Нгуен Туан - Тени и отзвуки времени

Увы, Нгуен отбыл, покинув Моя в этом стоячем захолустном болоте. Лучше бы он (Нгуен) вовсе не появлялся! Привычка к изысканному общению не так-то легко забывается. Мой, проверяя себя, ходил вечерами в то же самое кафе, садился за тот же столик. «Чего же мне не хватает? — спрашивал себя Мой и, подумав и взвесив все «за» и «против», отвечал: — Нгуена!.. Да-да, переменчивого, застегнутого на все пуговицы, неуживчивого и язвительного Нгуена.

Но ведь дружба их, как говорится, проходила пока «испытательный срок», и причем — в самых невыгодных условиях: в маленьком богом забытом городке. Так что о результатах говорить еще рановато. Да и будут ли они хоть когда-нибудь, эти результаты?..

А Нгуен не провел дома, в Ханое, и двух дней, как к нему заявился старинный приятель по имени Бинь и затеял форменный допрос с пристрастием.

— Не вздумай увиливать! — кричал он. — Давно ты свел дружбу с этим подонком Моем? Что?! Не сводил?.. Расскажи кому другому…

— Да откуда у тебя эта блажь?

— Блажь? Я, между прочим, три дня отдыхал в Шамшоне [39] Шамшон — курортный город на морском берегу, неподалеку от Тханьхоа. .

— Поздравляю.

— Ты не увиливай! Не увиливай! Я три дня отдыхал в Шамшоне и своими глазами видел, как ты вместе с Моем купался в море. Ты был в синих плавках, а он в красных. Что, попался?

— Ну, если насчет плавок…

— Я сперва загорал рядом с вами, у самых мостков.

— Такая честь…

— Брось! Вы-то меня даже не заметили. Да и до того ли вам было! Держались за ручки, как голубки, и скакали в волнах. Глаза бы мои на вас не смотрели! Пришлось искать для себя другое место.

— О, я в отчаянье.

— Мне этот Мой противен! Ты и сам его раньше не жаловал.

— Какая ерунда. Почему ты не подошел ко мне? Не поздоровался, наконец?

— Вот еще! Мне бы тогда пришлось воздавать почести и этому ублюдку. Я, брат, этикета не нарушил; вы ведь меня не видели, значит, и обидеться не могли. А потом, я боялся вас смутить. Если память мне не изменяет, на свете не было злейших врагов, чем вы. И вдруг — просто парочка неразлучников.

Нгуен усмехнулся и встал. Сигарета его почти догорела, и он, прикурив от нее новую, поднял глаза к небу.

— Может, объяснишь, чем тебя так очаровал твой новый высокоученый друг?..

Нежданный вопрос этот заставил Нгуена задуматься. Он думал четыре дня, и пять, и целую неделю. А на восьмой день к нему явился в сопровождении орды носильщиков удивительно знакомый человек, костюм его был измят и запылен после дальней дороги, на лице и костлявой шее чернели отметины паровозной сажи.

— Я к вам прямо с поезда, — сказал Мой.

Он мог бы и не говорить этого, все было и так ясно. Но почему он явился сюда прямо с поезда? Неужто те несколько дней, когда они виделись в Тханьхоа, дают ему право вот так запросто вторгаться в чужой дом? Нет, тут что-то не так!

Нгуен предложил Мою стул и, свято блюдя законы гостеприимства, кликнул мальчишку, чтобы тот принес кувшин с водою и таз — умыться гостю с дороги.

Но Мой остановил его:

— Нет-нет, я только отдам вам посылку и сразу — домой.

Тут лишь Нгуен разглядел в руках у него красивый алюминиевый котелок. Мой поставил котелок на стол, и в нем задрожала — у самой крышки — маслянистая красная жидкость.

