Иосиф Райхельгауз - Игра и мука

Это глобальное событие в отечественной культуре совпало с очень скромным событием в жизни нашего театра. У нас маленький зал, который заведомо нерентабелен. И когда мы играем высокохудожественные спектакли, такие как «Москва. Психо» Андрия Жолдака с Еленой Кореневой в главной роли или «Ужин у товарища Сталина» Сергея Юрского, то даже при 100 % продаже билетов (а наш театр – один из самых посещаемых в Москве), несем убытки.

В начале лета мы провели коммерчески не выгодные гастроли в Одессе. Не выгодные потому, что для их проведения сознательно выбрали не самый большой в городе зал – хотелось, чтобы одесские зрители увидели наши спектакли такими, какими их видят москвичи. В начале сезона провели еще одни убыточные гастроли – на этот раз в Болгарии, потому что даже полные залы Софийского Национального и Пловдивского театров не компенсировали затрат на проезд. Тем не менее, в этом сезоне мы уже выпустили две премьеры и готовим еще две. Спектакли текущего репертуара идут при хороших продажах. Однако больше месяца на доске висит объявление о задержке зарплаты – расплачиваемся с долгами. И вот, когда один из членов попечительского совета решил нам помочь, оказалось, что сделать это чрезвычайно сложно, потому что государство не создало механизмы – экономические и юридические – для того, чтобы меценатская помощь была законной, выгодной и престижной для спонсора. Члены попечительского совета, которые любят наш театр, артистов, спектакли, театральное пространство, готовы вкладывать свои личные деньги в театр. Но вот государство (а мы государственный театр!) не готово их принять. В результате наши «морозовы и мамонтовы» предпочитают не афишировать свою помощь. Потому что в лучшем случае наткнутся на презрительное «некуда деньги девать», а в худшем – на какие-нибудь неприятности в виде дополнительных налогов. Вместо того, чтобы поощрять, стимулировать желание богатых людей помогать культуре (медицине, спорту, образованию, детским домам), государство заведомо видит в них преступников, которые вынуждены искать изощренные правовые и бухгалтерские пути, чтобы дать деньги театру.

Думе, которая с энтузиазмом занимается принятием всяких «запретительных» для цивилизованного гражданского общества законов, недосуг заняться разработкой закона о меценатстве, спонсорстве, льготном налогообложении…

У нас так популярны различные шумные «кампании» – сейчас вот развернута кампания под названием «борьба с коррупцией». Может быть, объявить кампанию помощи культуре? Много раз говорил, повторю еще раз: кто сегодня не тратится на культуру, завтра будет больше и больше тратить на защиту себя от озверевшей толпы.

17 января 2013 года

С утра памятуя о том, что сегодня – 150-летие со дня рождения Станиславского, я стал просматривать новостные ТВ-программы. Шла прямая трансляция конференции по поводу членства России в ВТО (не путать с всероссийским театральным обществом), где замечательно выступали Михаил Абызов и Анатолий Чубайс. Российский канал отчитался о взятии под стражу очередного чиновника из Минобороны (полным ходом идет борьба с коррупцией!). Почему-то на всех каналах – гороскопы, из которых выяснилось, что мне (рожденному под знаком Близнецов) рекомендовано вести себя тихо и не высовываться. О Станиславском – ничего. А ведь он один из тех, кто совершенно безоговорочно стоит в ряду самых великих россиян. И это признано во всем мире, в чем лично я уже много лет убеждаюсь, читая лекции о системе Станиславского в самых серьезных учебных заведениях – от Рочестерского университета до Римской киноакадемии, от Лозаннской высшей театральной школы до родного ГИТИСа. В театральной среде на Западе имя Станиславского воспринимается примерно, как имя Христа в христианском мире. И бывает так, что рассказывая о самых простых вещах, сформулированных в книгах К.С., я срываю аплодисменты аудитории; аплодисменты, предназначенные не мне, а Ему!

Оспаривать сегодня значение системы Станиславского абсурдно. Это – те ценности, которые Россия действительно может предъявить миру, и которые намного важнее, чем нефть и газ. Отрицать сегодня значение его технологии, системы, открытий примерно то же самое, что отрицать законы всемирного тяготения. Но – отрицают. Причем здесь, у нас, на его родине, где он жил, работал, преподавал, играл, ставил. Отрицают, ниспровергают, считая безнадежно устаревшим, неактуальным, ненужным. И самое интересное – кто ниспровергает. Абсолютные дилетанты, превратившие свою необразованность и непрофессионализм в творческое кредо, активно поощряемое функционерами от культуры.

Хочу напомнить, что первая глава книги Станиславского «Работа актера над собой» называется… «Дилетантизм». Почти сто лет назад К.С. предостерегал от явления, которое сегодня превратилось в модный тренд. Это напоминает время, когда в СССР в 70-е годы чуть приоткрылся «железный занавес» и впервые прошла выставка Пикассо. Сотни художников-авангардистов тогда подняли головы и заполонили подвальные пространства своей мазней, выдаваемой за гениальные шедевры. «Мы академий не заканчивали, наши учителя – Пикассо, Кандинский, Малевич», – гордо заявляли они, видимо, не зная (да и откуда знать, если академий не заканчивали?), что Пикассо великолепно владел академической техникой рисунка и живописи.

Мой однокурсник Анатолий Васильев в свое время закончил Ростовский университет и был дипломированным химиком. Борис Морозов, еще один наш однокурсник, закончил Челябинский политехнический институт и преподавал там теорию машин и механизмов. Но после этого и тот и другой пять лет отучились в ГИТИСе и стали профессиональными режиссерами. Сегодня образования, полученного в Ростовском университете, и наличия достойных внимания природных способностей вполне достаточно для того, чтобы быть модным и обласканным начальством на самом высоком уровне режиссером и худруком московского театра. Более того, отсутствие образования и профессиональной квалификации – это показатель принадлежности к современной художественной элите. Недавний случай. Прием эскизов и макета к новому спектаклю, который в нашем театре ставит мой ученик. Приходит художница (модная и востребованная). «Эскизы? Макеты? Вы что – все это безнадежно устарело. Есть решение». Мы (главный художник театра и я) робко: «Ну хорошо… Какое решение?» Художница: «Актеры и публика будут находиться в едином пространстве…» Из чего стало ясно, что художница даже не видела спектаклей нашего театра, где все эти «авангардные» идеи давно уже реализованы, в частности, в спектакле «Город» – одной из последних работ великого художника Давида Боровского. Узнал потом, что эта художница уже дебютировала и как режиссер. Поинтересовался ее образованием: киноведческий факультет ВГИКа…