Евгений Князев - Красный пассажир

— Сколько времени?

— Время детское, где-то около двенадцати, иди, чего встала, — Филатов грубо пихнул девушку в парадную.

— Пусти, мерзавец, куда ты меня тащишь, мне домой надо.

— Вы что, бабы, все такие полоумные, кто тебя тащит, это ты меня тащишь, вали и больше не показывайся, меня Крапива легко примет, а тебе я достойную рекламу сделаю.

Ольга вырвала руку и бросилась бежать по темной тропинке через парк, к своему дому. «Бедный Димочка» — причитала она, как он без меня, — Какая я все же стерва…!»

Когда Игорь ушел, Ольга прошла в маленькую комнату, где спал Дима. Мальчуган вытянулся по диагонали в детской кроватке, подложив пухлые ручки под подушку и скрестив ноги, он мирно посапывал. «Ну, точно, как отец спит, вот и кроватка ему уже маловата, растет, сынок!»

Уже через час Игорь Смагин сидел в огромном кабинете своего шефа и начальника пароходства Заикина Егора Ильича.

— Я, господин Смагин, давно наблюдаю за тобой и вижу, мужик ты битый, но пока еще не перебитый и ты нам подходишь, — начал свою речь Егор Ильич, — есть у тебя хозяйская хватка, по нынешним временам коммерческая струнка, да и иностранным владеешь неплохо.

Вкратце объясняю суть твоей предстоящей работы. Завтра утром встречаешь американскую делегацию в аэропорту. Вот тебе список гостей. Возьмешь мой «Шевролет» и доставишь их в гостиницу «Амурский залив». Номера мы уже заказали, тебе осталось проверить люксы, на наличие всего необходимого, начиная от туалетной бумаги и кончая спиртными напитками в холодильнике. Затем после завтрака везешь их ко мне и присутствуешь на всех переговорах. Хотя на встрече будет штатный переводчик, но ты, как моряк, должен его поправлять, если понесет университетского мальчика. Я слышал, ты в ДВ пароходстве грузовым помощником на линейных судах работал?

— Да, Егор Ильич, суперкарго и на американской, на «Галфе», и на Индийской линиях.

— Это очень ценный опыт для наших переговоров с американцами и для подписания контрактов, — Заикин встал и через очки еще раз внимательно осмотрел своего подчиненного, так осматривает последним, пристальным взглядом своего скакуна опытный наездник перед стартом, — и чтобы ни каких фокусов и самодеятельности, об этом твоем грешке я тоже знаю. Представительские получишь в кассе, с расходами не стесняйся. Все, свободен. Да, еще, оперативные вопросы будешь решать с моим замом по общим вопросам Проничевым Михаилом Ивановичем, это бывший капитан, грамотный специалист, хотя еще достаточно молодой человек

Игорь сам не свой от радостного возбуждения выскочил в приемную, где столкнулся с долговязым очкариком в сером помятом костюме. Кто не знал Сашу Стоцкого, наверняка принял бы его в лучшем случае за рядового клерка бухгалтерии. Но первое впечатление было обманчивым. Преломленный крупными диоптриями линз очков на собеседника падал, словно острый шип, пронзительный и умный взгляд. Серые глаза внимательно несколько секунд изучали незнакомца, и этого хватало Александру Стоцкому, начальнику службы эксплуатации управления, чтобы либо прекращать разговор с человеком, либо вести его дальше.

К счастью Игоря познакомили со Стоцким в дружеской компании еще полгода тому назад и, естественно, Смагин не ведал, с кем разговаривает на вольные темы. Это и определило крепость их дальнейшей дружбы. Молодым людям не интересно было, кто кем работает. Они говори обо всем: о поэзии, современной музыке, о политике, о женщинах, травили анекдоты, но почему-то до званий и должностей дело не доходило. Им просто было приятно общаться, как это иногда случается, когда за неказистой внешностью тебе раскрывает душу человек умный, достаточно талантливый, без претензий на какую-либо выгоду от знакомства.

Когда же Смагин столкнулся со Стоцким в одном из коридоров Дальрыбы, он потерял дар речи. Китель Александра украшали широкие золотые эполеты заместителя начальника Дальрыбы, и потому Игорь лишь протянул руку, пытаясь поскорее убраться подальше от начальства.

— Мой кабинет на втором этаже, — также просто, как и тогда на вечеринке произнес Стоцкий, — заходи, после обеда поболтаем, — он заговорчески подмигнул, протягивая сухую, но крепкую руку.

Игорь лишь кивнул головой, соображая, с кем свела его судьба.

Сейчас же в приемной он подошел к Александру с широкой улыбкой старинного товарища.

— Ты, не поверишь, Саша, меня назначили помощником начальника управления по внешним связям. От этого восклицания пожилая секретарша приподнялась из-за компьютера, рассматривая поверх очков товарищей.

— Смотри, не зазнайся, — Стоцкий похлопал Игоря по плечу, — как завершишь дела с иностранцами, надо будет встретиться за круглым столом. Хочу тебя предостеречь, особо не зарывайся, поменьше болтай, — Стоцкий сказал это почти шепотом и Игорь понял, что теперь все зависит только от него самого, хотя и не исключал, что Стоцкий сыграл не малую роль в его назначении.

Смагин только на улице достал списки гостей и внимательно начал изучать. Он расположился на удобной лавочке в тени густой и ароматной акации и еще раз пробежался по фамилиям. Всего их было шесть человек, его заинтересовала необычное для американца имя — Леонард Лев. Наверняка это и есть тот самый одесский эмигрант и руководитель делегации, какой- нибудь бывший Лева Леонов из загаженного еврейского квартала в красавице Одессе.

Имена остальных членов делегации, такие как Джон Карпентер из Нью-Йорка, Пабло Кастро из Аргентины, Луис Кастильо из Панамы…, ему ничего не говорили, кроме принадлежности их к испаноговорящей группе людей населяющих Южную Америку, кроме, конечно, Джона, который в последствии удивлял всех прекрасным знанием русского.

Игорь мельком взглянул на часы, до прилета самолета оставалось всего-навсего шестнадцать часов, а ему еще предстояло переделать кучу дел, да и «висту» не мешало бы освежить на мойке, вдруг «шевролет» подведет, на чем дорогих гостей возить. Деньги он получил еще с утра и, запакованный скотчем объемный конверт, с двадцатью тысячами налички новеньких хрустящих банкнот, упакованных контрольными лентами покоились до времени в потайном отделении его портфеля из крокодиловой кожи, который он приобрел на базаре небольшого филиппинского городка Сан — Фернандо, когда работал на одном из линейных судов Индийской линии.

Какой там был великолепный пляж, с ярко белым, мелким и горячим песком! Изогнутые, под напором постоянных ветров, кокосовые пальмы склоняли свои густые, разлапистые кроны над остроконечными хижинами, умело сработанные местными умельцами из толстого тропического тростника. Они, словно гнезда птеродактилей, безопасно разместились на трехметровых бамбуковых сваях и были видны далеко в море. Очевидно, зажженный свет в маленьких оконцах убогих жилищ в ненастную погоду, подобно маякам, мог служить спасительным ориентиром, унесенным далеко в океан, филиппинским рыбакам.