— Извольте, — улыбнулся Мой, — креветки под острым соусом. Шедевр кулинарного искусства моей матушки. Приготовлены специально для вас. Велено было доставить деликатес на ваш стол без промедления, не то пропадут вкус и запах. Да и хранить его долго не рекомендуется… Вы уж не обессудьте, матушка убеждена, будто мы набиваем здесь брюхо всякой дрянью и спасти нас от смерти может только домашняя кухня. Она мне с каждой оказией посылает свою стряпню. А уж когда сама приезжает — везет целый вагон: тут и блинчики, и колбасы с паштетами, крабы, треска в соусе. Я после ее визитов погибаю от обжорства… — Он встал. — Ну, мне пора. Хорошо, что застал вас. У меня, можно сказать, гора с плеч свалилась.

Нгуен не нашелся с ответом, а Мой, откланявшись, сбежал по ступенькам вниз, обернулся в дверях и сказал:

— Пойду отсыпаться, устал чертовски. Думаю, увидимся на днях. Я вас отыщу.

Конечно, Нгуен предвидел заранее, что встречи их в Тханьхоа еще принесут свои плоды. Но ничего подобного он не ждал. Креветки под острым соусом… Кулинарный шедевр… О небо! Бедная старая Фан — покупала их, варила, отправляла… Как это говорит Мой? «С оказией»! Она в сыне души не чает и друзей его любит. Жаль, ошиблась старуха: он ведь не друг Мою.

Время шло, а Нгуен все сидел, уставясь на белый котелок с красными креветками. Какая гармония формы и содержания! Легкий, почти невесомый металл — сверкающий символ нашего механического века. Он прикоснулся к округлому боку котелка, и звездочки жира замерцали в багряной пучине соуса.

Что же делать? Его хваленый мозг был явно бессилен, да он и не пользовался этим утонченным аппаратом для решения бытовых проблем.

Отнести и вернуть котелок Мою? Но как, в каких выражениях отказаться от подарка? Да и поздно уже, поздно.

А если принять креветки, значит, надо их есть. Допустим… Допустим, он съест этих проклятых ракообразных. В общем-то — он принюхался к соусу — здесь нет ничего невозможного! Но как он будет смотреть самому себе в глаза? Будь еще Мой на самом деле его другом… И не разойдись они так далеко в своих эстетических и нравственных критериях… Тогда… О, тогда можно было бы их съесть со спокойной совестью…

Нет, во всяком случае, сегодня он есть их не будет! Сегодня он из принципа поужинает в ресторане. И тут, как всегда, на помощь пришло чудо: в дверь постучал Бинь. Да-да, тот самый Бинь — «…три дня в Шамшоне», «…синие плавки», «парочка неразлучников…».

Нгуен указал ему на сверкающий символ нашего механического века и строго спросил:

— Бинь, ты любишь это блюдо?

— Наверно, люблю, — отвечал Бинь — А что это? О-о, креветки!

— У меня… — Нгуен кашлянул в кулак, как профессор, начинающий лекцию. — У меня в Тханьхоа есть престарелая тетка. Муж ее… Э-э… Что я говорю?. Перед тобой шедевр кулинарного искусства моей тетушки. Приготовлен специально для меня. Но я не был вовремя предупрежден о приезде этих креветок, телеграмма, как всегда, опоздала. И я принял утром английскую соль — очищаю желудок. Очень полезно, рекомендую!.. — Он снова откашлялся и продолжал: — Есть мне сегодня ничего нельзя. А от острой пищи… Ты заметил, креветки под острым соусом? Очень хорошо… От острой пищи придется воздерживаться еще три дня. За это время креветки пропадут. Бедняги! Представляешь, такие расходы! Один проезд чего стоит и телеграмма. Ездил встречать их на рикше. Очень уж тетка просила: встреть, мол, прямо с поезда, иначе я за них не ручаюсь… И представляешь, все зря!.. Если б не английская соль, мы бы сейчас попировали за милую душу. А так придется тебе самому уважить мою тетку. В крайнем случае очистишь потом желудок. Человек ради дружбы способен на многое. Сейчас кликну мальчишку, пусть отнесет котелок к тебе домой…