Люсинда Райли - Семь сестер [litres]

– У них у обеих красивые, чувственные пальцы, но нужно еще прикинуть, как эти пальцы будут смотреться уже в окончательном виде, когда каждая рука достигнет размера более трех метров, – задумчиво бросил Ландовски. – Бройли, у вас что, нет дома, куда можно удалиться после работы?

Лорен понял учителя с полуслова. Тот хочет побыть в одиночестве.

– Ухожу, профессор. Всего доброго и до завтра.

Выйдя из мастерской, он увидел маленького найденыша. Мальчуган сидел на террасе, устроившись на каменной скамье. Вечер был прохладным, но небо чистое. Высокий звездный шатер раскинулся у них над головами. Лорен сел рядом с мальчиком, который устремил свой пристальный взгляд куда-то в небеса.

– Нравится смотреть на звезды? – спросил он мальчика, не ожидая получить ответ.

Мальчик слегка улыбнулся и молча кивнул головой.

– Вон видишь? Это Пояс Ориона. – Лорен указал на созвездие. – А рядом – Плеяды, или Семь Сестер. Неподалеку их родители – Атлас и Плейона, которые сверху присматривают за своими дочерями.

Лорен увидел, что мальчонка внимательно слушает, следя за движением его пальца.

– Мой отец увлекался астрономией. У него даже телескоп был. Его установили под самой крышей нашего замка. Специально оборудовали помещение в мансарде. Иногда в ясные звездные ночи отец брал меня с собой на крышу в обсерваторию и рассказывал о звездах. А однажды я увидел падающую звезду и подумал тогда, что ничего более волшебного и прекрасного я в своей жизни не видел. – Лорен взглянул на мальчика. – А у тебя есть родители?

Мальчишка сделал вид, что не слышит, и продолжил пялиться на звезды.

– Ну, мне пора. – Лорен ласково погладил мальчика по голове. – Доброй ночи.

Лорену повезло. Какую-то часть пути до Монпарнаса он преодолел, сидя за спиной у мотоциклиста, согласившегося подбросить его до города. Когда Лорен наконец переступил порог своей мансарды, то увидел какое-то скрюченное тело на своей постели. Еще одно бесформенное тело валялось на матрасе, брошенном прямо на пол. Что ж, вполне типичная картина, особенно сейчас, когда все знают, что он днюет и ночует в мастерской профессора Ландовски.

Обычно Лорен не будил своих непрошеных постояльцев сразу, давал им возможность поспать еще пару часиков, а сам отправлялся в какой-нибудь близлежащий бар, где за стойкой толпилась куча его приятелей. Потом возвращался домой, спихивал с кровати бесчувственное тело и укладывался сам. Но сегодня Лорен чувствовал безмерную усталость, настроения толкаться среди людей не было никакого.

Да и вообще, с момента отплытия Изабеллы Бонифацио к себе на родину, в Бразилию, от его прежней жизнерадостности и веселости не осталось и следа.

Даже Ландовски заметил перемену, произошедшую в нем. Лорен постоянно пребывал погруженным в свои невеселые думы.

– Уж не заболели ли вы, Бройли? – как-то раз поинтересовался у него учитель. – Или просто чахнете от тоски? – Профессор глянул на своего ученика понимающим взглядом.

– Ничего я не чахну. И абсолютно здоров, – немедленно возмутился в ответ Лорен.

– Ну, какова бы ни была причина вашего недомогания, помните: и это пройдет.

Проницательность профессора и его мудрые слова немного утешили Лорена. Ему даже полегчало. А ведь он был уверен в том, что его наставник живет в своем мире и настолько поглощен собственным творчеством, что не замечает никого вокруг. В том числе и его, Лорена. Не говоря уже о состоянии его души. Все последнее время Лорен действительно чувствовал себя отвратительно. Будто кто-то взял и вырвал сердце из груди и швырнул его себе под ноги.

Лорен подошел к кровати и принялся трясти незнакомца, пытаясь его разбудить, но тот лишь мычал что-то нечленораздельное в ответ, обдавая его сильным перегаром. Да и в воздухе все еще витали стойкие пары алкоголя. Лорен понял, что постояльца ему не разбудить. Он тяжело вздохнул, но решил дать пропойце еще пару часиков на сон, пока тот не очухается после своих возлияний. А сам он в это время сходит куда-нибудь поужинать.

Узенькие улочки Монпарнаса были, как всегда, запружены народом. Отовсюду доносился веселый гомон толпы. Люди вокруг просто радовались жизни. Несмотря на холод, все столики на тротуарах были переполнены, а из-за закрытых дверей кафе и баров доносилась музыка буквально на любой вкус. Лорена оглушила настоящая какофония звуков. Раньше бурная ночная жизнь Монпарнаса всегда приятно бодрила его, но в последнее время все это веселье стало откровенно тяготить его и даже действовать на нервы. Как можно веселиться напропалую, размышлял он уныло, когда сам он пребывает в пучине отчаяния из-за своей несчастной любви?

Лорен даже стал обходить стороной свое любимое кафе «Клозери де Лила». Там было слишком много знакомых лиц, приятели наверняка тут же втянули бы его во всякие пустые разговоры. Вот и сейчас он нашел себе местечко поспокойнее, уселся на высокий табурет возле стойки бара, заказал стаканчик абсента и тут же залпом осушил его. Потом окинул взором помещение, заприметил жгучую брюнетку, которая была чем-то похожа на Изабеллу. Однако присмотревшись к девушке повнимательнее, Лорен увидел, что черты ее лица не столь совершенны, как у его возлюбленной, и взгляд тяжелый. Но так уж получалось все последние недели: куда бы он ни пошел, ему везде мерещилась Изабелла.

Лорен заказал еще одну порцию абсента и принялся размышлять над своей горькой участью. В недалеком прошлом у него была репутация Казановы. Приятели завидовали своему красивому, обворожительному другу, который, как им казалось, мог легким движением ресниц уложить к себе в постель любую красотку. Да, собственно, он и укладывал их без счета, ибо любил женщин. И не только за красоту их тела. Ему нравился и их ум.

А что же до любви как таковой… Пару раз ему казалось, что он испытал чувства, подобные тем, что описывают великие писатели в своих произведениях или запечатлевают великие художники на своих холстах. Но всякий раз чувства улетучивались слишком быстро, и постепенно Лорен убедил себя, что ему не дано познать настоящей большой любви.

И вот появилась Изабелла…

Увидев ее впервые, он сразу же пустил в ход весь набор своих отработанных приемов, рассчитанных на соблазнение юной девы. Ему доставляло удовольствие наблюдать за тем, как она краснеет и смущается, как постепенно, но неуклонно подпадает под воздействие его чар. Конечно же, с его стороны это была чистая игра. Сколько раз он вот так же играл с красотками и в прошлом. Но стоило рыбке попасться на крючок и заглотить наживку, как очередная жертва тут же становилась неинтересной ему, и он моментально охладевал, отправляясь на поиски новых впечатлений.