Юнус Чуяко - Сказание о Железном Волке
- Название:Сказание о Железном Волке
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:неизвестно
- Год:1994
- Город:Москва
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Юнус Чуяко - Сказание о Железном Волке краткое содержание
Сказание о Железном Волке - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
Кузнеца Челестэна приезжие ханы велели похоронить по обычаю предков, со всеми почестями, а труп Мазлокова бросить у него в ногах, чтобы Мазлоков и на том свете угрызался от сделанной подлости и прислуживал Челестэну в загробном царстве… Жители аула не хотели этого делать. По их понятиям, предатель недостоин был лежать и в ногах преданного им товарища, но крымчаки сказали: так будет!.. И если кто потом возьмет в руки заступ или лопату, чтобы разрыть курган, — того ждет страшная кара…
Говорят, что кто-то из жалости поставил рядом с Мазлоковым кувшин с целебным медом: уж если он обречен прислуживать — что ж, пусть будет всегда в силах делать это хорошо — чтобы хоть чуть да оправдаться в мире ином.
Крымчаки уехали, но жители аула, которые никак не могли оправиться от потрясения предательством Мазлокова, решили, что он все-таки не должен лежать рядом с настоящим адыгом, рядом с героем…
Никто не брал в руки лопаты, никто не брал в руки заступа.
Несколько недель копали землю концами шашек и рыли курган кинжалами и относили землю в полах бешметов. Женщины приходили сюда с домашними ножами и таскали землю в подолах платьев, а маленькие мальчики тоже ковыряли его своими кинжалами и отбегали от кургана с землей в ладонях.
Труп Мазлокова бросили на съедение диким собакам и воронью.
Около кувшина с целебным медом с утра до вечера роились пчелы: через несколько дней он был пуст, а мед из него вновь запечатан в ячеи на рамах аульских ульев.
— И ты? — медленно начал Вильям Викторович, когда я перестал рассказывать. — Ты хочешь?.. Хочешь…
— Я хочу раскопать курган, да!
— Он сохранился? Ты знаешь, где он?.. Знаешь, что это именно тот курган?
— Он на краю аула, в низине. А существует еще и потому, что его охраняет старик Челестэн.
— Покровитель кургана? Мифический старик?..
— Да нет — самый настоящий! Живой старик — Осман Челестэн, — и тут я снова замялся.
Не хотелось бы говорить о нем: злой старик. Сказать, что вредный — тоже не совсем так… Тем более, что всякую весну, когда начинают пахать, он чуть ли не переселяется к своему кургану — на соседней горке даже балаган поставил. И каждую осень, если пашут под зиму… Это мне отец говорил: как-то они сильно задержались, пахали уже по холодам, но старик Осман все равно жил в своем балагане…
Ну, не хотелось мне об этом говорить!.. Не хотелось порочить старика…
Да и как все это объяснишь, если весь аул толком ничего не может понять. Дедушка Хаджекыз как-то сказал об Османе: «По-моему, то, что в нашем шиблокохабльском кургане лежит предок Челестэна — это может казаться единственной правдой в его жизни… Во всем остальном сам джиннэ не разберется!»
— А он, извини, даст тебе раскопать курган?
— Старик Осман?.. Челестэн?
— Как понимаю, фамильный курган.
— Фамильный, так. Но фамилий-то две. Кузнецов было двое. Двое !.. Иначе бы не было и этой легенды… предания этого. И еще неизвестно, что там, в кургане. А старик… он как бы присвоил его, что ли.
— А ты надеешься, что оба кузнеца там, под курганом?
— Я-то в этом уверен… Не только я — все Мазлоковы! Правда, вспоминают об этом все меньше и меньше… Для моих братьев это вообще не имеет значения — они отмахиваются от меня, когда я начинаю говорить о кургане. Да и сестра… вообще вся родня. Весь род . Только вот мой дедушка Хаджекыз — он часто вспоминает об этом.
— Вы что-то не досказали, Сэт? — вмешалась вдруг Аида Викторовна, женщина, очень далекая от истории, от археологии — вообще от всего, чем занимается ее младший брат — работала заведующей производством громадной фабрики-кухни.
— Есть еще, конечно, много подробностей, но все они — почти такие же спорные, — пожал я плечами.
Аида весело и беспечно махнула ладошкой, как бы выражая этим свое отношение к многомудрой науке:
— Я не о том, вовсе не о том!.. Мне кажется, вы пропустили рассказ о женщине… о прекрасной девушке. О невесте!.. Была девушка? Невеста была?
— Прекрасная девушка просто обязана присутствовать в каждой мало-мальски авторитетной легенде, — хотел отшутиться было Вильям.
Но сестра его опять махнула ладошкой.
— Ай, брось ты — как всегда, ничего не понял!.. Ну, Оленин, ну, Оленин — что с тобой дальше будет?.. Курганы… раскопки… кости. Я говорю о девушке Сэта, понимаешь? О вашей, Сэт, невесте — была она? Или есть?
И я чуть не бросился ей на шею… То есть, у нас в обычае такого, конечно, нет — бурную радость либо благодарность выражать таким образом… Но не палить же из ружья, которого у меня к тому же и нет. Не только с собой, вообще нет .
Короче, тогда-то я очень хорошо наконец понял смысл русского выражения бросаться на шею. Проникся, как говорит в таких случаях Оленин.
Фамилия Суанды была Челестэн .
Была , да.
До того, как она вышла замуж.
Но как они разводили нас, когда мы любили друг друга и дружили — водой не разольешь, как рвали сердце ей, как безжалостно разбивали мне!
И если я еще хоть как-то мог… не то чтобы оправдать… понять, что ли?.. Вернее, мог допустить , что такое возможно, когда речь идет об этом сумасшедшем Османе, дядьке Суанды или о Талибе — полусумасшедшем ее отце… Но мои-то, мои отец и мать! Тят и нанэ.
Как знать, — может быть, и то, что я твердо решил учиться, что уехал в Ленинград, отчасти связано с этим… Как бы я после всего, что они с нами сделали, остался в Шиблокохабле?.. С нашими сердцами, я имею в виду. С нашими чувствами . С душой каждого из нас…
Одно меня утешало: они ведь не желали мне зла. Да и Суанде — наверняка тоже. Более того, они собирались предотвратить зло, которое могло случиться в результате нашей женитьбы.
Оленин, с расставленными руками, прямо-таки паривший над столом с книгами, выбиравший, как ястреб, страничку, на которую можно сверху накинуться, обернулся теперь ко мне:
— Вот что, студент Мазлоков!.. Не знаю, найдем ли мы под курганом ваших — не обижайтесь, студент! — полумифических кузнецов, — тут он вдруг выпрямился, заговорил другим тоном. — Да, Сэт!.. Был у старика Османа?.. Как его, кстати, по отчеству, а то мы так — старик, старик…
— Стыдно, но я не знаю…
— Узнайте непременно… Так были вы у него?
— Я-то ходил к нему, но Османа дома не оказалось.
— Надо сходить еще раз… Может, вдвоем?
— Нет-нет, я сперва один!
— Только поскорей — без этого неловко начинать копать, — и он опять переменил тон — Так вот!.. Я не знаю, найдем ли мы ваших кузнецов, найдем ли разгадку или нам удастся только приоткрыть тайну — в аспирантуре вы займетесь другим!
Уже и в аспирантуру меня определил…
— Да-да, вникайте в то, что профессор говорит! — все больше вдохновлялся Оленин. — Вы понимаете, что «Адыге хабзэ», скажем грубо — «Адыгейский кодекс поведения» — это великое нравственное богатство?
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: