Ричард Роупер - Как не умереть в одиночестве

К концу службы ему удалось прийти в себя и собраться. Они шли через церковный двор, и Эндрю счел необходимым объяснить, что случилось.

– Я там… немного расстроился… потому что подумал о сестре. Нет, я не забыл про Иэна Бейли, но…

– Понимаю, – сказала Пегги.

Какое-то время они шли молча. Сковывавшее плечи напряжение постепенно ушло, сжимавшее горло кольцо разжалось. Пегги, похоже, ждала, что он заговорит первым, но Эндрю так ничего и не придумал и вдруг, неожиданно для себя, тихонько запел «То, жить ради чего» из репертуара Эллы. Как раз ее он и слушал накануне вечером – версию из альбома « Элла у Дюка». Отношения с этой песней складывались странно. По большей части Эндрю любил ее, но один момент в ней почему-то неизменно отзывался в груди мучительной, грызущей болью.

– Эта вещь – одна из моих любимых, но в самом конце есть момент, резкий, громкий и даже шокирующий, хотя его и ждешь. Каждый раз, слушая эту песню, я получаю огромное удовольствие, испорченное, однако, сознанием приближения ужасной концовки. Но поделать-то ничего нельзя, верно? Так что, в некотором смысле это похоже на то, что ты говорила чуть раньше о людях, принявших неизбежность смерти: если бы я сумел смириться с грядущей концовкой, то смог бы полнее сосредоточиться на остальной части песни и получать от нее еще большее удовольствие.

Эндрю взглянул на Пегги, которая, как ему показалось, пыталась подавить улыбку.

– Поверить не могу, что, слушая мою болтовню о том, как кто-то пытался засунуть кошку в мусорный ящик, ты держал про запас такую жемчужину мудрости.

С того дня Пегги начала посещать похороны вместе с ним, и в какой-то момент Эндрю обнаружил, что в ее компании ему легче, приятнее и веселее. С Пегги он мог спокойно обсуждать все на свете – от смысла жизни до вопроса о том, носит ли викарий парик, – и это было нормально, хотя и странно. Эндрю даже начал чувствовать себя увереннее, когда дело доходило до игр, придуманных ею вместе с детьми. Предметом его гордости была разработанная им самим игра, в которой состязались два случайных соперника, например красный цвет против Тима Хенмена, и ты должен был выступать от лица одного из них. Дома, вечерами, Эндрю нередко ловил себя на том, что думает о Пегги, пытается представить, чем в тот или иной момент она занята. По пятницам, когда позволял график, они отправлялись на ланч в паб, где подводили итоги прошедшей недели, оценивали проведенные инспекции объектов собственности по шкале от 1 до 10, напоминая друг дружке о последней катастрофе Кита в области личной гигиены или о сварливом комментарии Мередит. И вот однажды, направляясь на такой ланч и наслаждаясь теплым прикосновением солнышка, выглянувшего из-за серых туч, Эндрю внезапно остановился как вкопанный посреди улицы, вынудив случайного прохожего предпринять маневр уклонения. Возможно ли, чтобы все так и было? Да, сомнений не оставалось: Эндрю опасно приблизился к тому, чтобы завести друга. От этой мысли он даже рассмеялся вслух. Как? Как такое могло случиться? Он как будто ухитрился провернуть этот фокус у себя же за спиной. Преисполнившись гордости и самодовольства, Эндрю продолжил путь к пабу с такой живостью, что даже обогнал мужчину, перед которым встал недавно неожиданным препятствием. Стоило Эндрю, однако, сесть, как Пегги, увидев на лице коллеги счастливую, как у идиота, ухмылку, шутливо предположила, что он, должно быть, успел заскочить к Диане в офис и «перепихнуться по-быстрому».

Вот тут-то и крылась проблема: чем ближе они становились, тем труднее давалась ложь. Эндрю чувствовал себя так, словно живет с тикающей часовой бомбой и что рано или поздно Пегги узнает правду и он потеряет единственного обретенного за многие годы друга. Так или иначе, что-то должно было случиться. Как оказалось, долго ждать не пришлось.

День начался с пренеприятнейшего осмотра до безобразия запущенного дома, чему никак не способствовал жестокий июльский зной. Терри Хилл решил принять ванну и пролежал в ней семь месяцев. Никто его не хватился, никто о нем не вспомнил. Тело обнаружили только тогда, когда проживающему за границей домовладельцу перестала поступать арендная плата. Телевизор исправно работал. На кухонном столе собирали пыль нож, вилка и тарелка. Открыв микроволновку, Эндрю увидел что-то гниющее внутри, ненароком вдохнул вырвавшийся из камеры отравленный воздух, закашлялся и, едва сдерживая рвотные позывы, выскочил из комнаты. Эндрю так и не пришел в себя, когда Пегги, доблестно расправившаяся с вонючим микроволновым ужасом, повернулась и сказала:

– Мы ведь еще не поговорили насчет сегодняшнего вечера?

– А что такое сегодня вечером? – спросил Эндрю.

– На той неделе, когда ты уехал на похороны, Кэмерон снова завел свою дурацкую песню насчет званого обеда . Так что теперь он либо пришлет извещение по почте, либо просто объявит без предупреждения на планерке.

– Господи, ну что он так зациклился на этой теме? – в отчаянии простонал Эндрю.

– Думаю, есть два возможных объяснения.

– Я слушаю, продолжай.

– Ладно. Итак, первое. Кэмерон побывал на курсах и там узнал, как это делается. Теперь ему надо на практике показать, как он укрепляет внутрикомандные связи, и тогда боссы объявят его человеком месяца.

– Хмм… А второе объяснение?

– У него нет друзей.

– О… – Ее откровенность и прямота застали его врасплох, но, если подумать хорошенько и принять это объяснение, поведение Кэмерона действительно выглядело логичным. – Да, это многое бы объяснило.

– Знаю, – сказала Пегги. – В общем, он заставил нас выбрать дату. Разумеется, мы оттягивали ее как только могли. Спрашивать тебя, пока ты был в отъезде, он не хотел, и закончилось тем, что я пообещала поговорить с тобой. Честно говоря, тогда мне просто хотелось отделаться от него хотя бы на пять минут, а потом подходящий момент не подвернулся, и вышло так, что я позабыла тебя предупредить. Но Кэмерон уже считает, что ты в игре.

Эндрю начал было протестовать, но Пегги прервала его:

– Послушай, я с тобой согласна. Да, знаю, это та еще заноза в заднице, но я лично уже слышать не могу этих его причитаний и постоянного нытья. Видеть не могу эту унылую физиономию, это разочарование в глазах, когда мы снова и снова откладываем вечеринку. Сегодня гостей принимает Кэмерон. Остальные уже согласились, и я тоже. Его жена тоже будет, но нам дано право выбирать – приводить с собой кого-то или нет.

«По крайней мере, уже кое-что» , – подумал Эндрю.

– Думаю, тебе стоит прийти, – продолжала Пегги. – Может, все будет неплохо – то есть да, конечно, ужасно, но… вообще-то, я вот что хочу сказать: пожалуйста, просто приди, и тогда мы сможем набраться вместе и не обращать внимания на других. – Она положила руку ему на плечо и с надеждой улыбнулась.