Игорь Савельев - Лицей 2018. Второй выпуск [антология]
- Название:Лицей 2018. Второй выпуск [антология]
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:АСТ
- Год:2018
- Город:Москва
- ISBN:978-5-17-110518-1
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Игорь Савельев - Лицей 2018. Второй выпуск [антология] краткое содержание
В книгу включены тексты победителей — прозаиков Константина Куприянова, Игоря Савельева, Булата Ханова и поэтов Андрея Фамицкого, Елены Жамбаловой, Софьи Серебряковой.
Лицей 2018. Второй выпуск [антология] - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
Я много плачу
Никогда или крайне редко — 1
Иногда — 2
Часто — 3
Почти всегда или постоянно — 4
По трем пунктам я все понял.
— Шкала Цунга для самооценки депрессии, — сказал я. — Вы хотите, чтобы я это заполнил?
— Для вашего блага.
— Не стоит. Во-первых, этот опросник не отражает положения вещей. Во-вторых, мне все равно известно, какие ответы нужны для правильного результата.
— Какие результаты вы считаете правильными?
— Которые подтвердят, что у меня нет депрессии.
— То есть вы готовы солгать, — сказал Рыжов, — лишь бы убедить меня, что не страдаете от депрессии?
— Вздор! Никто ни от чего не страдает. Имелось в виду, что шкала Цунга неэффективна. Так же как и шкалы Бека и Гамильтона. Уверяю, я полностью удовлетворен жизнью и своим местом в ней.
Рыжов вздохнул. Со стороны могло показаться, что отец, разочарованный выходками беспутного сына, в тысячный раз проявляет терпение и пробует миролюбиво вразумить отпрыска.
Психолог вытащил из кармана старый кнопочный телефон, нажал на несколько клавиш и приложил трубку к уху.
— Я жду, — сказал Рыжов кому-то на другом конце провода и вновь обратился ко мне: — Ваше поведение в Нертенггове идентифицирует вас как субъекта, который нуждается в квалифицированной помощи. В немедленной.
В дверь постучали. В кабинет ступил высокий мужчина в потасканном бежевом джемпере и молодежных узких джинсах. Седеющие волосы хранили полосы от расчески. Вошедший присел на кушетку напротив меня. В руке у него болтался серый холщовый мешок наподобие тех, где хранят картошку. Где-то я уже встречал этого типа.
— Стальвар Дмитриевич, вы вовремя, — сказал Рыжов.
— Рад удружить, Серпал Давидович!
В голосе вошедшего ощущалось нервное возбуждение.
Стальвар, Стальвар… Точно, это же учитель с тренинга! Он еще спрашивал о либеральном дискурсе. И глазки те же, оживленные. У него фамилия смешная. Колышкин или что-то вроде того.
— Как вы охарактеризуете страждущего, Стальвар Дмитриевич? — поинтересовался психолог.
— Любопытный случай!
— Подробнее, пожалуйста.
— В первый же вечер Максим Алексеевич выскочил из душа в коридор…
— Так это вы свет выключили? — воскликнул я.
— Максим Алексеевич, мы взрослые люди, — пожурил меня Рыжов. — Не будем перебивать друг друга. Пусть сначала выступит Стальвар Дмитриевич, а затем — вы. В гостинице установлены камеры. Они и засняли вас.
— Тогда камеры засняли и того, кто выключил мне свет.
— Свет никто не выключал. Вы резко выбежали в пустой коридор. А затем почему-то вернулись с телефоном и начали фотографировать.
— Хорошо, а как вы объясните…
— Максим Алексеевич! — Рыжов повысил интонацию — едва заметно, но достаточно, чтобы я запнулся. — Дайте слово Стальвару Дмитриевичу!
Значит, свет погас сам по себе. Это вероятно, особенно учитывая гостиничный сервис в Нертенггове. Где-то что-то замкнуло, лампочка перегорела и так далее. Тем не менее я отчетливо слышал стук в дверь. Слуховые галлюцинации?
