Иосиф Райхельгауз - Игра и мука

23. Уважение и любовь к одной женщине – совместимы?

Уверен, что да. Но, к сожалению, со временем соотношение любви и уважения меняется в сторону уважения. Если по оси уважения – увеличение, то по оси любви – уменьшение.

24. Что лучше – быть с кем-то или одному?

Когда один, хочется с кем-то, когда с кем-то – хочется одному.

25. Что для вас имеет больший смысл – любовь или секс?

Любовь, безусловно. И это разные вещи, причем совсем разные.

26. Вы Дон Жуан?

Я видел много спектаклей по «Дон Жуану» Мольера. Несколько выдающихся – от Анатолия Эфроса до дипломника ГИТИСа. Есть две крайности при трактовке этого образа: или Дон Жуан – бабник, который не может пропустить ни одной юбки. Или Дон Жуан – личность, которого занимает формула отношений, сюжет, знакомство, интерес, покорение, узнавание. Его интересует не столько результат – сколько процесс, технология. Он каждый раз заново проверяет, как можно свое представление осуществить, реализовать, познать. Я Дон Жуан – в этом втором смысле.

27. Могли бы вы написать книгу о своих романах, как это делают некоторые известные люди?

Нет. Убежден с юности, что ни в коем случае, ни о каком человеке, ни о женщинах, ни о мужчинах нельзя в его/ее отсутствие говорить то, что ты никогда не рассказал бы в его/ее присутствии, и особенно то, что могло бы доставить ему/ей огорчение. Поэтому я не называю имен, фамилий, ситуаций. Вот эта «откровенность» в интервью во всяких «Караванах историй», публичное «раздевание» в телепередачах – это то, что мне крайне не нравится в нашей среде. Не приветствую и сильно осуждаю.

28. У вас дочери, внучка… сплошные девчонки… Как думаете, это случайно?

Они мне очень нравятся. Хотя мне жалко, что ни у кого из них не осталось фамилии Райхельгауз. Но, надеюсь дожить и до внука.

29. Ваш идеал женщины.

Мой идеал женщины – моя жена Марина Хазова в тот момент, когда она вышла за меня замуж. Очень красивая, очень талантливая, высочайшей нравственности и благородства, духовности, душевности. Мои дочери очень на нее похожи. И это тоже ее достоинство.

30. Была ли в вашей жизни идеальная любовь?

Не понимаю, что это такое. Нет.

31. Вы были когда-либо членом какой-то партии или организации?

Да. Я был пионером. Это была первая и последняя организация, в которой я состоял официально, но бессознательно. Когда я пришел в сознание, я уже не поддавался ни на комсомол, ни на КПСС, ни на Единую Россию. Как мне это удавалось? Очень легко. Чем был интересен Советский Союз – можно было говорить все, что угодно. Я во всех анкетах рассказывал всякую ерунду. При поступлении в институт всегда писал, что я член всего, что положено. Но потом никто не спрашивал с меня ни билета, ни взносов, ничего. Даже диплом никто и никогда не спрашивал. Военный билет свой я видел лишь однажды – когда был освобожден от армии как солист балетной труппы Большого театра.

32. Каковы ваши политические убеждения? Вы демократ? Либерал? Патриот? Значат ли что-нибудь эти слова для вас?

Я демократ, либерал и патриот. Но слова эти для меня ничего не значат. Потому что уверен, человека нужно судить по его поступкам и проявлениям. Любой человек открыт, и про него все понятно. Я все время говорю то, что думаю, очень люблю свою страну, русскую культуру. И не раз проявлял эту любовь и доказывал, поскольку наш театр и я конкретно не раз представляли Россию на международных фестивалях, конкурсах, на гастролях. И если мы выигрываем гран-при в Индии, в Иране или в Париже, я приношу стране гораздо больше пользы, чем мракобесы, доказывающие свой патриотизм на ТВ каналах.

33. Ваш отец защищал свою страну на фронте. Вы заявляете, что ненавидите советскую власть. Если бы вы оказались на месте вашего отца с теми убеждениями, которые исповедуете сегодня, вы отправились бы на фронт?

Отправился бы и защищал не власть, а Родину.

34. Вы с энтузиазмом приняли Майдан. В этом была политическая идея или, как говорится, вы «за любой кипеш»? Как вы относитесь, к примеру, к Октябрьской революции – или перевороту?

Майдан для меня, прежде всего, это надежда на все ту же демократию и патриотизм. Другое дело, что надежды не всегда сбываются. Что касается Октябрьской революции, я называю это переворотом, к результатам которого отношусь резко отрицательно. Потому что результат революции 1917 года – 70 лет застоя. Террор, ленинизм, сталинизм, страна, закрытая от мира в течение десятилетий.

Но сама революция – положительна. Переворот 1917 года так же, как демократические перемены 90-х, дали мощнейший толчок к развитию общественной мысли, литературы, культуры. Но потом довольно быстро революция начала пожирать своих детей. Поначалу перемены приняли Блок, Маяковский, Мейерхольд, Шагал, Михаил Чехов, многие другие деятели культуры. Но уже в 20-е годы некоторые одумались и стали оставаться на Западе, подарив миру придуманные в России технологии – художественные и научные.

Разумеется, по таланту я не Мейерхольд и не Маяковский. Но думаю, что занял бы ту же позицию, что и они: принял бы революцию горячо и восторженно, надеялся бы на быстрые результаты, оптимистично смотрел в будущее. Но также быстро разочаровался. И либо был расстрелян, как Мейерхольд, либо сам застрелился, как Маяковский.

35. Вы часто принимаете участие в политических ток-шоу. Думаете кого-то убедить? Или это просто пиар?

Это возможность выкрикнуть другие слова. Не те, которыми заполнен эфир официальной пропаганды, а другие. Хочу, чтобы в Хабаровске или в Америке знали, что есть люди, которые думают не так, как мракобесы во всех этих шоу и которые могут и не боятся произнести свои мысли вслух. Но и пиар – тоже мотивация. Мне нравится, что меня узнают люди на улице, но еще больше – что меня боятся начальники и чиновники. Кроме того, всегда, в любой передаче – на какую бы тему она не была – я исхитряюсь упомянуть название нашего театра. Иногда это бывает так неожиданно, что у ведущего появляется на лице изумление. Но я этого не боюсь – главное, что наш театр прозвучал на главном федеральном канале.

36. Вы часто говорите о 90-х годах. Чем для вас стало это время?

Это время, когда рухнула не только Берлинская стена, но и железная стена, отделяющая Россию от мира. Время перемен, надежд, открытий, созидания. Время живое. Время, когда я понял и почувствовал, что от меня реально что-то зависит. Время, когда я читал, что хотел, ехал, куда хотел, работал, как и где хотел и получал, сколько заработал. Вдруг слово «можно» стало преобладать над словом «нельзя». Ты становился автором своей судьбы. При том, что я понимаю весь исторический контекст этой сложной эпохи, она для меня таковой и осталась – счастливой эпохой безграничных возможностей.