Татьяна Архипова - Суздаль. Это моя земля

И она выходит гулять с собакой и Данькой, они идут с ледянкой на горку на Ильинский луг в субботу утром и чуть не сталкиваются с Даниилом. Он идёт от машины, поскальзываясь на льду тротуара, окликает её со спины, вполоборота, называет моим именем: «Марина, ты что, собаку завела?». Она даже не удивляется.

[1]

Лёгкий весенний ветер принёс в Первопрестольную не только тепло, но и надежду. Андрей Михайлович, несмотря на свой давно не романтический возраст, любил весну изо всех богатырских сил. Когда столица приобретала яркий флуоресцентный окрас, его вера в человечество кратно усиливалась. Именно поэтому все важные решения по инвестиционным проектам он оставлял на это время. Многие за глаза считали его человеком странноватым, кто-то даже говорил «чудик», но в его вокабуляре слова «чудо» и «чуйка» были однокоренными.

Только что пришли отчёты о первых результатах работы завода по переработке твердых отходов. Каждая цифра вводила Андрея Михайловича в экстаз. Год назад он сделал кадровое назначение, о котором не пожалел ни дня, хотя все его советники крутили у виска. Поступали даже тревожные сигналы из Аппарата Президента, но он был непоколебим. Весна диктовала свои правила, а он играл по этим правилам слишком давно и долго, чтобы ошибиться.

Сегодня на повестке дня стоял проект совершенно другого свойства. Несколько лет назад на одном из приёмов Андрею Михайловичу была представлена так называемая «молодая творческая интеллигенция». В результате он стал главным инвестором фильма с рабочим названием «На стыке времён». По задумке продюсера и режиссёра эта историческая картина должна не только потрясти бокс-офис, но и заокеанских академиков. Один год и двадцать пять миллионов рублей спустя трясло только Андрея Михайловича. Подходило время очередного транша, а вся затея с фильмом превращалась в натуральное шапито: на столе лежит семьдесят второй вариант сценария, последний исполнительный продюсер продержался два месяца, бюджет вышел из берегов, а режиссёр с продюсером никак не могут договориться, где же им лучше снимать Русь 16 века — в Праге или в Будапеште. И несмотря на то, что в этом балагане есть и государственные деньги, спросят всё равно с него.

Андрей Михайлович открыл окно и, вспоминая уроки медитации, на которые записала его очередная подруга сердца, сфокусировался на вопросе «Что делать». Налаженные контакты с весной сразу дали о себе знать. Буквально через минуту громко прокричала сигнализация его автомобиля, на крышу которого упал килограмм птичьего помета, образовавший в своей предсмертной конвульсии букву «П».

— Символично, — спокойно сказал Андрей Михайлович. — Мариночка, соедините меня с Панковой.

[2]

Стефания Федоровна, а для близких — то есть для мамы — Стефа, была наслышана про дивный мир творческих людей и понимала, что будет непросто. Но она не из пугливых — за плечами годы руководства разного рода проектами. Возведение частного аэропорта в кратчайшие сроки, ввод в эксплуатацию завода по производству удобрений, а тут какое-то кино.

— Коллеги, мы с вами уже третий час заседаем. Кроме ора ничего не происходит, — спокойным голосом произнесла она.

Её реплика уже в пятый раз осталась без ответа — вся переговорная сотрясалась от нецензурной брани. Режиссёр орал, что сценарная группа — сплошь тунеядцы и лоботрясы без воображения, начальник промо ругалась с продюсером, представитель дистрибьютора рисовал очередную версию логотипа фильма на доске. Но всем было всё равно. Даже когда рядом с названием фильма внезапно появился рисунок детородного органа, никто не обратил внимания.

Стефания Федоровна надеялась в первый день договориться обо всех деталях, чтобы не терять время. Она старалась каждую минуту своей жизни наполнить смыслом, поэтому между общественным и личным она всегда выбирала общественное.

— Да вы не удивляйтесь, у нас всегда так, — внезапно сказал молодой человек, сидящий напротив, — сидим на встречах целыми днями, а толку нет.

— А что с режиссёром и продюсером? Три часа идёт совещание, а они ни разу не перекинулись словом? — включилась в разговор Стефа, прикидывая, что союзники ей не помешают.

— Да кто их знает. Режиссёр у нас сильно-творческий, неприкосновенный. Продюсеру проще с ним не общаться. Сейчас у них раскол по идейным соображениям.

— То есть к фильму это не имеет отношения?

— Нет, конечно.

Стефания Федоровна хорошо была осведомлена о своих сильных сторонах. Помимо яркой внешности и светлой во всех смыслах головы, она была прирожденным переговорщиком. За несколько часов наблюдений за коллективом она могла безошибочно определить роли присутствующих. Лидер, заводила, клоун, козёл отпущения, примкнувшие к лидеру и нейтральные. В этом коллективе лидера не было, что значительно упрощало её работу, но был заводила, которого ей предстояло нейтрализовать.

Стефа спокойно сняла пиджак, представив творческой интеллигенции фигуру идеальных пропорций, укутанную в платье-футляр, встала на стул и распустила золотые волосы. В воздухе повис запах дорогих духов. Переговорка погрузилась в молчание.

— Итак, дамы и господа, — начала вещать Стефа со стула, — представлюсь ещё раз, так как в первый раз вы явно меня не расслышали. Стефания Федоровна Панкова — новый исполнительный продюсер на этом проекте. Вам, коллеги, представляться не надо, о вас очень красноречиво говорят социальные сети.

Переговорка по-прежнему не дышала.

— Все решения отныне согласовываются только со мной. Кто, куда, когда и за сколько — решаю я. Участников совещаний и повестку отныне тоже согласовываю я.

— А я думал, что мы кино снимаем, а не проектом занимаемся — вслух сказал режиссёр.

— Ну «кином» это можно назвать с большой натяжкой. Насколько я смогла понять, на данном этапе все решают свои собственные задачи.

— То есть, баба, которая никогда даже по касательной не имела дела с кино, будет нами командовать? — вдруг обратился режиссёр к продюсеру. Продюсер молчал.

— Именно, отныне вами будет командовать баба. Следующая решающая встреча завтра — продюсер, режиссёр, сценарист и я. Никаких дистрибьютеров, начальников промо, пост-продакшна, графики и просто сочувствующих. Как только будет решение по смете и сценарию, будет общая встреча. А дальше уже дело техники.

[3]

Ещё ни к одному проекту Стефа не готовилась так тщательно. Ей предстояло погрузиться во все тонкости кинопроизводства, разобраться в сюжете предстоящего блокбастера и исторически подковаться. Её коньком всегда была логика и аналитика. Как сделать убыточное прибыльным? Как при минимальных издержках показать максимальный результат без ущерба качеству? А тут за прибылью никто не гонится. Продюсер пока на неё никакого впечатления не произвел. Очевидно, что режиссёр своим авторитетом задавил продюсера, и тот либо не мог, либо не хотел открыто с ним враждовать. А фактически предоставленный сам себе предводитель творческой интеллигенции придумывал все более странные концепции, за которыми не поспевала сценарная группа в количестве девяти человек.