Дмитрий Иванов - Шлюха. Примадонна. Банкирша. Книга 3

Углядев на скамеечке плачущую девчонку, Олекса Иванович решил, что она сгодится для его бизнеса. Таких вот белобрысеньких, выглядевших моложе своих лет, любили пожилые клиенты. И чем проще девчонка выглядела, тем лучше. Без макияжа, в скромненькой одежде, некурящая и непьющая. А уж если без сексуального опыта или вообще целка, то такую Буряк сдавал на ночь втридорога.

Олекса Иванович, соблюдая деловой интерес, сразу же решил к Вале Федотовой не прикасаться, хотя почти все новенькие, угодившие в сети Буряка, начинали свою столичную карьеру в его постели.

Комбинация, которую Олекса Иванович решил провернуть на этот раз, была отработана до мелочей и ни разу не давала осечки.

При следующей встрече с Валей Буряк озабоченно поведал, что с работой для нее пока не очень вытанцовывается. Придется подождать недельку-другую. У Вали сердце упало в пятки. Столько торчать в Москве без крыши над головой и практически без денег она не могла. Олекса Иванович, казалось, был огорчен не меньше девушки.

— Видно, придется тебе все же домой ехать, — с тяжелым вздохом заключил он.

Валя понуро опустила голову.

— Есть, правда, один вариант, — как бы нехотя продолжил Буряк. — За один вечер можно тысяч двадцать заработать. Но боюсь тебе предложить.

— Какой вариант? — встрепенулась Валя.

— Да тебе он вряд ли подойдет.

— А что для этого нужно? Я на все согласна.

— Нет, не стоит, — покачал головой Буряк. — Напрасно я сказал.

Он видел, что обвести вокруг пальца эту белобрысенькую ничего не стоит, но нарочно разыгрывал сомнение, чтобы она сама полезла в петлю.

Так и произошло. Валя буквально вцепилась в Буряка, умоляя, чтобы он открыл ей вариант быстрого заработка.

Олекса Иванович для виду немного поколебался, а потом уступил.

— Видишь ли, Валентина, это дело связано с моим личным бизнесом, — проникновенно заговорил он. — Тут один деятель в Москву приехал. Хочет с моей фирмой контракт заключить. Но есть такое подозрение, что он меня обуть собирается.

— Как это — обуть?

— Обмануть, — пояснил Буряк снисходительно. — А поэтому мне позарез нужно посмотреть документы, которые он привез. Понимаешь?

Валя поспешно кивнула, хотя не поняла ничего. И самое главное — при чем здесь она?

— Для меня это вопрос жизни, — сказал Буряк. — Я бы за то, чтобы увидеть эти бумажки, двадцати тысяч не пожалел. Даже двадцати пяти.

— Ну а я-то тут разве могу помочь?

— Можешь, Валюша. Иначе бы разговора не было.

— Но как?

— Да проще простого. Деятель этот в Москве на съемной квартире остановился. Туда девушки ходят прибираться каждый день. Он их в лицо не знает. Так что однажды и ты могла бы туда зайти.

Буряк выжидательно замолчал. Это был самый тонкий момент в разговоре.

Валю бросило в жар:

— Вы хотите, чтобы я эти документы украла? Вопрос сорвался с языка неожиданно для самой Вали, и она тут же об этом пожалела.

Олекса Иванович сделал оскорбленное лицо.

— Да ты за кого меня принимаешь? — сказал он строго.

— Извините, — смутилась Валя.

— Ладно, — Буряк покачал головой. — Я сам виноват. Объясняю плохо. Ни о какой краже и речи не может быть, ты что! Просто надо этому деятелю в пиво двенадцать капель из флакончика накапать. Не пугайся — снотворного. Он на полчасика уснет, а я пока на его бумаги взгляну. И все дела. Он и знать ничего не будет. А тебе — двадцать пять тысяч. В тот же день.

Валя потерянно молчала, соображая, как бы помягче отказать Олексе Ивановичу. Такой услуги ему она оказать не могла.

— Мне самому все это поперек горла, — признался Буряк. — Но другого способа узнать правду просто нет. Хитрить, конечно, нехорошо. Но ведь вся жизнь на карту поставлена. Тебе не понять. Ладно, Валюша, забыли. Ты мне ничем не обязана и вообще второй раз в жизни видишь. Я к тебе с душой. Как к младшей сестренке. Думал, спасешь взрослого дядьку. Это ж такой пустяк, что и говорить не о чем. Вроде шутки.

— Нет, я не могу, — ответила Валя убитым голосом. — Извините, пожалуйста. Я лучше домой поеду. Вы мне паспорт отдайте.

Олекса Иванович кивнул и полез в карман пиджака за паспортом. Но там его не оказалось. Не нашелся паспорт и в других карманах. Буряк озадаченно задумался, а потом легонько хлопнул себя по лбу.

— Совсем с этим контрактом голову потерял! — беззащитно улыбнулся он. — Я ж твой паспорт дома на столе оставил.

Давай завтра прямо с утречка здесь же повстречаемся. Сегодня уже не успеть. Дел невпроворот.

Олекса Иванович ушел не попрощавшись. Валя побрела в общежитие, где ей оставалось провести последнюю московскую ночь. Уснуть она так и не смогла, снова и снова прокручивая в памяти разговор с Олексой Ивановичем. От бесконечных повторов слова постепенно теряли свой негативный смысл, и предложение Буряка уже не казалось таким диким. Оно действительно стало напоминать шутку, хотя и не совсем невинную. И еще ужасно хотелось разом решить все проблемы.

На утреннюю встречу с Олексой Ивановичем Валя пришла в смятенных чувствах. Буряк наметанным глазом сразу это определил.

— Плохо спала? — заботливо спросил он.

Валя уж было собиралась заикнуться про паспорт, но вместо этого спросила жалобно:

— А двадцати пяти тысяч хватит?

— Чтобы в институт попасть? — подхватил Буряк. — Еще и на мороженое останется.

Он победил. Где же было наивной провинциальной девчонке тягаться с прожженным типом, годящимся по возрасту ей в отцы!..

Нина Никаноровна никогда не видела бомбы с часовым механизмом, но почему-то сразу поняла, что в конфетной коробке лежит именно она.

— Я такое не повезу…

Кавказец, казалось, ничуть не огорчился отказу.

— Не любишь ты мужа, — сказал он, закрывая коробку. — Так ему и передам. Перед смертью. Жена, скажу, сама тебе приговор подписала.

Кавказец с ленцой поднялся и двинулся к выходу. Он уже взялся за дверную ручку, когда Нина Никаноровна очнулась и крикнула истошно:

— Подождите!..

Освоить пусковой механизм мог бы и ребенок. Требовалось только поставить стрелку вмонтированного циферблата на нужный час и щелкнуть рычажком. А потом убраться поскорей и подальше. Рычажок специально переключался туго, чтобы избежать случайностей. Проще не придумаешь, но Нина Никаноровна прикинулась совсем уж бестолковой, бессознательно оттягивая время.

— Ну, поняла? — раздраженно спросил кавказец.

— А не обманете? Точно Пашу отпустят?

— Слово мужчины.

— А как вы узнаете, что я все сделала?

— По телевизору расскажут, — усмехнулся кавказец.

— Про меня?

— Зачем про тебя? Просто большой шум будет. А ты через пару дней мужа дома встречай.

Потом кавказец назвал точное место, где конфетную коробку нужно незаметно подложить в мусорную урну.