Холли Ринглэнд - Потерянные цветы Элис Харт [litres]

– А потом появилась ты, Джуни , – каждый раз говорила ее мать в этой части истории и смотрела прямо на Джун, глаза ее увлажнялись. – И люди снова стали к нам добры; ты разрушила проклятие Торнфилда .

Сидя рядом с плетеной колыбелькой Джун, Уоттл сдула пыль с записной книжки Рут. Пока Лукас был у себя в клинике, она методично собирала книги из городской библиотеки, читала их вслух, подписывала названия к зарисовкам Рут и составляла списки семян, которые ей нужно было заказать в городе, а Джун тем временем лепетала что-то себе под нос. Уоттл больше дюжины сезонов потратила на то, чтобы возродить ферму матери. Люди начали одобрительно кивать, когда на городских рынках стали появляться букеты. Возвращение счастья , – говорили букеты телопеи, каждый цветок в которых был размером с человеческое сердце. Преданность , – говорила борония – гроздь душистых чашевидных цветков. Корзины быстро пустели. Торнфилдские цветы снова пользовались спросом.

Хотя Уоттл удалось вернуть к жизни любимый сад матери, она не могла изгнать безумие из сознания Рут. Уоттл обожала мать так же, как обожала своего ребенка, и всеми силами пыталась сделать ее счастливой, но Рут все равно каждую ночь ускользала из дома. Уоттл лежала без сна, прислушиваясь к скрипу половиц, пока одним лунным вечером, с Джун в перевязке на груди, не решилась проследовать за матерью к реке. Она смотрела, как Рут опускала цветы на воду, постоянно бормоча что-то.

– Мама . – Уоттл шагнула на песчаный берег в серебристом свете звезд.

Глаза ее матери были светлы и наполнены сиянием.

– С кем ты говоришь, мама ?

– С твоим отцом, родная , – просто ответила Рут, – Речным королем .

Пузырьки поднялись на поверхность реки, когда что-то утащило цветок под воду, но что это было, Уоттл не видела. Она повернулась и убежала, назад к мужу и теплой постели.

Рут умерла во сне, когда Джун было только три годика. Уоттл нашла ее утром, волосы Рут были мокрыми от речной воды, в них запутались листья эвкалипта и ванильные лилии.

Она завещала все Уоттл. От своей дочери Рут требовала лишь одного: убедиться, что Торнфилд никогда не попадет в руки человека недостойного. И этот завет хранился из поколения в поколение. И он же стал причиной гнева Клема Харта, так никогда и не простившего мать.

Будь внимательна, Джуни , – звенел в ее сознании голос матери, – это дары Рут. Благодаря им мы выжили .

Джун глубоко вздохнула, увидев в небе первый всполох дня. Пошатываясь, она поднялась с кушетки и заковыляла в спальню, на донышке бутылки плескались остатки виски.

В первый день зимних каникул Элис стояла у окна и глядела на белую как мел дорожку, бежавшую через кусты к реке. Они с Огги должны были встретиться там на следующий день, как только проснутся, чтобы отметить ее десятый день рождения. Огги был лучшим другом Элис за всю ее жизнь. Она рассудила, что такое заявление вполне справедливо, потому что Тоби был собакой, Кэнди была намного старше ее, Гарри тоже был собакой, а книга не была человеком.

Она оторвалась от окна и вернулась к домашней работе, разложенной на полу. Гарри завилял хвостом, когда она села рядом. На каникулы им дали задание: написать обзор на любимую книгу и объяснить, почему она была любимой. Хотя остальные дети стенали, Элис заерзала от радости, когда мистер Чандлер раздал бумаги с заданием. Она сразу знала, какую книгу выберет: истории о шелки, которые Салли для нее подобрала, книгу, которую Джун прислала ей в больницу еще до того, как они встретились.

Элис подошла к книжным полкам и стала водить пальцем по переплетам, пока не нашла книгу о шелки. Когда она доставала ее с полки, за ней на пол упала другая книга. Элис подняла ее: матерчатая обложка с позолоченной надписью и выцветшей иллюстрацией на обложке. Это была история о девочке с ее именем, упавшей в волшебную страну.

Элис раскрыла книгу. Когда она прочла посвящение, то вся похолодела.

– Эй, горошинка, я принесла тебе какао. – Кэнди появилась в дверях с дымящейся кружкой. – Элис, что такое?

Она поставила чашку.

– Дай-ка я взгляну. – Кэнди вынула книгу из рук Элис.

Элис наблюдала, как Кэнди читает посвящение.

– О, – выдохнула она.

Гнев заставил Элис действовать. Она вытолкала Кэнди из комнаты, захлопнув за ней дверь. Гарри с лаем подскочил к Элис. Она распахнула дверь и вышвырнула его тоже.

Она не выходила весь оставшийся день. Кэнди принесла ей жаркое на ужин, но она к нему не притронулась. Предприняв безуспешную попытку поговорить с ней через закрытую дверь, Твиг сдалась и ушла на заднюю веранду курить и пускать колечки.

Солнце уже зашло, когда на подъездной дороге запрыгали фары грузовика Джун. Элис сидела на кровати, сжимая в руках книгу. Внизу открылась дверь. Ключи Джун звякнули о стеклянное блюдо на столе в прихожей. Усталые шаги проследовали по коридору в кухню. Кран на кухне с присвистом открылся, а потом закрылся. Звякнули браслеты. Пузырчатое журчание чайника на плите, затем свист и вздох воды, струящейся в чашку с чайным пакетиком. Постукивание ложечки о край чашки из китайского фарфора. Миг тишины, прежде чем утомленные шаги Джун раздались в коридоре, направляясь к лестнице.

– Джун.

– Подожди, Твиг.

– Джун, я…

– Твиг, подожди.

Ее шаги на лестнице. Вверх, вверх. Стук в дверь комнаты Элис.

– Эй, Элис. – Джун открыла дверь.

Вместе с ней с лаем влетел Гарри. Элис не подняла глаз. Вместо этого она с силой ударила ногами о каркас кровати.

– Как прошел день? – Джун вошла в комнату Элис, одна рука в кармане, в другой – чашка чая.

Она перешагнула через разложенное на полу домашнее задание и подошла к книжным полкам. Элис смотрела на ботинки Джун. Когда Джун обернулась, чтобы взглянуть на Элис, она встала как вкопанная.

Элис держала в руках книгу, раскрытую на странице с посвящением, где имя ее матери было написано снова и снова, и каждая буква «а» была превращена в сердечко.

Агнес Харт. Миссис А. Харт. Мистер и Миссис К. & А. Харт. Миссис Харт. Миссис Агнес Харт .

А внизу текст, написанный рукой ее отца.

Дорогая Агнес,

я нашел эту книгу в городе и подумал о тебе. Я знаю, что это единственная вещь, которая была у тебя при себе, когда ты появилась в Торнфилде, и надеюсь, ты не откажешься принять второй ее экземпляр – от меня.

Я не читал эту историю до того, как купил тебе. Но теперь прочел, и она напомнила мне тебя. Когда я с тобой, мне кажется, я падаю, но ощущения от этого чудесные. Я словно в лабиринте, из которого я не хочу выбираться. Ты – самое волшебное и загадочное, что когда-либо случалось со мной, Агнес. Ты прекраснее любого цветка, растущего в Торнфилде. Наверное, поэтому мама так тебя любит. Мне кажется, ты для нее как дочь, которой у нее никогда не было.