Татьяна Архипова - Суздаль. Это моя земля

— Прости меня, Сашенька, — сделал шаг навстречу Алисе, сильной тёплой рукой раскрыл её правую ладонь, вложил что-то гладкое, небольшое, плотно закрыл ладонь, держи мол крепко, не потеряй. Алиса крепко сжала кусок хренова корня.

— Прости меня, Сашенька, не успел. Орехово уже.

Бомм-бомм-бомм, набирали голос колокола Кремля. Звон стал большим, тяжёлым, звон раскалённым металлом медленно и неотвратимо забирал город. Купола колоколен, крыши посадских домов, стены Кремля тонули в могучем звуке. Прохожие, торговцы, извозчики, Анатолий и сама Алиса таяли, растворялись в вечной всесильной волне. Бомм-бомм-бомм…

[6]

«Ласточку» качнуло по инерции, состав замер. Орехово-Зуево, единственная остановка между Москвой и Владимиром. Алиса глухо стукнулась головой о холодное стекло. Проснулась. В стиснутой руке звонил телефон. Пухов. Ни здрасьте, ни полздрасьте.

— Зайка, ты как там? Добралась до златоглавого Суздаля? Нормально всё? Я переживал. Ты не скучай, я при первой возможности приеду. И тебя заберу. При первой возможности. Успокоится здесь, и вернёшься.

— Не переживай, — прошелестела перехватившим спросонья горлом Алиса, — не вернусь.

— Ну, котик, — слащаво заурчало из трубки, и как она раньше не слышала, что голос у Пухова такой жидкий и шершавый, — кооотик, ну не дуйся. Я все отраб… — Алиса опустила бубнившую трубку на колени. Держать телефон было противно и неудобно. В ладони что-то мешало. Огрызок хренова корня. Гладкий, неуклюжий, маленький и пахучий.

Алиса подняла с колен трубку:

— Приезжай к нам на День огурца, Егор Владимирович, и пошёл бы ты на хрен, — дала отбой.

Спустя сорок минут «Ласточка» прибыла во Владимир. Алиса вышла на привокзальную площадь. До благостного Суздаля с его куполами оставалось тридцать километров.

Это я сейчас знаю, что Суздаль — город мистики, и есть в нём попрошайка, меняющий судьбы. А один мой знакомый, Кирилл, всё никак не мог соблазнить свою начальницу. Впрочем, давайте по порядку.

Суздаль — старинный русский город: резные дома, церкви, колокольный звон, огурцы (из которых делают варенье, настойки, поделки в школах — да почти всё, кроме разве что хлеба и одежды, хотя кто знает). Ну и, конечно, мёд. Вернее, сладко-кислый медовый напиток, который в сказках всё время течёт мимо рта.

За ним и поехали: крупнейшая сеть питерских баров открывала концептуальное заведение «Древняя Русь», и в прошлом феврале руководство направило в Суздаль разведгруппу из пяти человек — хотели создать линейку коктейлей на основе древнерусских рецептов медовухи, хреновухи, огурцовки и прочих алкоизысков.

Хорошо знакомы между собой были только двое: маркетолог и бабник Кирилл и молодая, упругая, с большими красивыми ресницами Мара, глава делегации. Остальные были приглашёнными специалистами и ещё не успели как следует познакомиться друг с другом. Отправили их почему-то не на поезде, а на минивэне, со мной в качестве водителя.

Только мы отъехали от Питера, Соня, бартендер, сказала:

— Давайте поездку концептуальной сделаем?

Группа молчала, ждала продолжения.

— Сейчас везде марафоны: беговые, онлайн-марафоны фитнесов-фигитнесов. Предлагаю нам сделать…

— Секс-марафон? — перебил Кирилл, но никто не засмеялся.

— …алко-марафон?

Эту идею поддержали все, кроме Мары:

— Не пить едем, а работать.

Соня достала 0,7 водки «Медведь». Выпили за идею прямо из горла, даже обрусевший француз Николя, который обычно «только по винчику», дал марафону начало. Сразу бахнули по второму кругу — за резвый старт. Запивали горячим кофе из термоса.

Через час Кириллу и мне захотелось курить, остальным — в туалет. Решено было остановиться, заодно докупить «марофонского снаряжения». На этом привале в деревянном туалете с двумя дырками в полу я и узнал, зачем Кирилл — молодой красивый парень с открытой улыбкой — поехал в Суздаль. Я — жилетка для слёз и шкаф для скелетов, такое у меня призвание, видимо, люди доверяют мне свои тайны.

— Вот посмотри на меня. Красивый?

Я покосился.

— Ну… — вообще-то смотреть на писающего мужчину и говорить ему, что он красивый, было неловко.

— Ну вот. Никогда никто не отказывал. А эта… Дело принципа. Поэтому напросился. Меня вообще не хотели брать, типа, и так веду много проектов, и они какую-то Дашу взяли. А я им: «Вы же знаете, как я люблю… эээ… новенькое. Продукт, чтобы продвигать, обожать надо. А там медовушка, хреновушка, все дела. Ну а кто ещё их так любит, как я? Никто!» Уболтал, в общем. Хотя Дашу вон, — мотнул головой куда-то в сторону, — всё равно взяли.

— Мгм. А что за принцип-то?

— Так Мару хочу… ну. Уже полгода не выходит. Но ничего, целых три дня будем в одном доме. И не таких ломали! — улыбается, подмигивает, вытягивается, застёгивая ширинку.

Я подумал, если бы Мару так легко можно было склонить к тому, что нужно тебе, а не ей, не стала бы она в свои двадцать шесть одним из директоров крупнейшей в городе сети баров, но вслух сказал, толкая дверь ногой: — Ну, держи в курсе.

Всю оставшуюся до Суздаля дорогу пили, с дистанции не сошёл никто. Приехали под вечер, заселились в гостевой дом. В самой тёплой комнате в цоколе расположились Даша и Соня. Остальные — на втором этаже: я — с Кириллом, Николя занял крохотную спальню у лестницы, а Маре досталась угловая, самая холодная в доме комната (точнее, она сама её выбрала) по соседству с нашей.

Следующим утром началась официальная программа. Мы тащились за бормочущим заученные фразы экскурсоводом; шесть пар ног брело из залы в залу, смотрели налево, где оружие пятнадцатого века, направо, где горшки-черепки времён ига, наверх, где сводчатый потолок держится без единой опоры… В общем, куда тыкал рукой наш гид, туда и смотрели.

Все даты-годы-века смешались в головах в овсяную кашу, густую и липкую. Хотелось быть не здесь, хотелось похмелиться, но молодая начальница запретила пить с утра. Конца этой обязательной экскурсионной муке не было даже не горизонте.

Мара задавала бесконечные вопросы, Кирилл не отставал: держался рядом, записывал в блокнот рабочие идеи, иногда вставлял фразу-другую, давая понять, что он «в теме». На крутых ступеньках ручку подавал, за локоток придерживал. Шутил, на что предводительница иногда сдержанно улыбалась. Надо сказать, смотрелись они шикарно: светлоглазый славянин и смуглая армянка с пухлыми губами, большими глазами и огромной копной каштановых волос. Чувствовалось (или может это похмелье на меня так влияло), что есть — есть! — взаимное притяжение, но в то же время холодность или скорее осторожность. Так бывает, когда хочешь погладить смешную мохнатую собаку, но опасаешься: вдруг цапнет?