Юй Хуа - Месяц туманов

— Для тебя ничего не значу я! Ничего не значит господин! Он прислал к нам в дом женщину, которая пришлась ему по душе, чтобы мы её приняли. Это он сделал из уважения ко мне. Помнишь, как ты пришла к нам? Я ведь тебя в конце концов приняла! А ты, как ты посмела сама всё решить и опозорить хозяина? Ну хватит! Раз ты уже стала такой умной и никому не подчиняешься, то я прикажу заложить вход в твой дворик и сделать для тебя отдельную дверь! — С этими словами мать, окружённая слугами, пошла в свои комнаты.

— Ай-яй-яй! Я не знала, что старшая невестка вернулась. Извините, что опоздала вас встретить! Из-за чего вы так рассердились?

Мать только успела войти к себе в покои и даже не переоделась, как за окном послышался голос Седьмой тёти. Потом дверь открылась, и тётя вошла, не ожидая приглашения. Седьмая очень хорошо умела улаживать любые дела. Она поздоровалась с моей сестрой, спросила мать о её здоровье, а потом сделала гримасу в сторону двери и тихо сказала:

— У второй жены есть свои сложности. Вы старшая невестка, происходите из достойной семьи, за вас есть кому заступиться. И не стоит вам так сердиться. Простите её, пусть отправляется к себе. А то она до сих пор стоит во дворе.

— Ну вот! Наконец-то вспомнила о приличиях! Кто сказал, что она не может вернуться к себе? — мать говорила, намеренно повысив голос, чтобы Маленькая услышала её.

Сяодир робко произнесла:

— Если у старшей госпожи нет никаких распоряжений, то я пойду к себе!

— Иди! Если что-то будет нужно, я за тобой пошлю. — в голосе матери звучали ужасная горечь и обида.

После того как Маленькая ушла, Седьмая тётя села на стул рядом с матерью и задушевно сказала:

— Вообще-то, у нас, в семье Хоу, должен быть такой человек, как она. Вы, старшая невестка, очень добры и всех избаловали, а Сяодир поступила решительно. Но она, конечно, должна была посоветоваться с вами. Ведь вся власть в ваших руках!

Седьмая хотела и мать успокоить, и за Маленькую заступиться. Словом, схитрить и сделать так, чтобы все были довольны.

Уговоры тёти неожиданно вызвали у матери слёзы. Крепко прижав к себе меня и сестру, мать захлёбывалась в рыданиях:

— Я только злюсь на свою судьбу! Муж за меня не заступается. Как же мне управлять этой семьёй? Они должны же соблюдать какие-то правила! Пусть их отец распутный, но ведь он мужчина! Его можно только уговаривать, советовать. Ох, эта семья, как мне кажется, погибнет!

И правда, с тех пор на нашу семью свалилось множество бедствий. Сначала мы ещё как-то справлялись. Но гремевшая когда-то семья Хоу неуклонно катилась к упадку.

Сначала тяжело заболел мой отец. Что это была за болезнь? Названия я не знаю. Но он даже сам не мог есть, его кормили, в лице не было ни кровинки, тело парализовало. Приглашали разных знаменитых врачей, но никто не мог помочь. А отцу становилось всё хуже и хуже.

Когда началась его болезнь? Он вернулся из длительной поездки, приехал очень радостный. Лёгкой походкой, напевая, вошёл в дом. Он привёз много подарков. Матери купил ткань на платье, деду и бабке — европейские кексы, своим сёстрам — газовые платки, брату и мне — всякие письменные принадлежности и книги. Когда отец делал нам всем подарки, это значило, что он в чём-то провинился.

Отец обошёл дом, обнаружил, что домочадцев не прибавилось, и очень удивился. Поинтересовался у жены:

— В доме ничего не случилось?

Мать только вздохнула и пошла к бабушке.

Мой отец сразу же понял, что это означает. Поражение! Позорное поражение! Великолепно срежиссированный спектакль с позором провалился. Настоящий мужчина, храбрец, он не мог проглотить такую обиду! Но, с другой стороны, он не мог устроить разнос и сказать домашним: «Мне понравилась одна женщина, я с большим трудом её заполучил. Почему вы её не приняли в дом?» Оставалось только отказаться от еды, лечь в постель и не вставать. Вот отец и притворился больным, это был его коронный номер. Но на этот раз он и в самом деле заболел.

Вид у больного отца был страшный. Застывший взгляд, как у рыбы в аквариуме. И гробовая тишина в комнате. На вопросы не отвечает и вообще всё время лежит лицом к стене.

На третий день его так называемой болезни Сяодир вышла из своих комнат, дрожа, как мышь при виде кошки. А я в то время стоял на улице и подглядывал в окно, мне хотелось научиться папиным приёмам, так что в результате мне удалось посмотреть весь интересный спектакль, когда Маленькая пришла к отцу. Было это примерно в пять часов дня. Маленькая несла поднос, на котором стояла пиала, закрытая крышкой. Видно, Сяодир несла ему что-то вкусное, может быть, суп из ласточкиных гнёзд. Шла она тихо-тихо, как будто плыла по облаку. Бесшумно приоткрыла дверь в комнату. Отец подумал, что это мать, и застонал. Наверно, хотел, чтобы его пожалели. Но оказалось, что это вошла не мать, а та, которая выставила за порог его любимую женщину. Одним движением, как будто под него подложили взрывчатку, отец подпрыгнул на кровати и заорал:

— Прочь! Ядовитая гадюка!

Я даже не думал, что у него такой сильный голос!

От этого крика Маленькая вздрогнула, сделала три шага назад и чуть было не упала на пол.

— Жучжи! — она попыталась заговорить с господином. Но мой отец в этот момент был охвачен гневом и не услышал бы не то что Маленькую, а даже самого Небесного императора. — Жучжи! Я это сделала с добрыми намерениями!

— К чёрту эти твои добрые намерения! Убирайся! Убирайся отсюда! Я больше никогда в жизни не хочу тебя видеть!

Никогда не думал, что мой отец может проявить такую решимость и выгнать женщину, которую сам привёл в дом. Обессилев, он сел на край кровати, поднял руку и, показав пальцем на нос Маленькой, продолжил ругань:

— Что ты за тварь? Как посмела выгнать из дома женщину, которую я привёл? Слишком смелая! Распущенная! Убирайся! Ты плохой человек!

Видно, она уж очень допекла отца, раз он стал рассуждать, кто плохой, кто хороший! Он ещё сильнее разгневался, схватил с кровати подушку и со злостью швырнул её в Маленькую. Конечно, не попал! Он просто хотел продемонстрировать свой авторитет! Расстроенная Сяодир повернулась и вышла. Я видел, как она на ходу вытирала слёзы.

Отец мой был человек волевой. С этого дня он и впрямь возненавидел Маленькую всей душой. Возненавидел так, что не хотел с ней жить под одним небом, пить из одной реки, курить из одной пачки сигарет. Переселился в другие комнаты и перестал с ней разговаривать. Он каждый день рано утром отправлялся на службу в компанию «Осака» и поздно возвращался. Как будто избавился от всех своих дурных привычек, работал целыми днями, словно и впрямь вернулся на правильный путь. Я потихоньку спросил мать:

— Наш отец с нами помирился?

Мать ничего не ответила. Но Четвёртая одной фразой мне всё прояснила: