Денис Соболев - Говорящий с травами. Книга вторая. Звери

– Эй, постой! От кого бежишь?

Бегущий затравленно огляделся, заметил Матвея и… рванул вниз по склону, стараясь скрыться и от Матвея тоже. Чуть дальше из-за деревьев показался еще один человек. В руках он держал винтовку и бежал тоже на одной гордости, как говорил отец. Увидев Матвея, он остановился и, переведя дух, крикнул запаленно:

– Куда он побежал?

Матвей узнал его. Это был Митрофан, охотник из той деревни, где ждет его мама. Он быстро стал спускаться к охотнику, спрашивая на ходу:

– Митрофан, кого ловишь?

– Матвей? – удивился тот, а потом зачастил – дак это… это один из бандитов, убег вчера, гоним вот. Он собаку мою убил, голыми руками.

Матвей подобрался:

– Пошли скорей, он туда побежал, ниже.

Все расспросы он решил оставить на потом. И они устремились в погоню. Странная это была погоня. И беглец, и поимщики не могли бежать, но бежали. Спотыкаясь, едва не падая, но бежали. Серко уверенно вел их по следу бандита, уходящего все ниже и ниже.

…Дед Савелий неспешно шел в гору, как вдруг услышал где-то впереди выстрел. Стреляли из винтовки, это он определил сразу. Кто это здесь задумал охотиться да в такое неурочное время? Он ускорил шаг.

…Жакан бежал из чистого упрямства. Силы закончились уже давно. Так давно, что он и не помнил уже, когда открылось и закончилось второе дыхание. За спиной раздался выстрел, но свиста пули Жакан не услышал. «От отчаянья стреляет!» – возликовал Жакан и попытался хоть немного ускориться. И тут его окликнули откуда-то справа:

– Эй, постой, от кого бежишь?

Он резко повернул голову и увидел стоящего чуть выше чернявого широкоплечего парня. Рядом с ним стоял здоровенный серый пес. «Еще одна собака!» – со злостью подумал Жакан и резко свернул влево. Откуда взялись силы, он не знал. Бежал, сжигая последнее дыхание. И когда ему уже начало казаться, что он ушел, из-за сосны прямо перед ним шагнул на тропу… тот самый здоровенный дед, что допрашивал его у костра. «Да что за…?!» Больше Жакан ничего подумать не успел. Мелькнул кулак размером с его голову, и наступила темнота.

…Дед Савелий заприметил бегущего сверху ему навстречу загодя, и вышел ему навстречу. Тот вскинул удивленные глаза, в них промелькнула ярость и узнавание. Дед Савелий, недолго думая, двинул Жакана кулаком по голове, и тот кулем повалился на землю. Буквально через минуту из подлеска вынырнул Серко, а за ним и Матвей с Митрофаном.

Остановились, глядя на оглушенного Жакана и довольно улыбающегося деда.

– По здорову ли тебе, Матвей? – дед Савелий внимательно оглядел Матвея.

– Все хорошо – Матвей прокашлялся.

– Ну раз хорошо, снимай рубаху, смотреть будем – с этими словами дед развернул Матвея спиной к себе.

Осмотрев спину и шею, дед довольно крякнул, сказал:

– Садись, живицей сейчас замажем, тогда и хорошо будет.

Матвей послушно уселся, а дед быстро набрал живицы со стоящего рядом могучего кедра, и осторожно замазал ей рубцы. Митрфан все это время стоял над лежащим Жаканом. Тот пока так и не очнулся.

– Крепко ты его, Савелий Микитич. Ох и рука у тебя. Бьешь так, что из человека и дух вон. – заговорил Митрофан – Что делать с ним будем?

Дед усмехнулся:

– А ты за ним для чего бегал?

– Как для чего? – Митрофан от удивления даже рот открыл – знамо дело, чтобы поймать.

– Ну а дальше? Поймал ты его, и что?

– Да как что-то?! – Митрофан от души возмутился – в деревню его сволочь да на цепь. А там уже в обоз и в город.

– Ну так и волоки тогда – дед улыбнулся добродушно и хлопнул Митрофана по плечу, отчего тот аж присел.

– Волоки – проворчал тот себе под нос – а как я его один поволоку-то? Он ведь не заяц, на себе не унесешь.

– Зачем его нести, дурья твоя голова? – дед расхохотался – А винтовка тебе для чего? Неужто шишку бить? Сам побежит, куда денется. Руки только связать ему надо хорошо да к твоему поясу на длинную веревку его увязать. И не денется никуда. Да ведь и не один ты должен быть-то. Где второй, как его?

– Петруха…

– Точно, Митроха да Петруха. Ну так и где он?

– Кабы я знал еще. Разделились мы с ним, чтобы этого – Митрофан пнул ногой бесчувственного Жакана – не упустить.

– Да здесь я – раздался голос из-за кустов, и на полянку вышел низкорослый кряжистый мужик с копной нечесаных соломенных кудрей и острым взглядом серых глаз.

– О, Петруха, хорошо, что объявился – Митрофан обрадовано улыбнулся другу и хлопнул его по плечу.

– А я, знамо дело, иду себе скоренько, и вдруг слышу – Митроха стреляет. Я его бой завсегда знаю. Ну я и побежал следом, а вы уже вон, словили татя – он покосился на Жакана. Тот заворочался на земле, с трудом разлепив глаза. Разглядев стоящих над ним, рванулся было в сторону, но на пути у него возник Серко. Пес страшно зарычал, и Жакан осел на землю.

Митрофан с затаенной завистью посмотрел на Серко, потом на Матвея:

– Добрый пес.

Потом пнул легонько Жакана в бок:

– Что, Жакан, такого пса голыми руками не удавишь, а?

Дед удивился:

– Неужто и правда голыми руками собаку задавил? А по виду и не скажешь, что в силе… Надо вам, ребятки, с этим волком поосторожнее быть.

Жакан затравленно оглядывался по сторонам. Дед заметил это, наклонился к нему и, глядя в глаза, спросил:

– Ты никак опять в побег задумал? Могу ведь и добавить – он поднес огромный кулачище к самому носу бандита, и тот опасливо дернулся. Дед распрямился, потянулся с хрустом:

– Так что ты не дури. Здесь тебя жалеть никто не будет.

И обернувшись к Матвею, сказал:

– Он ведь из тех, кто твой стан зорил.

Матвей непонимающе уставился на деда:

– А здесь он откуда?

Дед хлопнул себя по лбу:

– Ну точно, ты ж не знаешь ничего. Девчат твоих освободили, банду разогнали. Почти всех поймали и в деревне в сарае держат. С ближайшим обозом в город отправят под суд. А этот убег вчера.

Матвей ошарашено посмотрел на деда и выдавил из себя:

– Девчат спасли? Слава Богу! – лицо его озарилось широкой улыбкой, впервые за долгое, долгое время.

– Ну да, в деревне, с мамкой твоей. Но Осталец и еще двое сбежали. Где-то в тайге.

Матвей ощерился зло:

– В тайге, говоришь? В тайге не спрячется. В тайге я его завсегда найду.

И такая холодная ярость прозвучала в этих словах, что Жакан поежился, а дед согласно кивнул головой и сказал:

– Зарасти сначала, поимщик. Да и к мамке тебе надо, извелась она вся. И девчата… ждут они тебя.

Матвей улыбнулся вновь, посмотрел деду в глаза:

– Ну так пошли тогда?

Первым делом дед Савелий погнал Матвея на родник за водой для бани, а сам занялся растопкой. Это дело он не доверял никому. Говорил всегда: «Баню правильно натопить – дело особое, тут с душой надо. Баню она ведь живая, ее чувствовать надо да понимать. Перетопишь, и замкнется, дышать не будет. Пар тогда будет тяжелый, горячий. А вот ежели правильно все сделаешь, то и без большого жару пропаришься, и здоровьем тело напитаешь».