Маргарет Грэм - Истерли Холл [litres]

– Хватит, сержант, – сквозь зубы произнес он. – Саймон, идите к своим.

Брамптон схватил Джека за плечи. Тот вырывался.

– Стоять, – прошипел Брамптон. – Стоять, приятель. Вы должны теперь покинуть вашего капрала. Есть свидетели его гибели. И он будет похоронен.

– Я его марра, и не я буду его хоронить? – кричал Джек, высвобождаясь, но тут же снова был схвачен. – Я отдал ему тот приказ. А я мог бы отдать его кому-нибудь другому.

Брамптон теперь крепко держал его за плечи, вынуждая смотреть ему в лицо. Брамптон говорил, но из-за гудения в голове Джек с трудом его слышал.

– Вы выполняли свой долг, а он свой. Вы должны сейчас пойти со мной.

И тогда Джек ударил его в скулу, так сильно, что удар отдался у него в руке и плече.

Брамптон не ослабил хватку, хотя у него треснула губа, а глаз сразу же начал заплывать.

– Вы должны пойти сейчас со мной, сержант.

– Ну да, и вы можете меня расстрелять.

У него ныли костяшки пальцев, дул ветер, а Мартин лежал там один.

– Не расстрелять. Вы должны отдохнуть, как и ваши люди. Никто не видел, что вы ударили меня. Вы сделали ошибку, как раньше делал ошибки я. Мы продолжаем делать ошибки, пока не научимся, и тогда мы делаем другие. Теперь надо идти, мы должны.

Все вокруг, казалось, замерло. Не было слышно ни выстрелов, ни птиц, ни стука лошадиных копыт.

– Давайте, Джек. Нам предстоит идти вперед.

Джек знал, что Брамптон говорит о большем, чем военная служба, он понял это по напряжению в его глазах, по тому, как он приблизил свое лицо. И он прав. Этому пора положить конец, потому что эта ненависть к Брамптону, которая сидит внутри его, ничего ему не дает, как и эта война, которая снаружи, но ненависть стала его неотъемлемой частью, и он не знал, как избавиться от нее.

Вокруг слышались разрывы снарядов, маршировали солдаты, а потом начинали шаркать, услышав команду «отбой». Вдалеке виднелись кучи шлака, так напоминавшие ему о доме. Но его марра мертв. Навсегда. Он кивнул Брамптону.

– Да, сэр. Спасибо вам, сэр, но кто теперь прикроет мне спину? Видите, я не прикрыл его спину. Я – его марра, и я не прикрыл.

Он стряхнул руки Брамптона и медленно пошел к своим людям. Каждый шаг давался ему с невыносимым трудом. Брамптон держался на шаг позади.

– Мы все прикрываем друг другу спину, потому что мы солдаты, но иногда этого недостаточно. Это не ваша вина, и это не последний раз, будь оно все проклято.

В этот вечер в деревне наспех провели перекличку состава. Вот что такое война, думал Джек, выкликая имена людей своего взвода и получая так мало ответов. Он почти слышал голос Мартина:

– Прямо как в чертовой шахте, а? Второй дом, ей-богу.

Смех Мартина звучал у него в голове. Там он навсегда и останется. Ну да, старик, в точности как в чертовой шахте. Кровь на угле, а?

Он передал результаты переклички лейтенанту Брамптону.

– Очень хорошо, сержант. Отведите людей на отдых. Нам предстоит долгий путь.

Оберон отошел на шаг назад и смотрел, как уходит рота, потом выпрямился и потрогал скулу. Человек, который его ударил, был намного лучше его отца. А он не отступил.

На домашней ферме Истерли Холла закончили собирать урожай. Август плавно перешел в сентябрь, и сливы были сняты, и банки с вареньем отправлены в кладовую. Чтобы достойно завершить все дела, потребовалось объединить усилия с миссис Грин, но работа была в удовольствие. Осень все больше вступала в свои права, а с фронта стали приходить роковые письма в грязно-желтых конвертах, потому что телеграмм заслуживали только погибшие офицеры. Почтальоны приноровились опускать письма в почтовые ящики, если таковые имелись, потому что постоянное зрелище слез получателей плохо отражалось на работе. Эви вывела велосипед из барака и отправилась к родителям Мартина.

Подъехав к их дому, она поставила велосипед у стены и постучалась во входную дверь, а не зашла с черного хода, как обычно. Ей ответил дядя Мартина. Эви осталась ждать снаружи. Ей не хотелось заходить в дом, чтобы не вынуждать семью собираться с силами, когда им так тяжело.

– Я должна встретиться с леди Вероникой в Холле по поводу госпиталя, но я не могла не прийти.

Дядя Мартина сказал:

– Что ж, девочка, если бы немцы не забрали его жизнь, это, вероятно, сделала бы шахта. Джек, бедняга, потерял своего товарища, но мы, шахтеры, наверно, лучше приспособлены выносить потери, чем остальные, ведь мы привыкли…

Голос его прервался, и он провел рукой по лицу. Закрывая дверь, он вымученно улыбнулся.

Что за страшная эпитафия, думала Эви, нажимая на педали. Она старалась заставить себя сосредоточиться на предстоящей встрече. Дни, проведенные после возвращения из Ньюкасла, научили ее, что работа и сосредоточенность на своем деле были ответом и спасением, как когда-то давно сказала миссис Мур. Отступление из Монса, падение Льежа и Намура… Взвод Джека сильно поредел, но он сам, Саймон, Берни и Джеймс были живы.

Над полями летел тетерев. В этом году охоту устраивать не будут, думала Эви, во всяком случае здесь. Она изо всех сил нажимала на педали, преодолевая многочисленные рытвины. По стенам ползли плети жимолости. А они там ползут сейчас к немцам? Как там Саймон? Сняв одну руку с руля, Эви полезла в карман и достала фото. Она так и не вставила его в рамку, потому что оно нужно ей постоянно, днем и ночью, и поэтому должно быть с ней.

Она с усилием перевела взгляд на голубей. Зерна пшеницы падали с колосьев, и птицы склевывали их. Вдали виднелось Корявое дерево, и под ним, на низких склонах холма, застыли, как изваяния, овцы. Она свернула на подъездную аллею. Листья в парке еще не начали желтеть. Хотя некоторые уже начали падать. Может быть, потому, что лето было очень жаркое? Надо спросить… Нет, некого спрашивать. Саймон на фронте.

Она поставила велосипед и побежала по боковой дорожке вокруг склада, вдоль стены, окружающей сад. Двор был пуст. Лен и Стюарт, шоферы, были либо в Лондоне, либо в Лидсе с Ублюдком Брамптоном. Дела на сталелитейных и кирпичных заводах держали его там, а управлять шахтами он оставил мистера Дэвиса. Шахты работали на полную мощность, так что жадюга продолжал грести денежки, как и все остальные, такие как он. Ну и ладно. Где бы он ни был, главное, что здесь его нет.

Она бегом спустилась по лестнице, стаскивая с себя шляпу и шаль. Бросив их на шкафчик для обуви, она глянула в глубь коридора. Звонки теперь молчали, звонил только тот, что вел в комнату леди Вероники, но и то редко. Чаще она сама спускалась вниз, если нужно было что-то обсудить.

Эви влетела на кухню. Миссис Мур заварила чай, а миссис Грин, мистер Харви и Энни уже занялись бисквитами, хотя выбор продуктов для выпечки был не так велик, как раньше, поскольку цены теперь постоянно поднимались.