Михаил Зуев - Седьмое дао дождя

Ведь кто-то должен научить нас летать.

Дегенератом быть легко.

Каждый прожитый день укрепляет тебя в уверенности. Каждая седая прядь в шевелюре доставляет тебе удовольствие. Каждый светофор, загорающийся красным как раз тогда, когда тебе бы — в самую пору — проехать, не вызывает разочарования.

Дегенератом быть просто.

Стоит лишь немного смириться с непонятым. Стоит лишь держаться подальше от открытых дверей. Стоит лишь проявить к себе немного снисходительности.

А электрички гремят. А лента автоответчика никогда не кончается.

А самолеты летают по расписанию. И никто не пробует доказать тебе обратного.

Домашняя работа ученика

37-го года обучения

Школы Жизни

Зуева Михаила.

Сочинение.

(Невольное подражание Риду ГРАЧЕВУ)

Они ушли, когда я спал. Они оставили записку чтобы я не волновался и написали что будут поздно вечером. Я проснулся и пошел в душ. Из зеркала глядело лицо еще не старого человека. Лицо не улыбалось. Я спросил лицо, почему ты не улыбаешься. Лицо не ответило, но потом улыбнулось. Началось утро. Есть я не мог. Мне было жарко. Я разрезал яблоко на четыре части и стал его есть, потому что утром надо есть, иначе будут неприятности с желудком. Я не хотел даже кофе и пил вместо него холодную воду. Вода пахла свежестью. Больше в пространстве свежести не было. Я закрыл окна, опустил занавески, собрал документы в сумочку, повесил сумочку на руку, спустился во двор. Во дворе никого не было. Даже кошек. Тихо, солнце, нет кошек, и вообще никого нет.

Я открыл машину и стал ее заводить. Она шуршала стартером пять секунд и потом завелась. Она не хотела заводиться потому что почти сел аккумулятор. Он сел потому что машина двенадцать дней стояла на сервисе. А так долго она стояла на сервисе потому что не было одной детали. Деталь появилась, машину починили за двадцать минут и мне вернули. А я двенадцать дней на ней не ездил. Я знал, что на следующей неделе мы, наверное, встречаемся с Андреем Макаревичем. Он десять дней назад выпустил сольный альбом. Называется «Женский Альбом». А как я буду встречаться с Макаревичем, если у меня нет альбома. Он спросит — ты слышал мой последний альбом? А я не слышал. Как тогда встречаться? И я поехал на Горбушку за альбомом.

Сначала я заехал на заправку. Передо мной стоял новый мерседес цвета бутылочного стекла. Все окна были закрыты. Потому что у него кондиционер. А у меня окна открыты. Потому что у меня нет кондиционера. Но мне без кондиционера хорошо. И ему хорошо. С кондиционером. Он, когда разворачивался, чуть меня не поцарапал. Он испугался. Ему жалко свою новую машину. И я испугался. Мне тоже жалко. Его новую машину. Потом в мой сухой бак налили семьдесят литров и я поехал на Горбушку. На дороге было мало машин. Все ехали медленно и ловили открытыми лицами солнце и ветер. Все были добрые, все щурились и улыбались. Никто никого не подрезал. Никто никого не обгонял.

Я уже почти доехал до Горбушки, когда передо мной затесался здоровенный самосвал. У самосвала стоп-сигналы светились желтым вместо красного. Самосвал все время давал по тормозам. Какой-то человек на фиате захотел проехать справа, но испугался и вклинился между мной и самосвалом. Он там увидел. А я не увидел, потому что ехал за большим самосвалом. И мы втроем стали давить по тормозам — каждый по своим. А справа стояло много милицейских машин. И еще одна стояла с красным крестом. Я думал, это скорая помощь, но это была не скорая помощь. Около обочины лежал человек, рядом с человеком лежали один ботинок и матерчатая сумка, а на человека одевали черный пластиковый мешок. Это была другая машина с красным крестом. А рядом скособоченные жигули без лобового стекла. Я повернул во двор. Я бросил машину и пошел на Горбушку. Когда я переходил дорогу, все машины оттуда уже разъехались. Только стояли скособоченные жигули и одна милицейская.

На Горбушке я сначала не нашел Макаревича. Зато увидел новый альбом Марка Нопфлера. Это не настоящий альбом, это саундтрек. Называется «Wag The Dog». Я люблю Нопфлера, поэтому я купил альбом. А потом я нашел альбом Макаревича. Я не понял почему он называется «Женский Альбом». Там женское лицо на обложке. Поэтому наверно. Я его тоже купил. Потому что за ним и приезжал. Потом меня поймал знакомый продавец «лазер-вижн» и все хотел мне продать два диска. А я не хотел покупать видеодиски, я хотел быстрее пойти в машину и слушать новый альбом Макаревича.

Я сел в машину, оборвал пленку с компактов и стал слушать новый альбом Макаревича. Я хотел уже ехать, но понял, что мне нельзя слушать в машине альбом Макаревича, потому что на глаза наворачиваются слезы. А слезы мешают вести машину. Я решил, что буду слушать Макаревича дома, а в машине стану слушать Нопфлера. Это было правильно и я поехал в сторону Кутузовского. На Кутузовском за мной пристроилась девятка и при выезде из тоннеля меня обогнала. А мне было жалко девятку. Там в девятке дурак. Конечно — они дурака тормознули за превышение скорости. Они там всегда стоят. У них работа такая. А у меня работа — в этом месте пятьдесят пять ехать. Чтобы им не дать работы. А больше нигде и не стояли. И не ловили.

Я почти доехал, но захотел холодной газировки. Я знаю где на набережной Нескучного сада есть холодная газировка. Она там всегда есть. Я развернулся на Косыгина и поехал на набережную. Там все купались и играли в волейбол. Я хотел проехать, а они хотели играть. Я остановился и стал ждать. Они меня увидели и пропустили. А один, такой большой и бородатый, недобро на меня посмотрел. За то что я мешал ему играть. Я поехал за газировкой, но газировки не было. И продавца не было. И лотка не было. Я развернулся и поехал назад. А они там опять играли. Этот большой с черной бородой так зло на меня посмотрел. Мне было стыдно, что я мешаю ему играть, и я улыбнулся. И он улыбнулся. И я опять улыбнулся. И он. Они мне дали дорогу и все стали улыбаться. Мне хорошо когда улыбаются.

Я приехал домой, открыл окна и балконы и стал слушать новый альбом Макаревича. Я правильно его не стал на ходу слушать. Машиновский альбом «Отрываясь» вдвое сильнее «Картонных крыльев любви». А «Женский Альбом» Макаревича без «Машины» вдвое сильнее машиновского «Отрываясь». Я прослушал новый альбом Макаревича два раза. Мне все время хотелось выключить, потому что больно. Но я не мог выключить. Я только мог слушать два раза. Я разволновался и пошел варить кофе. Сварил большую бадью, и стал ее пить, потому что очень волновался. Я думал, что мне такого сделать чтобы не волноваться. Тогда я поставил кассету и сел в кресло перед телевизором. На кассете фильм Тарковского «Время Путешествий». О том как он с Тонино Гуэррой искал натуру в Италии для съемок «Ностальгии». Они весь фильм вместе ездили и разговаривали. Там есть эпизод когда маленькая девочка танцует с желтым шариком в виде зайца. Если его посмотреть, можно успокоиться. Даже после нового альбома Макаревича.