Леонид Гартунг - Завтра ты войдешь в класс

С того дня прошло без малого двадцать лет. Была похожая ночь, только улица уже изменилась. Ярко горели фонари, из клуба неслась музыка. А Лидия Николаевна так же сидела за книгами и тетрадками. Так же поздним часом загремела калитка. Но учительница не удивилась. За эти годы она успела привыкнуть, что в деревне к ней идут в любое время.

Лидия Николаевна накинула платок и вышла во двор. У крыльца стоял Шлындя: седой, сутулый, с дрожащими руками. Пьянство и годы сделали свое дело. А сейчас вид у него был и вовсе жалкий — рубаха разорвана от ворота до пояса, волосы растрепаны.

— Лидия Николаевна… я п-прошу вас… извините…

По этому «извините» сразу стало ясно, что он пьян. Трезвый, он никаких «вежливых» слов не употребляет.

— Я к вам. Заступитесь. Меня Петька убивает. Не поверите — на родителя руку поднял… Разве можно отца родного? Нет такого закона… Советская власть нас чему учит? Его привлечь надо. Вы напишите, куда надо.

«Вот так, — подумала Лидия Николаевна, — вспомнил теперь и законы, и Советскую власть». Очень ей хотелось напомнить ему ту давнюю ночь, и как потом, через несколько лет, изрубил он топором новый Петюшкин ранец, купленный матерью на свои деньги, и как он вечерами свет выключал, чтобы не давать сыну готовить уроки, и многое другое. Но бесполезно говорить с пьяным. Сказала только:

— Приходите ко мне завтра — трезвый. Тогда и поговорим.

А через минуту появился Петр. Рослый, широкоплечий парень.

— Отец приходил? На меня жаловался?

— Говорил… убиваешь его.

— Скажет тоже. Вы его не слушайте. Убивать мне его ни к чему. А мать в обиду я не дам.

— Дрались?

— Какая драка! Куда ему против меня? Ему только с бабами воевать. Раньше я, правда, боялся его. А теперь отошла его власть. Точка.

Да, точка. Растерянный Шлындя ищет себе защиты и поддержки, но где найдет он их? В итоге бестолково прожитой жизни остались ему лишь ненависть и презрение самых близких ему людей. Что может быть страшнее этого? Да, отец — хулиган, самодур — обуздан, но в том заслуга только сына. Неужели же, пока не подрос сын, ничего нельзя было сделать? Конечно, родственники, соседи, товарищи по работе, та же Лидия Николаевна не оставались равнодушными наблюдателями семейной трагедии. Они уговаривали самодура, стыдили, увещевали. Но никто не настоял на применении других, более жестких мер. Шестнадцать лет он безнаказанно запугивал жену, издевался над сыном, «крыл матом» подрастающих дочерей. Разве осталось это бесследным для детей?

Но, конечно, пьянство не единственный семейный порок, который мешает нам правильно воспитывать детей. Пьянство — только наиболее откровенное зло, резко бросающееся в глаза. Есть и скрытые «недуги» родителей которые, между тем, довольно часто передаются детям.

Маленькие недостатки обыкновенной, средней семьи… Такие ли уж они маленькие и безобидные?

Вот несколько примеров. Отец и мать тихо, без скандалов ненавидят друг друга. Ненавидят уже давно, а потому каждый живет сам по себе. Отец, уезжая на курорт, не присылает домой ни одного письма. У матери отдельные деньги, которые она прячет и от мужа и, на всякий случай, от сына. Отец никогда не спросит, как чувствует себя жена, ни в чем не поможет ей. Ему нет дела ни до нее, ни до детей. Его интересы на работе, с товарищами, в кино, в ресторане, но только не дома. А каково в такой семье ребенку? Что получает он от родителей, кроме изрядной порции душевного холода, уроков безразличия к людям? Как ребенок будет жить дальше? Исчезнет этот холод в его душе или так и останется на всю жизнь? Многое, очень многое зависит от школы. Но о положении такого ребенка в семье учителя могут и ничего не знать. Ведь внешне все благополучно.

