миль, они все спали. Джеку снилось, что он перестраивает ряды солдат, правое плечо вперед, левое плечо вперед, отдает команду рыть траншеи, а потом они маршируют, маршируют, пока наконец все не начинают действовать как один. Но есть исключение: Роджер по-прежнему поворачивает направо, когда надо налево, а в каждом кармане у него по голубю. Джек вздрогнул и проснулся – поезд свернул на боковой путь. Как хорошо, что он проснулся, и слава богу, Роджер по-прежнему рядом с Брамптоном, как и положено камердинеру. Вот дела, слуга идет на войну вместе с хозяином.

Этой ночью они, в одну секунду сожрав консервы, спали в амбаре, не обращая внимания на крыс. К концу следующего дня они добрались до Фрамери [41] Фрамери́ – коммуна в Валлонии, Бельгия ( прим. пер. ). , и все население приветствовало их громкими криками. Они снова должны были ночевать в амбаре, и Джек увидел, как капитан Уильямс собрал других офицеров, и они скинулись и купили бочку пива для солдат. И в это мгновение Джек вдруг понял, что за этими типами он пойдет на край света и вместе с ними встретит все, что ни выпадет на их долю.

Полевая кухня сварила им суп, а сверх того им снова дали консервы. Мозоли затянулись, и весь следующий день они снова шагали по дороге. До их ушей доносились оружейные отдельные выстрелы и перестрелка. Значит, уже скоро. Джек и Мартин переглянулись, вокруг высились кучи шлака, и солнечные лучи золотили их верхушки.

– Прямо как дома, – пробормотал Джек.

Саймон обернулся и спросил, по-прежнему держа шаг:

– Куда мы направляемся, Джек?

Джек ускорил шаги и поравнялся с передними рядами.

– Не уверен, что сами офицеры знают, так откуда мне знать?

На ночь они остановились в какой-то деревне, и с великодушного позволения бородатого мэра офицеров приветствовали чмоканьем в обе щеки. Офицеры в ответ отступили на шаг назад и пожали всем руки, не принимая таких проявлений иностранного гостеприимства. Солдаты тихонько пересмеивались.

В ответ на приказ капитана Уильямса Джек скомандовал своим людям рыть траншеи вдали у какой-то заброшенной железнодорожной колеи, хотя они уже почти падали от усталости.

– Давайте, ребята, мы уже совсем рядом, что бы там ни происходило. Слышите, как грохочут орудия? Кто знает, что может случиться? Начинаем рыть.

Деревенские пришли, чтобы предложить помощь, пока Брамптон оценивал ход работ. Джек сказал вежливо:

– Merci, main non [42] Спасибо, не нужно ( фр. – прим. пер. ). .

Он объяснил по-французски, что они не должны помогать солдатам, потому что, если немцы придут, их могут убить как francs-tireurs [43] Здесь: партизаны ( фр. – прим. пер. ). .

Брамптон внимательно прислушивался, и когда деревенские разошлись по домам, он сказал:

– Вы хорошо говорите по-французски, Форбс.

– Ага, сестра меня учила. Ей нужен был французский, чтобы писать меню, читать рецепты, и… В общем, ей это необходимо. Ее учила Грейс Мэнтон. Грейс говорит почти свободно.

Когда солдаты расположились на ночевку, Оберон вышел из офицерской казармы, устроенной в местном замке, закурил и, глядя на огонек последней сигареты, прислушался к доносящимся издалека глухим ударам. Ему вспоминались все те тайны, которые они с Вероникой обсуждали на кухне в Истерли Холле. Он провел рукой по лицу. Господи, ему и в голову никогда не приходило, что поварихи на кухне могут понимать французский. Можно предположить, что и миссис Мур тоже знала этот язык, ведь она раньше работала у мисс Мэнтон.

Он наклонился вперед, опираясь локтями на колени. Вдали темнели деревья. Какое самомнение думать, что все те, кто не относится к верхушке общества, – прислуга, шахтеры, солдаты – ничего не знают. Он пригладил волосы. Рассказывала ли Эви Джеку о том, что Оберон собирался делать в ответ на предстоящую забастовку? О поведении отца? Это она узнала от Роджера о намечающейся покупке домов Фроггетта? И он тихонько засмеялся. Что за поразительная девчонка эта Эви!

На следующий день они прошли еще пять миль в глубь Бельгии, навстречу артиллерийскому огню. Вырытые траншеи так и остались неиспользованными. Было двадцать третье августа, и они остановились в деревне на привал. Деревенские принесли хлеб, масло и помидоры. Город, который они проходили, назывался Монс, так сказал Джеку мэр. Для него это ничего не значило. Солдаты благодарили деревенских. Джек, щурясь на ярком солнце, посыпал солью масло. Неужели бывает такое чудесное лето? Над полями порхали бабочки, луга заросли дикими цветами, сурепкой, купавкой и маками. Какое изобилие маков! Да, что бы ни ожидало их впереди, с рубкой угля в забое это не сравнится.

Он порылся в кармане камуфляжной формы и, вытащив огрызок карандаша, принялся набрасывать короткое письмо Эви. Он написал ей, что сдал ее Оберону и тот теперь знает, что она говорит по-французски. Еще он написал, что любит ее и просит поцеловать за него Тима, маму, отца и, конечно, Милли. При приближении Брамптона он сунул письмо в карман.

– Сержант, отдайте приказ своим людям приготовиться к бою.

Вот так, без всякой подготовки. Джек снова посмотрел на порхающих с цветка на цветок бабочек среди выжженной солнцем травы, на новые молодые ростки, показавшиеся среди стерни на дальних кукурузных полях, и вскочил на ноги.

– Слушаюсь, сэр.

Его салют был безупречным.

Без малейшего промедления они вышли из деревни навстречу ударам тяжелых орудий, выпускавших теперь снаряды один за другим. Они рассредоточились. Снаряды ложились теперь в полумиле впереди, и они продолжали идти по направлению к ним.

– Спокойно! – крикнул лейтенант Брамптон, беря на себя командование. Впереди капитан Уильямс повел в бой Четвертый батальон, сидя верхом, как будто прогуливался в Гайд-парке. Лейтенант Брамптон шел пешком. Джек слышал, что он не хотел отдавать Скакуна, потому что жеребец мог пострадать, но того все равно забрали. Поговаривали, что этот придурок пытался найти его.

Они обогнали рядового с мулом, груженным боеприпасами. Через пару минут раздался удар снаряда. Мула и человека больше не было. Из-за взрыва они потеряли равновесие и нагнули головы. Полетела шрапнель.

– Спокойно! – рявкнули одновременно Джек и Брамптон. Мартин, шагая рядом с Саймоном, отозвался:

– Ей-богу, парни, нам бы что-нибудь посолиднее, чем эта дурацкая кепочка. Кастрюля бы тут точно пригодилась.

Он тихонько мурлыкал себе под нос, как когда-то в клети, опускаясь в шахту.

Джек буркнул:

– Когда-то придумают что-нибудь получше, скорее всего, когда эта чертова война кончится.