Юй Хуа - Месяц туманов

Услышав такие слова от девочки, присутствующие потеряли дар речи. Четвёртый дядя замер с бокалом в руке как каменный столб. Третий дед и бабка тоже окаменели, не знали, плакать им или смеяться! Они что-то бормотали, не зная, как выпутаться из положения.

К счастью, наша Седьмая невестка, очень умная и талантливая, схватила в охапку мою Четвёртую сестру и с улыбкой на лице сказала:

— Пусть мои невестки будут недовольны, но мне нравится эта племянница. Она понимает, что мужчины нашей семьи могут только лезть на рожон. Если бы не способности младшей жены, то, не побоюсь сказать, никто не знает, где бы мы все сейчас были, в том числе и я!

— Вы слишком преувеличиваете мои способности! — тут же перебила её Маленькая. — В семье Хоу я помогаю, чем только могу! Ведь меня приняли в дом не после свадьбы, меня не купили как наложницу, я без всяких оснований живу в боковом дворике и делаю, что мне прикажут. Если я чем-то могу помочь, если меня о чём-то попросят, уважат меня, я пойду в огонь и воду! Если я что-то улажу, это мой долг! А если не получится, то семья Хоу меня, никчёмную, не будет держать!

— А есть мы когда-нибудь будем?! — моя старшая сестра, никогда не интересовавшаяся делами семьи, не была застенчивой и, увидев вкусные блюда на столе, не выдержала и протянула палочки к блюду «Пир восьми небожителей».

— В будущем я вернусь на правильный путь! — такими словами Четвёртый дядя поставил точку в обсуждении щекотливой темы, и только после этого мы принялись за еду.

Когда мы вернулись к себе, мать как следует отчитала сестру:

— Как ты могла сказать такое? Если бы не способности младшей наложницы, то мы бы не знали, как выручить из беды Четвёртого дядю. А из-за твоих язвительных слов все подумают, что я тебя подучила.

Четвёртая ничего матери не возразила, но скривила рот, показывая, что не согласна.

— Мама, я хочу тебя спросить. Не скрывай от меня, скажи, как эта Сяодир попала к нам, в семью Хоу? Она только что сказала, что её замуж не выдавали и не покупали. Она без всяких оснований живёт у нас в боковом дворике. Если это и в самом деле так, то послушай меня, свою дочь. Выгони её!

— Замолчи! — на этот раз мать и в самом деле рассердилась. — Ты ещё мала, чтобы во всё совать свой нос! Если ещё будешь болтать, смотри, получишь затрещину!

— Мама, послушай меня хоть один раз! — заспорила Четвёртая, и на глазах у неё появились слёзы. — Мама, посмотри, Маленькая переманивает твоих людей. Седьмая тётя говорит, что Яньфан её благодетельница. Сейчас и у Третьего дедушки все говорят, что Маленькая — их спасительница, каждое утро она приносит кипяток. Даже слуги её хвалят! Мама! А где наше место в доме?!

— Убирайся! Сейчас же убирайся! — мать оттолкнула её, встала и закричала: — Ты ещё мала, поэтому я на этот раз тебя прощаю! Но если ещё будешь болтать ерунду, то в следующий раз тебе попадёт!

После того как мать её отчитала, Четвёртая, бурча что-то себе под нос, вышла из комнаты, и я слышал издали её плач.

Прошло много лет, а я всё никак не мог понять, почему же Четвёртая так люто ненавидела свою родную мать? Потом один психолог объяснил мне эту загадку: по его мнению, китайцы — и мужчины, и женщины — больше всего дорожат именем и репутацией. И постоянное присутствие Сяодир в нашей семье напоминало Четвёртой, что она незаконнорождённая. А если наложницу выгонят, все забудут о том, что Четвёртая — незаконнорождённая, и если вдруг кто-то вспомнит, она ему выцарапает глаза. И действительно, когда мать выгнала Маленькую из дому, и я в разговоре как-то ляпнул: «Дочь наложницы», Четвёртая как сумасшедшая набросилась на меня и укусила за руку. Да так, что у меня до сих пор остались следы четырёх зубов.

— Так тебе и надо! — сказала мать, когда я пришёл к ней пожаловаться. Мать не только не посочувствовала мне, но ещё и крепко отругала.

Ну и как же мать выгнала Маленькую из нашего дома? А это было связано со многими интересными событиями.

Всякий долг за должником записан, расцвет сменяется упадком, победа — поражением. Слава и позор приходят на смену друг другу, никто не избежит небесной кары. Хотя Маленькая была необычайно умна, была тонким стратегом, но в конце концов она всего лишь человек, и не могла избежать предназначенного судьбой.

В тот год мне исполнилось девять лет. Моей сестре Четвёртой было столько же. Мы учились в одной школе и в одном классе, состоявшем из сорока пяти учеников. Четвёртая всегда была на первом месте, а я на последнем. Учитель нам говаривал: «У вас в семье Хоу всегда первое место — или от начала, или от конца». Для детей семейства Хоу знать несколько иероглифов уже достаточно, к чему нам особая учёность?

Однажды, когда мы с Четвёртой возвращались домой из школы, сестра наклонилась ко мне и прошептала:

— Слышал, что наш папа снова привёл кого-то в дом?

Это значило, что в нашей семье появится новая женщина, которая сможет повторить путь Яньфан и постепенно прибрать всех к рукам. Понятное дело, мы все заволновались!

Первой, кто обнаружил, что мой папа собирается «привести в дом» женщину, была Маленькая. Однажды вечером она с большим узлом зашла к нам в комнаты; в это время Четвёртая разговаривала с моей матерью. Увидев нежданную гостью, сестра очень недовольно сказала:

— Мы как раз с мамой читали «Шуцзин»! — закрыла книгу и, сев на кровать, стала играть с тряпичным тигром.

— Здесь смена одежды для их отца. Я у вас оставлю, — она положила узел на одеяло.

Мать подумала, что Сяодир собирается куда-то выйти из дому, и спросила:

— Может быть, хочешь, чтобы с тобой пошла служанка?

— Я никуда не иду, — спокойно сказала Маленькая. — Но раз господин так долго находится у тебя, то ему нужно будет переодеться, а ты не захочешь послать за одеждой ко мне… Вот эту рубашку он любит надевать под серый пиджак…

— Что? Ты говоришь, что господин все эти дни провёл у меня? — удивилась мать. — Разве он был не у тебя?

— Ай-я-яй, здесь что-то не так… — Сяодир нахмурилась и закусила губы. — Я давно уже почувствовала неладное! Но вы такая великодушная, всё ему прощаете, вот я и молчала…

— Не виляй! Хочешь что-то сказать, так говори прямо!

Это тоже было в привычках моей матери, она всё высказывала Сяодир прямо в лицо, даже со слугами она разговаривала более вежливо.

— Раз уж отец не у меня и не у вас, так где же он может быть? — как бы теряясь в догадках, спросила Маленькая.

— А ты как думаешь? — ответила мать вопросом на вопрос.

— Ну, точно я не знаю, — замялась Сяодир.

— Дочка, иди пока к себе, — видя, что Маленькая хочет что-то сказать, но не решается, мать велела Четвёртой выйти, поэтому подробностей о том, кого наш папа собирается «привести к нам в дом», сестра не узнала.