Алиона Хильт - Любовь с немецким акцентом [litres]

Да, мы решили сделать паузу в отношениях, но, улетая, я думала о том, что это конец, и не видела пути назад. Я приняла непростое решение: фактически выбрала путь в никуда. Мы надеялись, что сможем быть хорошими родителями и дарить нашей дочке любовь, вот только между нами что-то умерло.

Я раньше не понимала, как это, когда люди любят друг друга, но быть вместе больше не в состоянии. Любовь была, я ее чувствовала, но эмоциональной составляющей не было и в помине.

«Что делать? Как это вернуть? – цеплялась я мыслями за ускользающее чувство. – Неужели не бывает вечной любви? Неужели все так живут? Терпят друг друга? Или это с нами что-то не так?»

На меня смотрели улыбающиеся лица с фотографий в Инстаграме – море любви и нежности, будни душа в душу, счастье через край… Но я очень хорошо помню, каким шоком для меня стал развод подруги детства. Вот только что они с мужем были в отпуске в жарких странах, она делилась яркими снимками, полными любви и нежности, писала о нем «лучший муж», а в статусе у нее значилось «счастливая жена самого лучшего мужчины на свете»… И тут – бац! – развод и девичья фамилия. Как это? Почему? Что случилось? Неужели это все было неправдой? Или произошло что-то такое, что перечеркнуло все их взаимопонимание? Я не стала задавать ей эти вопросы, но пыталась разобраться сама…

В аэропорту меня встретила Оксана.

– Тебе надо развеяться! – сказала она. – На тебе лица нет. – И потом добавила: – А где Арджуна?

– Осталась с папой, – ответила я, едва сдерживая слезы. – Он мне ее не отдаст.

– Не переживай, у меня есть подруга – адвокат, все будет хорошо. Только не плачь.

Оксана была очень доброй, она искренне за меня переживала, и я это видела. В тот момент мне очень не хватало рядом человека, который бы не лез в душу, не пытался мне дать совет и не лез со своим опытом ко мне в жизнь. Прилетев, я не поехала к родителям, потому что точно знала, что меня там ждет: я буду слушать о том, что нужно всеми правдами и неправдами сохранить брак, что у нас семья и что у всех бывают сложные периоды. Мои родители были не просто огорчены тем, что происходит, я чувствовала их немые упреки. Почему немые? Потому что я не хотела с ними говорить, чтобы эти упреки стали громкими. Когда я сообщила маме, что ухожу от мужа, и, кажется, навсегда, она расстроилась, но не могла подобрать правильные слова, необходимые мне в тот момент. Мне показалось, что я говорю с холодной каменной стеной. Впервые в жизни она не дослушала меня до конца и начала созывать какой-то семейный совет. Но как она не могла понять, что это МОЯ жизнь, что МНЕ с этим надо как-то дальше жить, что мы с ней – разные? Нет, она не понимала, у нее был свой опыт, у меня – свой. И по характеру, и по темпераменту мы с ней были очень разные. Ее советы и переживания по этой ситуации не отзывались в моем сердце. Мама, от которой у меня никогда не было никаких секретов, вдруг показалась мне не понимающим меня чужим человеком.

– У тебя есть дом, возвращайся туда, – вот что сказала мне мама.

– Перекантуешься у меня. Спать будем на одной кровати. Ничего? – предложила Оксана.

Нам с ней было не привыкать, мы и в Лондоне спали вместе, уложив мужа на раскладной диван, и однажды в Москве ночевали у ее подруги где-то на отшибе города вообще на полу.

С Оксаной было очень просто! Она ни о чем не спрашивала, не лезла в душу и не стремилась дать мне совет. Подруга сама была в разводе и понимала, через что я тогда проходила.

– Ты такая красивая! – говорила она мне. – Посмотри на себя в зеркало! Ты молодая и красивая, а одеваешься, как с барахолки.

Я и правда в тот период носила черные легинсы и безразмерные худи, волосы завязывала в хвостик и совсем за собой не следила. Оксана же, как подобает незамужней девушке, была всегда одета с иголочки, во все самое модное и обтягивающее ее нереальную фигуру. Длинные волосы, ресницы до бровей, каблуки и маникюр – я узнавала в ней себя несколько лет назад и с ужасом понимала, что это все я потеряла.

– Давай переодевайся! – скомандовала Оксана, доставая свои вещи из шкафа. – Пойдем погуляем.

Эта девушка была тем самым бароном Мюнхаузеном, который вытаскивал себя из болота за волосы с той лишь разницей, что тащила она из болота не себя, а меня. Глоток свежего воздуха наполнил мои легкие, когла мы вышли на ледяной ветер. Она заставила меня надеть ее сапожки на каблуках, короткое платье в обтяжку и аккуратненькую дубленку по фигуре, хоть это было и не совсем практично.

– Ты совсем зачахла, милая. Тебе еще тридцати нет, а ты уже на себе крест поставила. Найдем тебе нормального мужика сейчас.

– Оксан, мне кажется, это не лучшее время. Я не ищу никаких отношений…

– А разве мужчины нужны для отношений? Брось! Они нужны для поднятия самооценки! Я тебе не говорю, что ты сейчас должна обязательно с кем-то встречаться, а вот глазки построить – обязана.

Оксана не была самой эрудированной, начитанной и образованной девушкой на свете, и многие очень часто спрашивали, почему мы с ней дружим. Но она была настолько по-женски мудра и обаятельна, что меня безумно к ней тянуло, я хотела научиться у нее этой легкости, озорству и кокетству. Я же была слишком серьезна, каждый мой шаг был продуман и сто раз задан вопрос «а что, если?».

– Ты слишком заморачиваешься. Это видно! По твоему лицу, по тому, как ты сидишь, стоишь, идешь. Ты такая замороченная, что думаешь про себя: «Ууууу, да у меня и своих проблем до фига, зачем мне еще чужие?», – а надо, чтобы было наоборот!

– Это как?

– Не парься! Вот как! Сейчас я тебе свидание намучу́.

– Оксан, ну какое свидание? – пыталась сопротивляться я, но подруга уже набирала чей-то номер.

– Леш? Привет, Леша, как дела? У меня тут подруга в гостях. Да, про которую я рассказывала. Алиона. Классная, да! Может, в кино сходите?

– Я не хочу ни с кем в кино, – сказала я подруге, но она ничего не хотела слышать.

– Сходи на свидание. Я вижу, как ты на себя забила. Накрасься, оденься красиво, можешь в моем пойти. Пообщаешься, поулыбаешься… Тебе надо из этого состояния вылезать.

Леша оказался качком в сто сорок килограммов и под два метра роста. Таких больших и статных мужчин я никогда в своей жизни не видела.

«Боже, да он нравится ста процентам женщин!» – промелькнуло у меня в голове.

– Привет! Я Леша, друг Оксаны, – серьезно представился этот брутальный мужчина в спортивной шапке почти басом.

– Ляля, – выпалила я, сама того не ожидая.

Это имя – «Ляля» – знают только мои родные и друзья, только самые близкие называют меня так с самого детства и по сей день. Почему я решила представиться именно так, я не знаю.