Или другой случай. В семье живет старик-пенсионер, отец матери. Все считают его полезным и хорошим старичком. Действительно, он вежлив с соседями, не пьет, чисто и аккуратно одет, присматривает за детьми, приводит малышей из детского сада. Но прислушайтесь к тому, что он говорит им: да это законченный циник. Обо всем он отзывается со злобой и насмешкой. Откуда это у него? То ли стариковская досада, что собственная жизнь прошла без толку, то ли желание хоть перед кем-то выглядеть значительным, непохожим на других? Давно уже взрослые дети его не слушают. Давно им надоела его пустая болтовня. А внуки прислушиваются. Их память усваивает насмешливые реплики, впитывает само циничное отношение к жизни… А потом классный руководитель поражен недетскими мнениями ученика, его пренебрежительным отношением к авторитетам, к своим товарищам и учителям. Возможно, со временем это пройдет, но не само собой.

А откуда берутся «юные щеголихи»? Ведь не секрет, что некоторые девочки-старшеклассницы уделяют чрезмерно много внимания своей внешности, рано прибегают к услугам косметики, слишком часто требуют от родителей новых платьев, модных сапожек. Бывает, что это семье не по средствам. Отцу и матери приходится отказывать себе в необходимом, лишь бы дочь была одета по последней моде. Зачем же семья поощряет бессмысленные прихоти юной модницы? Не так-то это безобидно. Потребительские взгляды, усвоенные с детства, иногда губительно сказываются на выборе жизненного пути. Я знаю случаи, когда такие школьницы не хотели учиться дальше не потому, что не обладали необходимыми способностями, а потому только, что им поскорее хотелось иметь свои деньги, свободно тратить их на туалеты. Так семья создает у детей мещанскую узость кругозора.

О подобных явлениях можно говорить много… Плохо, когда в деле воспитания существуют «ножницы»: школа тянет ребенка в одну сторону, семья в другую. Нужно терпеливо добиваться взаимопонимания. Семья, в которой живет ребенок, это наш тыл, и работа в нем не менее важна, чем «на фронте» — в классе.

Читая книги В. А. Сухомлинского, восхищаешься его дальновидностью. Удивительно этот педагог умел работать для завтрашнего дня. Он воспитывал не только учащихся школы, но и родителей своих учеников, прекрасно понимая, что без прочного тыла добрые усилия педагогов обречены на неудачу.

И еще один тыл есть у школы — это детский сад. Именно здесь начинается жизненный путь малыша…

Около десятка лет я исполнял обязанности завуча школы и внимательно присматривался к новой тогда для меня работе учителей начальных классов. Она поразила меня своей сложностью.

Как часто на уроке мальчик или девочка обращались к учительнице: «Мама!» И это не случайно. С одной стороны — учитель прививает ребенку навыки чтения, письма, счета, с другой — на полдня заменяет ласковую и внимательную мать.

Тогда я еще ничего не знал об опыте В. А. Сухомлинского, а теперь мне понятно, почему этот выдающийся педагог придавал такое большое значение воспитанию шестилетних. Именно этот возраст — самый ответственный в жизни завтрашнего школьника. Ребенку необходим психологический мостик от детского сада к школе. Как ни назови его — нулевым или приготовительным классом — сущность одна. Школа и детсад не могут существовать в разрыве. Если же в школе почему-либо нет приготовительного класса, то до некоторой степени этот недостаток может смягчить творческая дружба учителей начальных классов с воспитателями детсада. Если учителя, которым предстоит работать с первым классом, заранее познакомятся со своими будущими учениками, узнают индивидуальные особенности каждого, его интересы и потребности, то им будет работать намного легче. И дети скорее освоятся в новом школьном коллективе.