Стальвар Дмитриевич между тем продолжал увлеченно:
— …проспал ваш приезд. Как по мне, это расценивается как безответственность, неуважительное отношение к обязанностям.
— Ошибаетесь, — сказал Рыжов. — Максим Алексеевич — человек пунктуальный и обязательный. В том, что он проспал, нет его вины. Причина в хронической депрессии. Она привела к сбою в организме, и страждущий не отреагировал на будильник.
— Поспешил с выводами, виноват, — сказал Стальвар Дмитриевич. — Двигаемся дальше. В тот же день подопечный многократно проявил несдержанность. Он неприветливо обошелся с персоналом, который бережно перенес вещи нашего гостя в номер-люкс. Вскоре он нагрубил фармацевту и разбросал в аптеке буклеты.
С этими словами Стальвар Дмитриевич, как Дед Мороз, выудил из мешка синий буклет и потряс им в воздухе.
— Следствие многочисленных неврозов, — прокомментировал Рыжов. — Не будем осуждать Максима Алексеевича. Повторюсь, его действия обусловлены не злыми намерениями, а рядом стрессов, которые наложились друг на друга.
Я понял. Это розыгрыш. Они ломают комедию. В конце спектакля из мешка вытащат надувного зайца и объявят, что шутка удалась. Соответственно, слуховых галлюцинаций у меня также не было.
— Тем же вечером подопечный сбежал из театра посреди представления, — продолжил Колышкин. — В этом усматривается инфантильность, юношеский максимализм.
— Бесспорно. Признаки инфантильного сознания налицо. Страждущий противопоставляет себя остальным, возвышается над ними через отказ участвовать в коллективных действиях. Отключает телефон, чтобы за него волновались.
Я молча кивал, играя отведенную мне роль.
Воодушевленный одобрением Колышкин продолжил:
— Инфантильностью объясняется и перепалка с Николаем Витольдовичем Кагэдэ. Подопечный, чтобы привлечь к себе внимание, вступил в пререкания с уважаемым поэтом, а впоследствии заподозрил у Николая Витольдовича психическое расстройство. Это закономерно. Часто пациенты, которые сомневаются в своей разумности, обвиняют в сумасшествии окружающих. Так сказать, проецируют на них свою модель поведения.
— Великолепный анализ, — сказал Рыжов. — Исчерпывающий. Единственное, я рекомендовал бы вам воздержаться от термина «пациент». Максим Алексеевич — страждущий.
Несмотря на утомленность (в последний раз я так долго сидел на стуле еще до моего двухнедельного выпадения), я нашел в себе силы похлопать актерам. Они не отреагировали. Вместо этого Колышкин запустил руку в мешок и, пошарив там, достал бутылку из-под бурбона, привезенного мной из Москвы.
— В заключение нельзя не отметить, что Максим Алексеевич страдает от алкогольной зависимости, — сказал Колышкин. — Употребляет в одиночку и напивается до беспамятства. Любую стрессовую ситуацию он заглушает спиртным. Я воочию наблюдал, как подопечный в считаные секунды опустошает бутылку пива на морозе. Пьянство выставляется как предмет гордости.
Меня осенило.
— Так это ваш загадочный силуэт я видел через дорогу? — спросил я.
Рыжов сверкнул глазами, будто я сделал неприличный жест. Колышкин мой вопрос проигнорировал.
— Добавлю, что алкоголь контрабандный, — сказал психолог. — У любого, кто в здравом уме, это виски ассоциируется с невежественным наркоманом, который покончил с собой. Очевидно, Максим Алексеевич нацеленно движется к саморазрушению, раз его влекут идеологически вредные продукты. У вас все, Стальвар Дмитриевич?
— Все, Серпал Давидович.
— Какой диагноз вы поставили страждущему?
— Дистимия.
— Логично.
У меня затекли конечности и спина.
— Хоть я и слаб после болезни, ваш диалог доставил мне удовольствие, — сказал я.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: