Сэмми Гронеманн - Хаос

— Я в доле! — присоединилась сестра.

— Совсем ума лишились?! — вспылил отец.

Но прежде чем он успел распалиться, вошла Софи и с намеренной значительностью доложила о визите:

— Господин раввин доктор Магнус! Господин профессор доктор Хирш!

Эльза пришла в восторг:

— Магнус? Душка Магнус?!

— Проводите господ в мой кабинет, — распорядился хозяин. — И попросите немного подождать.

Софи исчезла.

Эльза подскочила к отцу:

— Что у тебя за дела с Магнусом? Ты ведь не хочешь снова стать иудеем?

— Ты и впрямь сошла с ума! — взорвался господин председатель.

— Нет, папа, — с серьезной миной сказал Хайнц. — Если ты снова решил сменить веру, я бы советовал дождаться назначения президентом ландгерихта. И тогда, если опять переобратишься, Израиль должен будет воздать тебе наивысшие почести как единственному иудейскому президенту.

Председатель уязвленно хмыкнул:

— Не такая уж глупая мысль!..

— Не пора ли тебе пойти? — вмешалась фрау Ленсен. — Не стоит заставлять господ слишком долго ждать. Они должны быть в добром расположении духа.

— Ничего, обождут! Если Хирш и Магнус между делом вцепятся друг другу в космы, мне это только на руку!

— Хирш! Магнус! — прокомментировал Хайнц.

— Сегодняшний список твоих визитеров в некотором роде конфессионально окрашен.

— М-да. Видишь ли, сегодня заседание попечительского совета фонда вашего дедушки. А по его последней воле совет состоит из меня, раввина еврейской общины и доцента раввинской семинарии. Я с удовольствием сложил бы с себя эту обязанность, после того как я… как мы… осуществили переход, но мама решила, что это не соответствует воле ее отца.

— Конечно, нет! — твердо сказала фрау Ленсен. — Покойный папа хотел, чтобы ты занимался такими добрыми делами, как благотворительность, а благотворительность не зависит от вероисповеданий.

— Ах, так это пожертвование на стипендию для благочестивого иудейского кандидата на сан раввина? — подначил Хайнц. — А ты, выходит, еще и попечитель?

— Не выдумывай! — строго одернула мать. — Там нет и слова ни об иудейском, ни о раввине. Уж об этом я позаботилась, когда составляли завещание.

— Так и есть, — брюзгливо подтвердил супруг. — По желанию тестя я работал над формулировками в качестве юриста и вписал в текст дословно: «для благочестивого студента, желающего посвятить себя духовному роду занятий». Тесть полностью полагался на меня, и я ничего плохого не имел в виду. Единственное, к чему я стремился, чтобы устав фонда не имел такой специфической иудейской окраски. Главным образом ради судейских!

— И ведь по сути это ничего не меняет, — любезно подсказал Хайнц.

— Да. И вот ныне ситуация несколько изменилась, как вы знаете, — продолжал господин председатель, снова меряя гостиную шагами. — Есть, например, кандидат Остерман, в котором заинтересована баронесса фон Штюльп-Зандерслебен. Кажется, он очень достойный молодой человек, строгих церковных правил.

— Зандерслебен хочет, чтобы он непременно получил стипендию, — сказала фрау Ленсен. — И в известной степени она может на этом настаивать. Лея не так уж молода, денег у них нет. А мальчику будет обеспечено место пастора, если он закончит обучение. А поскольку Йозеф и наша Эльза пришли к соглашению, стипендия останется, так сказать, в семье.

— Только я сомневаюсь, чтобы это соответствовало намерениям твоего отца! Конечно, времена меняются, но второй молодой человек, Кайзер из раввинской семинарии — у него отличная аттестация. Его отец раввин в небольшой южнонемецкой общине. И у них тоже нет средств.

— Но, Адольф, — фрау Ленсен едва сдерживала негодование. — Ты же мне твердо обещал! А вчера и Лее Зандерслебен. Она определенно зайдет узнать…

— Что обещаю, делаю! — оборвал жену глава семейства. — Но положение у меня тяжелое. Один против двоих!

И он размашистым шагом двинулся к двери.

— Передай привет душке Магнусу! — крикнула ему вслед Эльза. — Может, после заседания я подстерегу его в передней! Ах, мы, девчонки, были так влюблены в него на уроках подготовки к бат мицве [5] Бат мицва ( ивр. ; «дочь заповеди») — в еврейской традиции достижение девочкой совершеннолетия. — Примеч. ред. .

— А я вспоминаю его застольные речи в духе ортодоксального модернизма, — усмехнулся Хайнц. — О счастливом доме, в котором бок о бок уживаются древние почитаемые традиции Израиля и современные веяния, во всем: от преданности родителям до преданности вере.

— Он всегда был прекрасным гостем, — включилась фрау Ленсен. — Он вегетарианец, и мне приходилось приглашать Пинкусов и Гереонов и усаживать его между этими семействами, чтобы не слишком бросалось в глаза, что он не ест мяса. Да, и еще он подарил мне молитвенник с надписью, которая была бы мне путеводной звездой! Как же там… Ах, вот: «Гордость родителей — их дети, а счастье детей — заслуга родителей». Так-то, детки! Думаю, Йозеф сможет это оценить: заслугу родителей!

Доктор Магнус и профессор Хирш встретились на Потсдамском мосту. Профессор остановился, заметив раввина на трамвайной остановке, когда тот в бурном море лоснящихся цилиндров пытался обратить на себя его внимание. Наконец доктор перешел проезжую часть дороги, держа в левой руке шляпу и сложенный зонт, а правую уже издали протягивая профессору. Его щеки яблочками румянились над ухоженной черной как смоль бородой, а лицо светилось приветливостью и радушием.

— Мой дорогой господин профессор! Мой почтеннейший господин профессор! — восклицал он, тряся руку визави. — Как замечательно, что мы здесь встретились! Как я рад! Как прекрасно вы выглядите! Вы молодеете с каждым днем в той же мере, как набирает обороты ваша работоспособность. Ваша последняя публикация в ежегодном «Вестнике» просто феноменальна! Она проливает новый свет на развитие словообразующих суффиксов в именах собственных…

— Вы читали мою статью? — недоверчиво спросил профессор. — Удивляюсь, как вы в вашей многогранной деятельности находите время еще и наукой заниматься.

— Да, к несчастью да, времени совсем не остается! Я всегда хотел заниматься лишь наукой, но идеал остается идеалом. Недостижимым, как все идеалы! К тебе все время кто-то обращается, со всех сторон от тебя что-то нужно! А что поделаешь? Вот и становишься невольником! На днях звонят мне из штаба корпуса по поводу приведения новобранцев к присяге — надо, мол, подготовить. А это потраченное время. Снова время! А бесконечные заседания и доклады… и ложи… Теперь вот надо взять на себя председательство в Обществе по поднятию… поднятию… не помню уже чего. Но что-то, определенно, надо поднимать!.. А вот и нужный нам дом, господин профессор!