Дженис Эрлбаум - Сохрани мой секрет

Мы шопимся еще где-то с полчаса. Потом внутренний бухгалтер папы заявляет, что больше не в состоянии потратить и цента. Глория берет с полки свитер, ладонями прикладывает к папиной груди, разглаживает ткань и говорит о том, какой он мягкий, то есть свитер, не сам папа, ха-ха! Но даже это не в состоянии изменить решения папы заканчивать с шопингом. Глория возвращает свитер на полку и поднимает свои пакеты. В тот момент, когда мы выходим из магазина, срабатывает сигнализация.

К нам неторопливо подходит охранник. Вид у него слегка рассеянный. Сигнализация на выходе часто срабатывает не по делу. Продавец мог позабыть снять намагниченную бирку с купленного товара, или сработал товар, купленный вообще в другом магазине. Папа показывает охраннику содержимое своих пакетов.

Тот заглядывает в пакеты и из одного из них достает солнцезащитные очки с биркой и ценником. Папа делает удивленное лицо – он не примерял в магазине солнцезащитные очки.

– Как они сюда попали? – с недоумением спрашивает он.

Охранник хмурит брови:

– Сэр, это я должен задать вам такой вопрос.

– Понятия не имею, – отвечает папа. – Хорошо, что вы заметили неоплаченный товар.

Мы собираемся двигаться дальше, но охранник загораживает нам дорогу.

– Объясните, как получилось, что вы выходите из нашего магазина с неоплаченным товаром, – требует он.

– Честное слово, я не пытался вынести эти очки! – говорит папа. Он смеется – настолько неуместной ему кажется мысль, что он может взять товар и за него не заплатить. – Это какое-то недоразумение. Я понятия не имею, как они оказались в моем пакете.

Тут в разговор вмешивается Глория.

– Видимо, это чистая случайность, – произносит она недовольным тоном. – Мы примеряли кое-что в магазине, случайно задели очки, и они упали в пакет.

Охранник внимательно смотрит на ослепительную Глорию, а потом переводит оценивающий взгляд на папу. На нас начинают поглядывать покупатели, и от стыда мне хочется провалиться сквозь землю. Неужели охранник думает, что папа и Глория женаты? Эти люди считают, что Глория – моя мать?! Вот это точно очень большое недоразумение. Я смотрю на Софи, которая в глазах окружающих должна быть моей сестрой, но она отводит взгляд. И тут я понимаю, как солнцезащитные очки оказались в папином пакете.

Глория продолжает что-то говорить. Я не знаю, в курсе ли она, что ее дочь – клептоманка. Если Глория об этом знает, то пытается отвести от Софи подозрения, если не знает, то считает, что очки попали в папин пакет совершенно случайно.

– Вот очки, мы совершенно не собирались их выносить, и давайте на этом закончим, – произносит Глория и проходит мимо охранника на выход.

Папа останавливается около эскалатора и задумчиво произносит:

– Со мной никогда раньше ничего подобного не происходило. Все это очень странно.

Глория кладет ладонь ему на предплечье:

– Просто смешно, что кто-то мог подумать, будто вы это взяли. Мы просто задели очки, и они упали в пакет. Проходы узкие, народу много, так что это вполне возможно. Вещь просто упала…

Софи стоит рядом с широко раскрытыми глазами, словно она сама невинность, хотя она чуть не подставила моего папу, у которого могли быть серьезные проблемы. Папа поворачивается к ней и искренне благодарит за помощь:

– Софи, спасибо большое, и я был рад с тобой познакомиться. Твоя ставка пятнадцать долларов в час, мы провели в магазинах два с половиной часа, так что я должен тебе тридцать семь с половиной. Округлим до сорока. – Папа лезет в карман, достает и передает ей две двадцатки.

– Спасибо, – отвечает Софи. – Надеюсь, вам понравится ваш новый имидж.

– Глория, – произносит папа уже совершенно другим тоном, – приятно было познакомиться. У вас есть моя визитка – звоните, если я могу быть вам полезен по каким-нибудь… э-э-э… деловым вопросам, ну и вообще выходите на связь.

– Да, конечно! – Глория прижимает ладонь к сердцу. – Рада, заходи к нам в гости в любое время. Мы с Софи всегда рады тебя видеть.

Да, Софи будет так ра-а-а-а-а-ада меня видеть, это уж точно. Я смотрю на нее, но она избегает моего взгляда.

– Спасибо за приглашение, – вежливо отвечаю я Глории.

Мы с папой расстаемся с Нельсонами, выходим на улицу и движемся к машине. Папа ставит пакеты в багажник и громко его закрывает.

– Вот, – с гордостью произносит он. – Моя новая одежда.

По дороге домой он что-то напевает про себя.

– Хорошо, что ты подружилась с Софи, – говорит он, сворачивая на нашу улицу. – Очень милая и во всех смыслах достойная особа.

Я закрываю глаза, чтобы они не вылетели из орбит. Глубокий вдох, долгий, глубокий выдох.

– Да, – со вздохом отвечаю я папе. – Она, конечно, нечто.

Я бегу к входной двери, как только в 7:45 утра звонят в дверной звонок.

– Это ко мне! – ору я. – Я открою!

Я заранее предупредила папу, что по утрам за мной будет заходить подруга Иззи и мы вместе будем ездить в школу. У папы, конечно, по этому поводу не было никаких возражений – аллилуйя! У дочери есть подруга! Теперь в подругах у меня Софи и Иззи, так что, кто знает, может, в этом году я смогу набрать гостей на свой день рождения. Интересно, что папа подумает, когда увидит Иззи.

Я открываю дверь и вижу незнакомую девочку с завитыми волосами и сережками в ушах. У нее на ногах серебряные балетки с бантиком, на запястье браслетик. Иззи завернулась во флисовое одеяло цветов нашей школы: светло-синего и бордового. Такое ощущение, что ей ужасно стыдно за свой внешний вид.

– Привет! – говорит она понуро.

– Привет! – говорю я, стараясь не подавать вида, как сильно меня поразил ее наряд. Ощущение такое, как будто я открыла дверь, а на пороге стоит человек в костюме гориллы. – Проходи, рюкзак можешь сюда положить.

Я хочу побыстрее провести ее в свою комнату, чтобы папа не задержал нас разговорами, которые наверняка еще больше смутят Иззи. Но папа говорит по телефону и просто машет рукой из кухни. Иззи машет ему в ответ одной рукой, другой придерживая одеяло. Агнес и Мэйби высовывают головы из кухни, говорят: «Привет!» – и возвращаются к своим английским маффинам.

– Пошли наверх, – говорю я.

Мы с Иззи поднимаемся в мою комнату. Ее одежда аккуратно развешана в моем шкафу. При виде своих вещей она издает стон облегчения. Потом скидывает с себя одеяло, и я вижу одежду, которую ей купила бабушка, и тоже издаю стон, только ужаса.

На Иззи розовая блузка на пуговках, с закругленным воротником. На груди – вышивка в виде бабочки. Юбка до колен цвета нежной лаванды. Юбка расширяется книзу и похожа на треугольник. Еще на Иззи розовые колготки с блестками. Мне кажется, что эти розовые колготки с блестками просто громким криком кричат: «Педофилия!»